Вдохновение - Владислав Вишневский

– Ха! Какой финал, мы ни куда не ездили и не собирались… Это шутка. – С усмешкой воскликнул Борька Крутов, гитарист Билл.

– А как же тогда вы в победителях, там написано, как? – И сама же ответила. – Я догадалась. Потому что ваш Саркисов вас на плёнку записал. Вот почему. Понятно?

– На какую плёнку? – Одновременно воскликнули Толян Тараканов и басист Вилли.

– У него в руках никакого магнитофона не было. – Заметил Толян. – Только зажигалка и сигареты.

– Вот, – Ленка ткнула пальцем в сторону тупых музыкантов. – В зажигалке и был магнитофон. А иначе, как тогда? Никак!

Музыканты умолкли. Растерянно переглядывались. Это вполне походило на правду, в последние дни по телевизорам – в Волобуевске какой-то чудак открыл частный бесплатный телеканал, – шёл повтор сериалов о Джеймсе Бонде 007.

– Вот дела! И не подумаешь…

– Да неправда всё это. Левон Ваганович бы сказал…

– А если позвонить, спросить…

Ленка умоляюще хлопнула в ладони.

– Не надо никому звонить, Денег не хватит. Я этому напишу, спрошу.

– Кому? Саркисову?

Ленка скривилась.

– Какому Саркисову, я этому напишу, организатору. И спрошу. Вот!

10

В аэропорт Домодедово, что в Москве, пассажирский самолёт рейса ВHC8 из Австралии прибыл вовремя. Утомительный перелёт занял 29 часов 40 минут, с непродолжительными приземлениями в Мельбурне, потом Дубаи, затем в Сингапуре, и только потом в России, в аэропорту Домодедово. Пассажиры, заглядывая в иллюминаторы, с радостным облегчением, восприняли благополучно закончившийся перелёт, зашумели, вставая с кресел, потягивались, доставая личные вещи, потянулись на выход. Все три салона были подключены к пассажирским рукавам-переходам. Пройдя таможенную «очистку», часть пассажиров потянулась в VIP зал аэропорта, другие, в зале прилёта, радостно обнимались с встречающими, третьи остановились в ожидании появления багажа, четвёртые направились к стоянке автобусов и такси.

В аэропорту было многолюдно, шумно, суетливо, многоголосо, как и в других таких международных аэропортах мира. Стеклянные раздвижные двери, в тоннельных переходах на выход, едва успевали раскрываться. Трое прилетевших пассажира, не останавливаясь, неспешно прошли на выход, указатели были повсюду, на двух языках, пряча в шарфах носы, ёжась от холода прошли и разместились в мгновенно подъехавшей со стоянки такси…

– Подколокольный переулок, дом 10 А, пожалуйста, – по-русски назвал адрес один из них. Другой добавил:

– Это где метро Китай-город, знаете?

– Австралийское посольство, что ли? Знаю. – Ответил таксист.

– Отлично. Туда.

– Понял. – Угадывая иностранцев, кивнул головой таксист, включая передачу.

В тоже самое время, большое количество встречающей московской теле– и журналистской братии безуспешно толпились возле дверей VIP зала аэропорта. Вытянув над головами кто фотокамеры, кто видеокамеры, микрофоны на длинных штативах, осветительные лампы, сверяясь с факсимильной цветной фотографией, заглядывали в лицо каждого пассажира рейса BHC8 входящего в VIP зал аэропорта. Похоже, прошли уже все прилетевшие, разбрелись по залу. В дверях уже появился экипаж самолёта, пилоты и стюардессы. Красивые, в своей фирменной одежде, тёплых пальто и шапках с козырьком, стюардессы в сапожках, как на картинках, усталые, но улыбающиеся.

– Mademoiselle, sorry for bothering you, tell me, sir Michael Дударефф, don't you arrived? (Мадемуазель, извините за беспокойство, скажите, а сэр Майкл Дударефф, разве не с вами прилетел?) – на вполне приемлемом английском языке, спросил один из нетерпеливых репортёров с надписью «НТВ» на микрофоне.

– How, – задерживая шаг, ответила молоденькая мулатка, стюардесса, – and flew, and has long gone. (Как же, и прилетел, и давно вышел).

– Isn't he the first class was flying? He is not here out. (А разве он не первым классом летел? Он сюда не вышел).

– It billionaire sir Дударефф you about him asking? (Это миллиардер сэр Дударефф, вы про него спрашиваете?)

– Yes, Michael Du…

– Yes he had already left the Board. Thanked him and left. – Оборачиваясь, с усмешкой ответила её товарка. – I saw off. (Да он давно уже покинул борт. Поблагодарил и вышел. Я его провожала).

– You probably missed the Lord, or he's the green corridor passed. (Вы его, наверное, пропустили, господа, или он по зелёному коридору прошёл) – Улыбаясь репортёрам фирменной улыбкой, ответила молоденькая стюардесса и, ускорив шаг, догнала экипаж.

