Детектив поневоле (СИ) - Вед Георгий

– Вы во всём этом разбираетесь?

– А как же, – в голосе старушки появились хвастливые нотки.

– Научите меня колдовать. Мне в чёрной магии нужно теперь хоть немного разбираться.

– Парень ты вроде бы не плохой, не дурак как многие. Может тебя усыновить?

– Не стоит, – я отмахнулся рукой, – У меня есть родители.

А сам задумался не вольно на эту тему. Так есть у меня родители или нет, и я сирота из детского дома? Память моя в ответ промолчала.

– Тогда прыгай ко мне в кровать, пошалим.

– Не могу, я на работе.

– На работе, – передразнила старушка, – А может ты хочешь «дурью» закинуться, у моего олуха есть. Забористая штука, ядрёная. Всё летит к чертям, а тебе на это наплевать. Хочешь попробовать?

– Мама! – послышался голос Широкополова поднимающегося по лестнице, – Какого чёрта опять происходит?

– Вот чёрт, – выругалась старушка, втягиваясь под одеяло с головой, – Принесла же не лёгкая.

Хозяин дома открыл дверь и вошёл в комнату. Первым делом он обратился ко мне:

– Вы уж извините ради Бога, Виктор Дмитриевич, чудит иногда моя старушка. А так она безобидная. Не сильно она вам докучала?

– Никаких проблем. Милейший человек, и мы задушевно поговорили ни о чём.

– Вставай уже и пойдём, – обратился Широкополов к матери, – Я знаю, что ты здесь.

– Налейте бокалы, – запела в полный голос старушка, вылезая из-под одеяла, – Корнет Оболенский. И девочек наших, ведут в кабинет.

Встав в полный рост, метра полтора с «кепкой», она приняла позу светской дамы на променаже. Затем она томным взглядом одарила меня с головы до ног. На ней оказалось бальное платье, розового цвета. На ногах чулки и туфли на среднем каблуке. В руке старушка держала мундштук с не прикуренной папиросой, и держала она его подобающим образом. После чего она подошла к сыну и, сделав вид, что затянулась, выпустила мнимый дым в его сторону. Завершив своё выступление, она быстрым шагом вышла из комнаты прочь.

Её сынок был ростом под метр девяносто и весил не менее ста килограмм, боров, да и только рядом с ней. Может она и не соврала когда говорила о том, что взяла его в детском доме. Общего между ними не было, пожалуй, ничего, ни лицом, ни внешностью, ни тем более телосложением.

– Замечательно, – не без доли сарказма похвалил её Широкополов, – Извините ещё раз.

После этого хозяин дома вышел из комнаты и тихонько притворил за собой дверь. Наконец-то повисла тишина, и я получил возможность продолжить свою работу. Бабушка конечно – огонь, но что-то мне подсказывало о том, что несомненная доля правды в её словах есть. Мне лишь нужно научиться отделять зёрна от плевел.

Тут уж как говорится – смотря с какой стороны посмотреть. Именно этим я и занялся, не теряя времени – смотреть на самые обычные вещи под иным углом зрения. Что не возьму в руки: книжку, тетрадку, ручку – всё новое. Словно попал в декорации для съёмок новомодного сериала.

В ящике стола лежало несколько тетрадей по девяносто шесть листов с обложками без рисунков. Аккуратные конспекты с лекциями для поступления в институт. И что мне это даёт? Я даже образца почерка Лизы не имею для сравнения. Даже резинка старательная и та новая. Как такое может быть?

Конечно же, мне дико не хватало в данный момент уже ставшего привычным для каждого человека мобильного телефона, со всеми прилагающимися возможностями. Будь оно так, я бы сейчас просто всё в этой комнате перефотографировал в идеальном качестве, а потом изучал бы и сравнивал в спокойной обстановке.

Я уже про интернет ничего не говорю, когда можно получать правильные ответы на важные вопросы. Можно было бы просто прочитать всё о том, как стать детективом в короткие сроки. Как они вообще выживали без благ цивилизации в то время? Искренне не понимаю.

