Ночь на хуторе близ Диканьки - Андрей Белянин

Вакула, дважды опустив голову в бадью с водой, вытер лицо рушником и, судя по всему, был готов продолжить буйствовать, когда, легко высвободившись из-под куча-малы, козак в красной свитке кинул на стол целую полтину серебром.

– Уймись ты, чёртова баба! И подай нам водки на стол, бо я хочу угостить таких гарных хлопцев. От бы им со мной на Сечь пойти, любо было б, право, любо, а?!

Четвёрка диканьковских завсегдатаев шинка радостно обернулась было на его слова, но в тот же миг, встретив огненный взгляд гостя из-под чёрной изогнутой брови, почёсываясь и постанывая, пошла себе восвояси.

– А подай-ка нам ещё до того варенухи, сала, галушек да окорок, – потребовал гость, крутя чёрный и длинный ус свой. – Сам пью, сам гуляю, сам за всё плачу!

– Это кто? – шёпотом спросил Николя.

– А бис его знае, – пожал плечами Вакула. – Може, простой козак, може, и запорожец, а може, то с самой Сечи знатный пан полковник заявився.

– Не очень похож, – подозрительно сощурился молодой гимназист. – Ни трубки, ни сабли, ни пистолетов. И одет как-то… слишком вызывающе, что ли…

– А я-то сам с Запорожской Сечи буду, – нарочито громко продолжал горланить незнакомец, поправляя на голове высокую барашковую шапку с красным верхом. – Вот и шаблюка моя верная, у ляхов с бою взял. Вот и пистоль турецкий в отделке богатой. А где ж люлька моя? От и она! А не угостить ли табачком честное собрание, братцы?

Николя готов был поклясться чем угодно, что, когда этот человек появился на пороге, вот ничего из всего вышеперечисленного у него не было! С другой стороны, ему ещё в детстве доводилось слышать дивные рассказы о козаках-характерниках, хранителях древней магии. Чудесных воинах, защитниках Руси, способных отводить глаза противнику, наводить морок, не есть, не пить и не спать неделями, притом сохраняя силу и разум. А были и такие, вроде легендарного Сирка, что полки турок и ляхов боялись их пуще огня и одно имя грозного атамана порой разворачивало вспять вражеские войска…

– А коли я чем волею или неволею нарушил вашу беседу, так то не в обиду или какое вашей чести оскорбление. За шо, не во гнев будь вам сказано, так готов и проставиться!

Такое культурное обращение требовало соответственного ответа. Потерять лицо (ровно как и ударить им в грязь) друзья уже не могли. Если минутой ранее Вакула мечтал лишь о том, чтобы спалить к бесу всё это заведение, а потом ещё и сплясать гопака на угольях, то теперь законы приличия требовали разделить стол и беседу со столь важным гостем.

– Я кузнец местный, с Диканьки, а то мой приятель Николя с гимназии.

– Ну а меня кличьте Байстрюк, – широко улыбнулся щирый запорожец, обнажая отличные лошадиные зубы. – Так за то не отметить ли нам начало нового знакомства?

Шинкарка, почуяв в госте большую выгоду, мигом вывалила на стол, что даже было припрятано в закромах. Вот уже стояла пред благородным товариществом миска со смальцем, солёные огурцы, розовое нежное сало, резанное достойными ломтями, духмяный свиной окорок, сметана и полкаравая белого хлеба. Само собой, ровно из ниоткуда появилась здоровенная бутыль настоящей русской водки и солидный штоф мутной горилки с перцем.

Запорожец в красной свитке собственной рукой наполнил три стопки, но Николя, остановив Вакулу, прикрыл свою ладонью.

– А что, пан Байстрюк, могу ли я спросить вас прямо: в каком родстве вы приходитесь чёрту?

На миг всё замерло, словно бы и течение времени вдруг остановилось.

Дрогнувший кузнец ахнул. Однако гость подмигнул, опрокинул горилку в горло, занюхал рукавом и кивнул:

– Та якой же вы догадливый, паныч!

– Уж простите.

– Та ни в коем разе. Я и есть чёрт!

Шинкарка побледнела на месте и выронила половник.

– Не боись, своих не трогаем, – игриво подмигнул Байстрюк и на недоумённые взгляды друзей пояснил: – Ни, она ни разу не ведьма, а так, горилкой палёной торгует трохи…

– Ой вей?! Да шоб ви знали, моя горилка на пять градусов крепче государственной! – возмутилась перепуганная женщина.

– А я про шо? Ох, Менделеева на тебя нема…

– Сына портного Мойши Менделя из Шепетовки? Ха! Так за то я вас умоляю…

Однако дальнейшие вопросы чёрт Байстрюк оставил без ответа, а лишь плеснул себе ещё стопарик и смачно выкушал, заедая целым ломтём сала шириной в ладонь кузнеца.

– Стало быть, вы… – Вакула потянулся за нательным крестом.

