Кровавый след на песке - Росс Макдональд

— Мистер Торрес?

— Леонард, — поправил он меня. Причесав локоны низко надо лбом, он положил расческу в карман пижамы и продолжал улыбаться, сознавая свое обаяние. — Я взял новую фамилию для своей новой профессии. В чем дело, начальник?

— Я бы хотел увидеть миссис Уолл.

— Никогда не слышал о такой. Вы обращаетесь не по адресу.

— Ее девичья фамилия — Кэмпбелл. Эстер Кэмпбелл.

Он весь напрягся.

— Эстер? Она не замужем! И не выходила замуж.

— Она вышла замуж. Разве Эстер не сказала вам об этом?

Через плечо он посмотрел внутрь дома, а потом опять на меня. У него были плавные движения ящерицы. Он взялся за круглую рукоятку и начал закрывать дверь.

— Никогда о ней не слышал. Простите.

— Чьей расческой вы пользуетесь? Или просто обожаете блестящие вещички?

В нерешительности он сделал паузу, которой мне было достаточно, чтобы просунуть ногу между дверью и боковым брусом. Я смог заглянуть в дом, увидеть всю гостиную до раздвигающейся стеклянной двери и даже наружную террасу, свисавшую над каньоном. На террасе в шезлонге загорала девушка, мне была видна ее длинная коричневая спина с потрясающе тонкой талией и незагорелые белые ягодицы. Волосы напоминали всклокоченные серебряные перья.

Леонард вытолкнул меня на дорожку из плит и захлопнул за собой дверь.

— Проваливайте отсюда, приятель. Сегодня не будет бесплатных представлений. И запомните: я не знаю никакой Эстер.

— Но минуту назад вы ее знали.

— Может быть, я где-то однажды слышал это имя. Мне приходится слышать много разных имен. В частности, как вас зовут?

— Моя фамилия — Арчер.

— Чем вы занимаетесь?

— Я — детектив.

Он мерзко скривил рот, глаза приобрели отсутствующий вид. В свое время он вышел из такого района, где ненавидят и боятся полицейских. В нем все еще сохранялась эта ненависть. Как хроническая болезнь.

— Что вам от меня нужно, коп?

— Мне нужны не вы. Мне нужна Эстер.

— Она влипла?

— Вполне может быть, если сожительствует с вами.

— Ну нет. Она отбрила меня, честно. — Он демонстративно погладил свою нейлоновую пижаму. — Я давно не видел эту крошку.

— Не заглядывали ли вы на свою террасу?

Его руки замерли, мышцы напряглись. Он подался грудью вперед, его рот задвигался, как красный двустворчатый моллюск.

— Вы продолжаете называть меня лгуном, а мне надо поддерживать свое общественное реноме, поэтому я пока отношусь ко всему этому по-джентльменски. Но советую вам убраться с моей территории, а не то я огрею вас, кто бы вы там ни были.

— Это даст прекрасный материал для газет. Вся эта история очень подходит для статейки.

— Какая история? О чем вы говорите?

— Вы расскажете мне об этом сами.

Он с беспокойством посмотрел краем глаза на дорогу, где была запаркована моя машина. Лицо Джорджа высовывалось из окна, как зловещая розоватая луна.

— Кто этот ваш кореш?

— Ее муж.

Глаза Леонарда подернулись задумчивостью.

— Что это, розыгрыш? Покажите-ка свой свисток.

— Никакого свистка. Я — частный детектив.

— Глянь-ка на него, — сказал он воображаемому приятелю слева от себя.

В то же самое время его правое плечо опустилось. Кулаком по полусогнутой руке он саданул мне под грудную клетку. Выпад был сделан так классно, что я не успел отреагировать. Я сел на плиты дорожки и понял, что не смогу сразу встать на ноги. Моя голова была ясной и спокойной, как аквариум, но хорошие идеи и благородные намерения, которые зарождались в ней, не имели необходимой связи с ногами.

Леонард, сжав кулаки, приготовился к драке со мной, ожидая, когда я поднимусь. Его волосы закрыли глаза, взгляд стал блестящий и острый — лезвие бритвы. Его босые ноги немного пританцовывали на каменной плите. Я попытался схватить их, но поймал лишь воздух. Леонард улыбался, глядя на меня и пританцовывая.

— Давай, давай. Поднимайся. Я могу провести пару приемчиков.

— Ты свое получишь, сосунок-драчун, — сказал я, с трудом переводя дыхание.

— Но не от вас, старикашка.

За его спиной открылась дверь, и голова, покрытая перьями, выглянула наружу. Девица была в темных очках с пестрой, блестящей оправой — такой же, как расчёска. Под мышками она зажала купальное полотенце, которое покрывало выпуклости и впадины ее тела.

— Что случилось, милый?

— Ничего не случилось. Иди в дом.

— Кто этот тип? Ты ударил его?

