Круговорот чужих страстей - Екатерина Риз

– Костров, как оказалось, о стольком в своей жизни врал, сама же мне рассказывала, так одной маленькой ложью больше или меньше, какая разница?

Алёна завела руку за спину и вцепилась в каминную решётку.

– Вы про усадьбу? Она не принадлежала его предкам?

Фёдор загадочно и как-то нехорошо улыбался.

– Его дом второй от выезда на трассу.

– А усадьба?

Он лишь плечами пожал.

Они стояли и смотрели друг на друга, близко-близко. Вокруг тишина, только Роско в углу громко дышит, но до них ему никакого дела нет. Фёдор смотрел на неё, наверное, с каким-то умыслом, а вот Алёна невольно принялась всматриваться в его лицо. И чем дольше смотрела, тем сильнее начинала хмуриться. Под его щетиной, на левой стороне лица, она рассмотрела шрамы. Небольшие, неглубокие рубцы, они пересекались, образовывая затейливую сетку от мочки уха до подбородка. И в какой-то момент Фёдор её взгляд расценил верно, потому что Алёне от неловкости захотелось отодвинуться. Она, конечно, ни о чём не спросила, только смущённо кашлянула и отвернулась. А вот из его глаз даже тень улыбки ушла. Он отступил, после чего оглянулся на собаку. И резким тоном приказал:

– Роско, место.

Пёс встрепенулся и бодро потрусил из гостиной на кухню. Фёдор отправился за ним.

Алёна осталась в гостиной, сжала руки в кулаки, затем даже зажмурилась. На самом деле, получилось крайне неловко. Ей даже пришло в голову, что стоит пойти за Фёдором и извиниться за свою бестактность. Оглядела полутёмную комнату, необжитую и холодную, хотела уже пойти на кухню и поступить, как следует воспитанному человеку, но в этот момент услышала с улицы кое-что невероятное. Звук двигателя. К дому определённо подъехала машина. Алёна метнулась к окну, отдёрнула тяжёлую штору, и на неё пахнуло пылью. Пришлось даже рукой её разогнать, и тут с кухни послышался грозный собачий лай, правда, он тут же смолк, видимо, Фёдор пресёк.

– Кто-то приехал! – Алёна пробежала по коридору, влетела в кухню и увидела, как Фёдор надевает плащ. – Машина подъехала!

– Слышу. Иди в комнату.

– Что? – От этого предложения Алёна растерялась. Посмотрела в окно, увидела, что к дому подъехал тёмный внедорожник. И, не смотря на дождь, из машины вышел мужчина в камуфляже. В принципе, в самом факте ношения камуфляжной формы не было ничего странного, её даже рыбаки и охотники носили, но мужчина не производил впечатления рыбака. Скорее охотника, и спокойнее от этого не становилось. Физиономия была угрюмая, каменная. Дождь закапал на его кепку, по козырьку, но его это нисколько не волновало. Он стоял, расправив плечи, с явной военной выправкой, и оглядывался, но без особого интереса. Он просто ждал.

Фёдор на Алёну посмотрел, оценил то, как она к окну прилипла, и указал собаке на место у двери.

– Роско, сторожи.

Алёна только рот открыла, не в силах поверить, что он это сделал. Но Фёдор вышел, и ей оставалось только на собаку устремить свой изумлённый взгляд. А пёс снова глянул на неё обвиняюще, видимо, решив, что хозяин из-за неё не взял его на улицу, и грузно уселся прямо в дверном проёме. Почесал задней лапой за ухом.

На улице ничего интересного не произошло. Фёдор приблизился к автомобилю, и после минутного разговора с прибывшим, они вместе сели в машину, от дождя спрятались. А Алёна металась по кухне. Стоять у окна быстро надоело, да и Фёдор наверняка мог её видеть, и она отошла к столу. Пальцами побарабанила, потом чайник на газ поставила. Заглянула в холодильник.

– Роско, хочешь тушёнки? – Она даже открытую банку достала и пса ею подразнила.

Тот открыл пасть, высунул язык, бурно подышал, затем гордо отвернулся. Взятка принята не была. Алёна расстроилась и сунула банку обратно на полку. Села на стул и принялась мотать ногой. Интуиция подсказывала, что она здорово сглупила, сунувшись сюда вчера ночью.

Минут через пятнадцать услышала, как хлопнула дверь автомобиля. Вскочила и поспешила к окну, дёрнула в сторону лёгкую тюлевую шторку. Мужчины снова вышли под дождь, ещё о чём-то поговорили, а потом принялись прощаться. Фёдор пошёл к дому, обернулся и ещё что-то сказал. А тем временем на дороге появился ещё внедорожник, точно такой же, и уже через полминуты, затормозив рядом, из него вышли уже четверо мордоворотов, в той же форме, но что в их появлении поразило Алёну, это наличие у каждого оружия. Она отлично рассмотрела кобуры и рукоятки пистолетов. Инстинктивно вцепилась в край подоконника. Этого только не хватало. Правда, ничего не произошло, все ещё пару минут помокли под дождём, после чего Фёдор направился к дому, а остальные расселись по машинам и поехали прочь. Признаться, Алёна вздохнула с облегчением. Не знала почему, повода к этому облегчению не видела, но оно её посетило.

