Маска смерти - Стивен Ван Дайн

— Вы сомневаетесь, что я могу вас пристрелить?

— Нет, не сомневаюсь, — ответил Вэнс. — Я прекрасно понимаю, что у вас нет другого выхода. Но это лишь докажет вашу беспомощность.

— Я все продумал. На это время у меня железное алиби. Если хотите знать, я сейчас еду в Вестчестер вместе с матерью.

— Да, верно. Нечто подобное я и предполагал. Ваша мать покрывает вас. Она с самого начала все знала и всячески пыталась отвести от вас подозрения. Да и ваша сестра подозревала вас.

— Подозрения ничего не значат. Доказательств нет. Я вчера сразу понял — все, что вы говорили Бладгуду, адресовано мне. И вы ждали, что я предприму какие-то действия. Я их предпринял, не так ли? Заманил вас сюда, здесь и пристрелю, разве это не ловкий ход?

— Нет, не ловкий. Звонок очень меня удивил. Я не понимал, зачем Кинкайду встречаться с нами… Послушайте, Левлинн, почему вы так уверены в успехе вашего предприятия? Ведь три выстрела — это большой шум, его могут услышать в здании…

— Никогда! — улыбнулся Линн. — Казино закрыто, здесь нет ни души. Кинкайд и Бладгуд в отъезде. Неделю назад я взял ключ от этого кабинета в комнате Кинкайда, и мы здесь сейчас совершенно одни, никто нам не помешает.

— Подготовились вы тщательно, все предусмотрели. Тогда чего же вы ждете?

— Да ничего, просто получаю удовольствие. И еще мне интересно, что вам удалось накопать против меня. Так что не тяните, рассказывайте, а я с удовольствием послушаю. Пока будете рассказывать, будете жить. И руки держите на виду! Одно движение — и я стреляю!

Глава 15

Вэнс с интересом взглянул на Левлинна и произнес:

— Что ж, вы правы. Пока я говорю, мы живы. Ну, так слушайте.

Насколько я понимаю, вы решили избавиться от своей жены, а вину за преступление переложить на вашего дядю. Жена была для вас обузой, и вы, и ваша мать ее не любили, кроме того, в случае дележа исчезал один претендент на наследство.

Кинкайда вы тоже не любили, и опять же, устранялся еще один наследник. Таким образом, вы принялись разрабатывать план идеального преступления, в результате которого устранялись все преграды на вашем пути. Вы все рассчитали таким образом, чтобы подозрения падали на других лиц. Это было умно. Но вашего ума не хватило на то, чтобы провести все должным образом.

Вы избрали убийство при помощи отравления. Это очень соответствует вашей природе. Вы знали, что ваша жена пользуется на ночь глазными каплями. В книгах вашего отца по токсикологии вы вычитали, что смерть может наступить при отравлении слизистых оболочек глаз и носа белладонной. Не составило особого труда растворить несколько таблеток атропина или белладонны в глазных каплях. В книгах вашего отца вы наверняка вычитали, что в случае смерти от отравления обязательно проводится экспертиза содержимого желудка, и были уверены, что в желудке вашей жертвы ничего не найдут. Но книги эти уже устарели. Тем не менее, некоторые хлопоты вы нам все же доставили, потому что в желудке вашей жены действительно яда не нашли, и до тех пор, пока я не заметил манипуляций с пузырьком глазных капель в аптечке вашей ванной, следствие топталось на месте.

— Да, припоминаю, — перебил его Линн. — Вы что-то спрашивали меня про аптечку.

— Спрашивал, но тогда чисто формально. После того, как в воскресенье утром, вернувшись домой из больницы, вы вылили содержимое пузырька, вы поставили его обратно в аптечку по-другому, чтобы этикетки не было видно. Я сразу понял, что что-то не так, но никак не мог понять, что именно. Заключение патологоанатома навело меня на определенные мысли. Стало ясно, что вашу жену отравили белладонной, а кто-то в вашем доме манипулировал пузырьком с каплями, чтобы замести следы.

— И вы, конечно же, предположили, что и я, и Амелия тоже были отравлены белладонной.

— Э, нет. Не белладонной. Даже такой начинающий токсиколог, как я, кое-что в этом понимает. Себя вы отравили нитроглицерином.

— И как вы это узнали?

— Дедукция, молодой человек. Доктор Кейн сказал мне, что у вас проблемы с сердцем, и он выписывал вам нитроглицерин в таблетках. Вы приняли ударную дозу и вышли на публику, продемонстрировав состояние коллапса. Я это понял сразу, как только доктор Кейн сказал про нитроглицерин.

— А что с Амелией?

— Да то же самое. Она оказалась в ненужное время в ненужном месте. Доза в графине предназначалась вашей матушке, а Амелия случайно выпила воду, чем расстроила ваши планы.

— Вы считаете, что я хотел отравить свою мать?