— А ты как думаешь?

— Думаю, ты сошел с ума, рискуя таким образом.

— Я рискую? Кто раскрыл свою варежку по телефону? Ты привела сюда этого ублюдка!

— Ладно, я хотела выйти из игры. Поэтому я передумала.

— Замолчи! — Он сделал угрожающее движение плечами. — Я сказал, иди в дом.

На въездной дороге раздались бегущие шаги. Джордж Уолл закричал:

— Эстер! Я здесь!

Выражение той части се лица, которая не была спрятана за очками, не изменилось.

Леонард приставил ладонь к ее прикрытой полотенцем груди, втолкнул девушку внутрь дома и закрыл за ней дверь. Он повернулся, когда Джордж бросился на него, встретил его жестким прямым ударом левой руки в лицо. Джордж остановился как вкопанный. Леонард ждал, его лицо было спокойно и внимательно, как у человека, слушающего музыку.

Я подтянул ноги и кое-как встал, наблюдая за их дракой. Джорджу хотелось схватиться. Он имел преимущество в росте, весе и дистанции. Я не вмешивался.

Картина была такая, будто человек попал в машину. Леонард пошел на сближение, положил свой подбородок на грудь здоровяка и стал дубасить по его животу. Его локти сновали как рычаги в смазанных цилиндрах, не отрываясь от тела. Когда он отступил назад, Джордж согнулся вдвое. Он упал на колени, потом опять поднялся, страшно побледнев.

В тот самый момент, когда руки Джорджа оторвались от каменной плиты, Леонард влепил удар с правой по его лицу. Джордж попятился назад, на покрытую нежной травой лужайку. Глаза его обратились к небу с каким-то разочарованным видом, будто оттуда что-то на него упало. Затем он потряс головой и опять двинулся на Леонарда. Он споткнулся о садовый шланг и чуть не упал.

Я встал между ними лицом к Леонарду.

— Он свое получил. Прекрати это, ясно?

Джордж оттолкнул меня плечом. Я схватил его за руки.

— Пусти меня к этому коротышке, — прохрипел он окровавленными губами.

— Вы не хотите оказаться побитым, приятель?

— Беспокойтесь за него.

Джордж был сильнее меня. Он вырвался и оттолкнул меня. Сделал еще один отчаянный взмах, порвав на спине пиджак и не добившись ничего другого. Леонард пригнул голову на два или три дюйма и проводил взглядом, кулак противника. Джордж потерял равновесие. Леонард ударил его правой между глаз и, когда тот падал, нанес ему еще один удар — слева. Голова Джорджа глухо стукнулась о каменную плиту. Он лежал без движения.

Леонард потер суставы правого кулака в своей левой руке, как будто его кулак был художественным произведением искусства из бронзы.

— Нельзя применять такие приемы против любителей, — вздохнул я.

Он ответил благоразумно:

— Я и не применяю без необходимости. Только иногда меня чертовски заводят эти здоровые дылды, которые думают, что могут понукать мной. Надо мной достаточно поиздевались. Хватит, я больше этого не допущу. — Сохраняя равновесие на одной ноге, носком другой он дотронулся до откинутой руки Джорджа. — Может быть, вам стоит отвезти его к доктору.

— Может быть, я отвезу.

— Я врезал ему довольно сильно.

Он показал мне суставы своей правой руки. Они раздулись и начали синеть. В остальном эта стычка оказалась для него полезной — все-таки тренаж. Он повеселел и расслабился, несколько заважничал при движениях, как жеребец. Голова, покрытая перьями, наблюдала из окна. Теперь на девице было полотняное платье. Она увидела, что я смотрю на нее, и отошла в глубину дома с глаз долой.

Леонард включил воду в шланге и облил холодной водой голову Джорджа. Тот открыл глаза и попытался сесть. Леонард выключил воду.

— Все обойдется. Они не сразу приходят в себя после таких ударов. Во всяком случае, я ударил его в порядке самообороны, и вы тому свидетель. Однако если тут пахнет жареным, то вы можете обговорить это с Лероем Фростом в Гелио.

— Лерой Фрост устраивает ваши делишки, да?

Он улыбнулся с некоторым беспокойством.

— Вы знаете Лероя?

— Немного.

— Может быть, мы не станем беспокоить его этими пустяками, а? У Лероя масса хлопот. Сколько вы зарабатываете в день?

— Пятьдесят, когда есть работа.

— Отлично. Что, если я дам вам полсотни и позабочусь об этом туловище? — Он включил все свое природное обаяние. — Кстати, я должен извиниться. Я, видно, на некоторое время потерял голову. Мне не надо было бы применять против вас удар, предназначенный для сосунков. Когда-нибудь вы можете мне отплатить.

— Может быть, я так и сделаю.

— Ну конечно, и я вам это позволю сделать. Как ваш живот, начальник?