Снайпер, который любил жареный рис (СИ) - Голи Чжан

Потеря двух бронетанковых бригад и бюджетов на них означала бы сокращение двух генерал-майоров. И тогда армия стала бы котироваться ниже, чем флот и военно-воздушные силы.

Потеря, от которой армия с трудом оправится.

Таким образом, она принялась бы искать дорогостоящее вооружение, на которое можно потратить деньги. Тяжкая ответственность на плечах Цю.

Что же планировала покупать армия? Что намеревался предпринять Цю?

Что касается Го: не будучи офицером, он сделал карьеру, которой могли бы позавидовать многие. На стажировке саперов в Германии в две тысячи пятом году мало кто из унтер-офицеров владел английским. А вот Го владел, и военный флот сделал все возможное, чтобы устроить его на курсы немецкого языка в школе военной разведки. Он дважды оставался на сверхсрочной службе и подал заявление на третий срок.

На экране монитора У внимательно изучал историю службы Го: специалист по противолодочной обороне, служил на фрегатах типа «Чэн-гун» и «Цзиян», на минных тральщиках «Юнфэн» и «Юнцзин», последняя должность: уорент-офицер первого класса на эсминце типа «Цзилун».

Последнее пришлось погуглить: класс «Цзилун» в США, где Тайвань купил их, известен под названием «тип “Кидд”». Старье, но при водоизмещении девять тысяч восемьсот тонн — это крупнейшие военные корабли Тайваня.

Учитывая послужной список, Го фактически являлся капитаном корабля. Он подал заявление на сверхсрочную только в прошлом месяце, и на первый взгляд ему нечего было опасаться отказа. Так зачем накладывать на себя руки, если все идет так гладко?

Но где связь с закупками? Го еще не вышел званием для участия в делах подобного уровня.

Телевизор на стене прервал ход мыслей У: выпуск новостей показал кадры, снятые туристом в Риме: Чжоу Сехэ, внезапно падающий головой на столик в кафе, рядом с ним иностранец в шубе, смотрит с ужасом.

Что делал в Риме правительственный военный советник? И кто тратит время на убийство советников, они ведь ничего не решают. В правительстве они сидят десятками, как правило, не на окладе: почетное звание. У провел небольшое исследование: Чжоу было сорок три года, не женат, профессор в университете. Жил, однако, в роскошных апартаментах на улице Жэньай. В университетах определенно платят больше, чем в полиции.

Но что Чжоу делал в Риме, вот в чем вопрос. И что за иностранец был за столиком рядом с ним?

Домой он пришел в половине одиннадцатого. Жена, как обычно, сидела на диване с коробкой салфеток и смотрела корейскую мыльную оперу. Она приветственно махнула рукой:

— Там маньтоу в холодильнике.

В комнате сына горел свет. Занимается, так поздно? У просунул голову в дверь:

— Зубришь перед экзаменами? Есть хочешь?

Не отрываясь от экрана, сын поднял мышку и вместо ответа покачал ею из стороны в сторону.

— А может, опрокинешь со стариком рюмашку на сон грядущий?

Мышка опять отказалась.

От комода скорее ответа дождешься, подумал У. Десяток маньтоу и две рюмки спустя в столовую к нему пришла заплаканная жена.

— Зачем ты смотришь эти сериалы, если так из-за них убиваешься?

— Тебе не понять. — Она взяла его рюмку, отпила немного. — Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

Это не к добру.

— Опять твой отец приходил.

Его отец?

Отец У был учителем в начальной школе. В пятьдесят пять он вышел на пенсию, и они с матерью У счастливо прожили двадцать лет. Два года назад она умерла, и вскоре после этого однажды вечером отец появился у их дверей с коробками еды; сказав, что приготовил обед для внука. Готовил он прекрасно, и было отрадно видеть, что он нашел себе занятие, и это облегчало жизнь жене У. Но ведь так стало происходить каждый день. Никто не осмеливался выходить на улицу, поскольку все они ожидались дома к ужину. Однажды его сын сказал: «У деда классная еда, но хочется же иногда гамбургер съесть с ребятами».

На следующий день У явился домой в девять. Дверь в комнату сына была закрыта. Их спальня была закрыта. А в кухне на столе стояла нетронутая еда.