— Нет, я так не думаю. Вы хотели, чтобы она выглядела одной из жертв злоумышленника, чтобы отвести от нее подозрение.

— Верно! Мою мать нужно было защитить. Я должен был думать о ней так же, как и о самом себе. Слишком многие знали о том, что она не любит мою жену. Она — женщина властная, с тяжелым характером, её вполне могли заподозрить. А что вы думаете о посмертной записке?

— Именно то, что вы и хотели. Это была одна из ошибочных ветвей вашего плана, хотя и неплохо задумано. Но я пошел несколько дальше. Вы хотели, чтобы я заподозрил Кинкайда, а я понял, что он — ваша жертва.

— То есть, вы сразу исключили возможность самоубийства?

— Разумеется.

— А тяжелая вода?

— Тяжелая вода? Одна из попыток запутать дело. Как и весь ваш план, полный множества мелочей и попутных версий, не более того. Простое ребячество. С самого начала я подозревал, что преступник — именно вы. А ваше письмо, требующее моего присутствия в казино в субботу, было вашим первым просчетом. Оно слишком хорошо выдавало характер автора письма — хитрый и коварный. Сразу становилось ясно, какого человека надо искать. Ну да ладно… Письмо и посмертную записку вы напечатали на машинке так, чтобы было видно, что человек плохо знаком с машинописью — то есть, Кинкайд. Вы отправили письмо из Клостера, там у вашего дяди охотничий домик, и к нему привлекли мое внимание. Но и это был перебор — если бы действительно Кинкайд написал это письмо, то отправил бы его уж никак не из Клостера.

Пустой пузырек из-под таблеток от насморка тоже навлекал подозрение на Кинкайда. Вы знали, что в желудке вашей жены яда не найдут, и это наведет на мысль о самоубийстве. Ваши манипуляции с графинами были проделаны для того, чтобы навести на мысль о воде, в которой растворяли яд. Здесь вода, там вода, много воды — намек на Клостер, где развернуто производство тяжелой воды. Все подозрения падали на Кинкайда, а вы и ваша мать оказывались вне подозрений, при условии, что она выпивала нитроглицерин, приготовленный для нее в графине… До сего момента все верно?

— Да, все правильно, продолжайте.

— Никому не известно, какое влияние на человека оказывает тяжелая вода, если пить ее в больших количествах. Этот факт нельзя проверить, потому что в больших количествах ее просто не существует. Однако существует мнение о токсичности тяжелой воды. Таким образом, если предположить, что и вам, и вашей жене, и вашей матери дали выпить тяжелую воду, то все подозрения падают на Кинкайда. И, будучи обвинен в убийстве, ваш дядя окажется на электрическом стуле. Кстати, а как вы узнали о том, что он наладил производство тяжелой воды?

Линн усмехнулся.

— В наших с дядей комнатах общий камин, поэтому мне слышны все разговоры, которые он ведет, в частности, с Бладгудом.

— Вот как! Вы и подслушиванием не брезгуете! Интересный вы типаж, Левлинн. Но одного я пока так и не понял — зачем вы городили весь этот огород, вместо того, чтобы просто отравить и вашу жену, и вашего дядю?

— Это было бы непросто. Он очень осторожный человек. Кроме того, две такие смерти сразу же бросили бы тень на меня. Зачем рисковать? Я предпочел выстроить свою схему. Сначала пусть помучается, а уж потом — на электрический стул.

— Ну да, ну да… очень гуманно… Безопасно и продуктивно. Между прочим, Кинкайд и Бладгуд в первой части вашей драмы в казино весьма удачно подыграли вам.

— Разве? Это была просто случайность. Я бы поднял бучу вокруг воды с газом, если бы Бладгуд не проявил самаритянства. Как вы помните, второй заказ я сделал только тогда, когда Кинкайд оказался от меня поблизости.

— Да, я это заметил. Очень ловко. Хорошо разыграли вашу карту. Жаль только, что не прочли последних справочников по токсикологии.

— Какая теперь разница? Все сработало наилучшим образом. Кинкайду еще предстоит объяснять наличие трех трупов в его кабинете.

— Выходит, мы тоже вам подыграли.

— Вы мне отлично подыграли, — с довольным видом произнес Линн.

— Это верно… И после того, как нас пристрелите, вы присоединитесь к вашей матери в деревне, чтобы закрепить свое алиби. Секретарь мистера Маркхейма подтвердит, что звонил мистер Кинкайд и назначил встречу в казино в два часа. Вы сможете также пересказать мой вчерашний разговор с Бладгудом, и доктор Кейн все подтвердит. А когда расскажете все, что вам известно о тяжелой воде, Арнхайм подтвердит, что я был в охотничьем домике. Наши тела найдут здесь, и, поскольку все подозрения ложатся на Кинкайда, его арестуют и казнят. Все четко. У него нет шанса — неважно, убил ли он сам или кого-то нанял. В любом случае ему конец. Не вижу ни одного изъяна в этой версии.