– Без фанатизма, – жёстко предупредил запорожец, снял шапку и показал маленькие крепкие рога на манер козлиных.

– Ось так. Значит, шоб я, православный козак, за одним столом з нечистым духом горилку пил?! Наливайте.

– Правильно, – поддержал друга Николя. – Мы надеемся, вы всё-таки расскажете, зачем сюда заявились и чего вам от нас надо? Предупреждаю сразу: душой не торгуем!

– Та я и не надеялся, – буркнул Байстрюк, вновь пряча рога под роскошной запорожской шапкой. – Дело у мене до вас, хлопцы. Важное дело. На сто рублёв.

– З нечистой силой не якшаемся. – Вакула уверенно опрокинул стопку, занюхал рукавом и кивнул чёрту. – Ще одну налей!

– Со всем моим благорасположением к панам приятелям!

Николя же отказался пить, а его друг церемонно чокнулся с запорожским гостем.

– Так вот в чём суть моей просьбы. – Байстрюк зацепил пятернёй горсть квашеной капусты, отправил в рот, похрустел, поцокал языком, заценил вкус и продолжил: – Клянусь самим сатаной и всеми его присными, шо не посмел бы подойти к двум таким достойным людям с недостойным предложением. Я ж не мелкий бес, шоб вас на какие ни есть лохотронства разводить! А вот шо кузнец и паныч слыхали про Сорочинскую ярмарку у позапрошлом годе?

– Ох и знатная пропорция была! – Нимало не заплетаясь языком, но слегка осоловело поблёскивая глазками, Вакула задумчиво налил себе третью, вежливо привстал, произнёс короткий тост «за соучастие!» и уточнил: – Так же ж та ярмарка у Сорочинцах каждый год по осени шумит, добрые люди что могут продают да покупают, отчего ж нам о ней не знать?

– Да от того, что всё знать невозможно, – поправил друга догадливый Николя. – Так вы, Байстрюк, не знаю, как вас по батюшке, похоже, хотите поведать нам занятную историю. А не будет ли в том греха?

– За то рог даю! – громко поклялся чёрт, крутя длинный ус. – Нет и не будет вам греха, коли историю мою выслушаете, а там уж и поступайте, як вам честь козацкая подскажет!

– Ещё по одной? – предложил Вакула, но гость уже начал своё повествование…

– А ведомо ли вам, паны-браты, что село то, Сорочинцы, не на простом месте стоит? Да и то сказать, разве ж кто хозяйство огромное наугад ставит? На перекрёстке семи дорог, на семи ветрах, во чистом поле, так, чтоб откуль ты ни шёл, а ярмарку миновать никак не можно было. Известно ведь, что нет того товару, чтоб на Сорочинской ярмарке сыскать нельзя! Чего там только нет: и пшеница, и соль, и мука, и горшки, и ложки, и кони татарские, и нижегородские волы, и голландские куры, и фрукты всякие турецкие, сыры кругами, величиной с колесо от комиссаровой брички, и варенуха французская янтарного цвету, клопами пахнущая, а уж скока всего распрекрасного бабы да девки покупают, про то и представить трудно! Бусы да мониста, серьги да кольца, ленты да ткани, кружева да черевички, чего только не сыщешь на ярмарке. И всё бы то было добре, да вот в позапрошлом годе появился там один важный польский шляхтич…

– И шо вин? Задумав всих нас поворотить в католики?!

Чёрт вздохнул, наполнил стопку вспыхнувшего кузнеца и успокоил:

– Та не! Шо вин, совсем дурной? С глузду спрыгнув?! Не, поставил он себе лавку, пошлину заплатил пану голове, всё честь по чести, да и торговлю завёл. А сказать чем… тьфу, срамота, честному козаку и выговорить-то такое неудобно! Рубахи женские нижние с кружавчиками по подолу на всё людское обозрение выставил, а?!

– Срамота-а… – серьёзно признал Вакула, оборачиваясь за поддержкой к другу.

– Нижнее бельё, – пожав плечами, кивнул Николя. – Ну и что? В Польше, Венгрии да землях немецких все такое носят. В чём же беда?

– Дак вот на первый взгляд и ни в чём. – Чёрт скептически хмыкнул и вновь смачно захрустел капустой. – А только бабы да девки красные шибко за товар ухватилися, бо брал за то красавец-шляхтич всего один поцелуйчик! У губки!

– Недорого.

– Так-то оно так, да только… Наутро исчез тот шляхтич, а с ним и полсотни девок без следа пропали!

– Та то, поди, сказки…

– Да разве я когда не в свой черед, в обход товарищей, лишнюю рюмку водки выпил, шо мне за то и веры нету?! – всерьёз обиделся чёрт в красной свитке. – А коли вам, панове, оно и всё равно, так мне христианские души терять не с руки! Бо энтот паскудник, считай, всё моё хозяйство увёл! Шо ж, я рукава засучил – и в погоню, а догнав, то дело в полной печали нашёл…