Итак, сын выбрал бургер. А жена?

Появилась жена, прислонилась к дверному косяку.

— Я выходила. Позвонила твоему отцу, говорю, отдохните денек. А он говорит, что уже еду приготовил, так что занесет.

К счастью, сын на какое-то время переехал в университетское общежитие, и У смог попросить отца сделать перерыв: нет никакой необходимости целый час тащиться автобусом, чтобы привезти обед.

Отец тогда отмолчался, но на следующий день не пришел. Больше он для них не готовил, разве что во время их визитов на Новый год или в праздники. К тому же в то время отец стал каждую неделю ходить в походы с прежними коллегами и в бассейн, так что У за него не переживал. И у него было много работы, а теперь он подумал, что не видел отца с тех пор, как приезжал на Праздник середины осени.

— Твой отец последние полгода учился на кулинарных курсах в общественном колледже. Сертификат получил! И он говорит, что хотел попрактиковаться в своих новых навыках и убедиться, что внук питается как надо. И вот он прихватил все ингредиенты и приехал сюда в четыре, а я вернулась в пять. Так что он целый час ждал под дверью. И каково мне сейчас, как ты думаешь?

У заметил, что на плите все еще стоит большая кастрюля. Отцовская?

— Рагу. Хочешь попробовать?

Не дожидаясь ответа, она протянула ему ложку.

— Э-э… солоновато.

— Вот и твой сын то же самое сказал. А отцу это не понравилось.

— Ты думаешь, у него чувство вкуса притупилось?

— Это не самое страшное. Он хочет ключ. Дадим?

Зазвонил телефон У: начальник созывал руководителей всех отделов на совещание по распоряжению администрации президента. Убийство Чжоу становится абсолютным приоритетом, и при первой же возможности необходимо представить доклад в Совет национальной безопасности.

Опять на всю ночь.

— Я позвоню ему завтра.

Отложив мысли об отце, У сел к компьютеру проверить присланные файлы. Итальянская полиция сосредоточила внимание на одном подозреваемом, корейце, остановившемся в отеле «Реле Фонтана ди Треви», сотрудники сообщили, что утром постоялец не выписался. Но проверка всех видеозаписей с площади с камер видеонаблюдения не выявила подозрительных мужчин с азиатской внешностью.

У просмотрел некоторые кадры: как всегда в таких случаях, размытые и рваные. Кроме того, шел сильный град, поэтому площадь пестрела зонтами.

Умник все еще летит в Рим, причем эконом-классом, принимая во внимание бюджет конторы. У хмыкнул, вспомнив, что Умник терпеть не может завернутое в фольгу месиво, которую авиалинии подают в качестве еды.

Он написал ему:

«На кадрах приглядись к человеку в бейсболке.

Все в панике, а он спокойно выходит с площади, не интересуясь, кого и где застрелили».

Умник увидит это не раньше чем через десять часов. У снова надел пальто и тихо прикрыл за собой дверь. Начнет с утра пораньше.

Только что миновала полночь. Девять дней до пенсии.

Три месяца назад он ворчал, что время тянется так медленно. Теперь же, когда осталось всего девять дней, оно летит, и он не в силах его остановить.

9. Будапешт, Венгрия

Ай Ли просыпался в тягаче, в машине и в поезде. Сойдя с поезда в Будапеште, сел в метро и сейчас, закинув на плечо сумку, шел по переулкам вдоль Дуная, твердя про себя адрес, морщась, когда раны давали о себе знать.

Он вспомнил низкий голос Поли:

— Я присмотрю за тобой.

Но встретил его Марио. Ай Ли знал его: густобородый уроженец здешних мест, он однажды ездил с ними на рыбалку.

— Super, super, Mario! — сказал Ай Ли вместо приветствия.

Тот похлопал гостя по щеке.

— Скромный, скромный Марио. Поли передает привет. Между прочим, у него всё путем. А вот у тебя нет: тот, кто гнался за тобой, ушел.

Ай Ли попытался сесть. Он лежал на койке в кабине тягача. Рядом с койкой стояли мойка и стол, уставленный едой, включая тарелку с яичницей-болтуньей.