Разочарованно охнув, толпа телевизионщиков и хроникёров-репортёров, бросилась на выход, к стоянке машин-такси и автобусов. Оббежав все скопления пассажиров, остановились. Коротко переговорив с кем-то по своим сотовым телефонам, разбежались по редакторским авто – холодно! – упустили. Упустили – не то слово, миллиардера прошляпили. Но не все. Многие догадались, успели передать возможный адрес австралийского гостя своим коллегам по сотовой связи: «Перехватите его в Подколокольном. Он туда наверняка поехал, в посольство».

11

Звонок личного секретаря из приёмной на Краснопресненской набережной, застал премьер-министра Дмитрия Анатольевича Медведева в лимузине. По дороге на работу. В правительственной машине. Ответив, ДАМ узнал, что звонит секретарь Полномочного Чрезвычайного посла Австралии в Москве, госпожа Маргарет Туми, извиняется, и просит две-три минуты телефонного разговора… ДАМ несколько мгновений помедлил, как-никак представляет Россию, разрешил соединить. От госпожи Туми узнал, что её соотечественник, прилетевший в Москву на церемонию награждения победителя джазового конкурса, несколько удивлён. У него есть сведения, что один из оркестров подставной, не настоящий. Так у вас может быть? – с тревогой в голосе спросила она. Дмитрий Анатольевич вспомнил её лицо, довольно красивое, даже женственное, приятное. Они встречались на отдельных переговорах, приёмах… Умная, образованная, дипломатичная, замужем, двое детей, свободно говорит по-русски. Слыша в её вопросе некий упрёк в свой адрес, значит, в адрес его страны, дипломатично ответил.

– Добрый день, госпожа Полномочный и Чрезвычайны посол, рад вашему звонку. А он уже в Москве, прилетел?

– Да. Спасибо, господин премьер-министр. Он уже в посольстве. От него я и узнала. Это нас беспокоит. У нас всегда были честные, доверительные, партнёрские отношения к вам и вашей стране. На такие же мы и рассчитываем.

– Спасибо, госпожа посол! Смею заверить вас, госпожа Туми, у нашего государства тоже очень доверительные, честные, партнёрские отношения к вам и вашей стране, уверен, были, есть и будут. У вашего уважаемого соотечественника явно ошибочные сведения. Возможно нервы, длительность перелёта сказались. Пожалуйста, успокойте его, и сами не беспокойтесь. Полагаю, что это не так. Или провокация, или злая шутка, всего лишь. Разберёмся. Но я надеюсь, это не помешает нашим дружественным политическим, экономическим и культурным отношениям. Даже уверен. О, прошу извинить меня, госпожа посол, на второй линии президент России. – И отключился.

Никакого президента на второй линии, конечно же, не было. Премьер-министру нужно было срочно выяснить суть вещей. На связь срочно был вызван министр культуры Мединский. Тот, поняв в чём вопрос, попросил тайм-аут, связался с Давыдовым. Иван Маратович тоже ехал на работу, тоже находился в машине, не стал врать шефу, так и сказал, что спасал ситуацию. В заявке было «Вдохновение», как хотел сэр, мистер Дударефф, «Вдохновение» и осталось.

– Но не то? Не из Волобуевска? – сдерживая эмоции, уточнил министр.

– Нет, – ответил Иван Иванович. – Это фишка наша такая. А что случилось?

Шеф Давыдова неожиданно сильно огорчился. Иван Маратовичу даже сотовый телефон от уха пришлось отодвинуть…

– Я же предупреждал! – Кричал министр культуры. Даже шофёр Ивана Маратовича голову в плечи втянул, похоже, слышал. – Вы обещали! Никакой мне компиляции, никаких фишек. Вы меня подставили. Понимаете это? Под премьер-министра подставили, под Медведева! Вы понимаете? Что я теперь должен говорить ему, что?

– А что случилось?

– Как что случилось? – Шеф вообще взъярился. – Он ещё спрашивает! Этот австралиец и Медведев откуда-то узнали про ваши фишки, что это не настоящее «Вдохновение», что это фикция, понимаете, подстава. Нужно немедленно всё исправить, немедленно. Вы меня слышите, Иван Маратович, слышите? – Дальше ухо зафиксировало короткую ненормативную лексику в свой адрес.

– Виноват. Понял. Всё сделаем, Владимир Ростиславович, заменим. Ещё три дня. Завтра они будут здесь. Всё исправим. Не волнуйтесь. Виноват. Обещаю. – Половину своей фразы он проговорил в «умерший» телефон, министр давно уже всердцах отключился.

Хмм, раскричался, – сам себе усмехнулся товарищ Давыдов, набирая уже на телефоне номер Народного артиста России Левона Саркисова. – Ещё рабочий день не начался, а он уже… Так нельзя. Инфаркт схватит. Молодой, не бережёт… людей. Нервы!

Глубоко вздохнув, поднёс телефон к уху. Вопрос был короткий, как и ответ.