– Кто это был? – спросила она, как только Фёдор вошёл в дом и снял плащ. Встряхнул его в коридорчике у двери, и определил на вешалку. Погладил Роско в знак поощрения, когда тот ткнулся широким лбом в его ноги. А Алёне сказал, многозначительно усмехнувшись:

– Хозяин едет.

3

– Я хочу уехать в город. Вызови мне такси. За любые деньги.

– Ты чай будешь пить? У меня пряники есть.

– Ты слышишь?!

– Тише. – Фёдор посмотрел на неё, оценил степень волнения и усмехнулся. – В чём дело? Тяга к расследованиям прошла? – Он включил чайник, достал чашки и поставил их на стол.

Алёна рискнула подступить к нему.

– Я хочу в город. Ты слышишь?

– Ты заметила, что мы перешли на «ты»?

Она обречённо выдохнула и отступила. Опустилась на стул.

– Я как дура, тебе всё разболтала, а ты…

– Что я?

– Сдал меня хозяину!

– Ну, знаешь, мне за это деньги платят. Так чай будешь?

Алёна глянула на него волком, ничего не ответила, но пряник из пакета взяла. Он оказался мягким и мятным.

– Хозяин – это Костров-младший?

– Я не уполномочен отвечать на такие вопросы.

– Ещё бы! И ему явно не понравится, что я его выслеживала.

Фёдор отхлебнул горячего чая, откусил от пряника и кивнул.

– Явно.

Алёна наблюдала за ним.

– Но ты всё равно меня сдал.

Он кивнул на её чашку.

– Алён, ты чай-то пей.

– А эти люди?..

Фёдор пожал плечами.

– Охрана. Да и забор надо отремонтировать. Чтобы не шастали всякие.

– И не вышли, да?

– И это тоже.

Алёна прищурилась, глядя в его лицо.

– А что ты такой довольный?

Он рассмеялся.

– Когда делаешь свою работу хорошо, на душе всегда приятно. У тебя не так? – Она молчала, и Фёдор улыбаться перестал, даже успокаивающим тоном проговорил: – Я шучу, Алёна.

– А если шутишь, скажи, что со мной будет.

– Да ничего с тобой не будет. Побудешь здесь ещё пару дней, потом вернёшься в город. Ты пей чай-то, пей.

– Чтобы никто не знал, что он здесь?

Он вздохнул. Устало так, словно в один момент утомился от разговора с ней.

– Детка. Я не буду тебе льстить, и не буду говорить, что в шоке от твоего ума и прозорливости. Ты милая девочка, даже красивая, и я искренне надеюсь, что когда ты повзрослеешь, то научишься улавливать тот момент, когда надо остановиться. И не лезть туда, куда не надо. Ты когда через забор ночью лезла, у тебя в мозгу азбука Морзе не выстукивала? Чтоб ты знала, это именно тот момент. Когда надо лезть обратно.

– А ты, наверное, слишком осторожный, что сидишь здесь один.

– Нет, я наученный. А когда-то был таким, как ты. Думал, что уж моя-то башка с плеч точно не слетит.

– А ты его видел?

– Кого?

– Павла Кострова. – Фёдор молчал, и Алёна продолжила, не спуская глаз с его лица. – Его никто не видел, уже очень давно. Ни одной фотографии его нет, он нигде не появляется.

Он хмыкнул.

– Ты рассказываешь странные вещи.

– Но это на самом деле так.

– А, может, он просто не хочет, чтобы кто-то знал, чей он сын?

Алёна сжала руку в кулак и поводила им по столу.

– Может быть, – пришлось ей согласиться. – Но всё это очень странно.

– Ещё бы.

– А ещё говорят, он бандит.

– Ты очень много болтаешь, красавица моя.

– Знаю.

– Тебе надо было идти на телевидение. Там таких любят. В шоу о всяких срамных бытовых скандалах.

– Я хочу уехать.

Он остановился рядом, посмотрел на неё сверху и вдруг погладил по голове, как Роско.

– Ты останешься.

Алёна нервно сглотнула. Уж слишком многозначительно прозвучал его тон.

Из-за дождя на улице раньше стемнело. Сумерки пришли, когда ещё восьми вечера не было. Стало мрачно и противно, и хотя дождь и поутих, но это ещё не означало близкую перемену погоды. Алёна, в знак протеста, с кухни ушла, устроилась в барской гостиной, как она её про себя называла, на диване, скинув чехол, и вот уже полчаса сидела и смотрела на морской пейзаж. Смотрела от тоски, а на самом деле занята была тем, что раздумывала, как ей отсюда выбраться. И боялась, боялась приезда «хозяина». Не знала, что от его приезда ждать. Конечно, по его мнению, она поступила неправильно, нарушила границу его частной собственности, из желания нажиться на его имени. Ему это точно не понравится, ей бы тоже, если честно, не понравилось. Но она ведь делала свою работу! И не особо преуспела, что тут скрывать. Узнать ничего не узнала, только сама всё выболтала. И как так получилось? Этот Фёдор, по всей видимости, имеет иезуитскую натуру, молчит, в глаза тебе смотрит редко, но как-то незаметно располагает к себе. Не смотря на свою подозрительную внешность.