Только сейчас я понял, чего не хватало на этом столе, и почему для меня он показался таким скудным и сиротливым. На нём не было ноутбука. Не было принтера и ещё массы разных электронных штучек. Их там не было от слова совсем. В этом я нашёл и положительные стороны, по крайней мере, мне не придётся копаться несколько часов в чужом ноутбуке, читая бессмысленную переписку и просматривая историю браузеров.

В итоге мне пришлось прибегнуть к радикальной мере, и я начал перетряхивать все книги и тетради подряд в надежде на удачу: найти между страниц записку или что-то ещё вроде того проливающего лучик света на личность Лизы. Чем она жила и о чём мечтала. Если с кем-то она и делилась этим, то только с подругой, которой теперь, к сожалению нет.

Увы, но и эта бессмысленная процедура потерпела неудачу. Мне достался лишь засушенный клиновый лист с обломанными кончиками. Улика так улика, нечего сказать.

Я встал со стула и ещё раз осмотрелся по сторонам: интерьер комнаты не был перегружен, а количество разного рода вещей было и вовсе минимальным. Трельяж с всякими расчёсками и баночками я решил оставить на закуску. Копаться в платяном шкафу у меня так же желания не возникло. Разве что проверить его потом стандартным способом: это когда шаришь рукой по задней стенке шкафа позади стопок белья и под ними. Примерно так можно быстро найти ружье, замотанное в скатерть, но здесь, скорее всего не тот случай.

В итоге моё внимание привлекла бархатная тряпица, висящая на стене и на которой было приколото более сотни значков. Чего там только не было: забавного, интересного для меня и не очень, вот только по-настоящему внимание моё привлёк один значок. Он был приколот в самом центре и полностью выпадал, на мой взгляд, из фона коллекции. Это был отличительный знак работника железной дороги. И именно его не хватало на кителе проводницы выгона, в котором я приехал. Либо это всё же обычное совпадение и не более того.

Я даже проверил способ его крепления – это были два разгибающихся в стороны усика. Находку эту я отстегнул от тряпицы и положил в карман пиджака на всякий случай. На данный момент, я не имел ни малейшего понятия о том, как это может быть связано с делом, которое я расследую и полагался исключительно на логику. Если бы я не увидел сегодня утром проводницу без такого же значка на кителе, то никогда бы связал эти два факта воедино. А этот значок для меня выглядел бы точно так же как и все остальные на тряпице – ни о чём.

Далее я подошёл к трельяжу и начал осмотр. Ох, не мужское это дело даже пытаться понять для чего всё это в таком количестве. Ох, не мужское. Беда, беда, горе, разочарование.

Разумеется, все мои старания пошли прахом, и устав от этой бессмысленной затеи я посмотрел на себя в отражение зеркала. «Бинго!» прямо перед моим носом под креплением одного из зеркал, был подпихнут билет на поезд. Правду говорят – если хочешь что-нибудь спрятать, то положи это на самое видное место.

Точно такой же билет я совсем недавно поднял с земли и отдал его командировочному пассажиру. Билет был выписан проводником от руки при посадке на поезд. Но зачем Лизе его хранить?

Ах, да. Теперь всё понятно. Это старое поверье о счастливом билете, суть которого сводится к подсчёту суммы цифр номера. Чётное число цифр делится надвое и путём сложения получается сумма обоих частей. Если она равно, то этот билет считается счастливым. Вот только этот экземпляр счастливый вдвойне, так как цифры симметричны. Это всё равно как поставить зеркало на середину номера билета. Действительно – достойный экземпляр для коллекции. Вот только самой коллекции нигде не видно. Видимо это самое начало коллекционирования.

К сожалению, в те года билеты на поезд продавали без паспорта, и соответственно определить принадлежность к какому-то определённому лицу будет невозможно. Но поезд Вологодский, на котором приехал и я. Значит, кто-то, по этому билету ездил в Ленинград, в этом году на новогодние каникулы.

Ездить, конечно, по нему мог кто угодно и для коллекционера это не столь важно. В дверь неожиданно постучали, после чего она приоткрылась и появилась взъерошенная голова девушки лет двадцати пяти отроду. Увидев меня, она произнесла приятным голосом: