Люди сороковых годов - Алексей Писемский

- Барыня ваша квартиру, вот, мне в низу вашем отдала; вот и письмо ее к тебе, - сказал полковник, подавая ему письмо.

- Грамоте, ваше высокородие, я не знаю; все равно, пожалуйте-с.

- Разумеется, все равно! - сказал Вихров, вылезая из экипажа.

Солдат слегка поддержал его под руку; поддержал также и Пашу; потом молодецки распахнул ворота, кивнул головой кучеру, чтобы тот въезжал, и бросился к крыльцу.

- Ставни, ваше высокородие, позвольте напредь всего отпереть!

Затем отпер их и отворил перед Вихровыми дверь. Холодная, неприятная сырость пахнула на них. Стены в комнатах были какого-то дикого и мрачного цвета; пол грязный и покоробившийся; но больше всего Павла удивили подоконники: они такие были широкие, что он на них мог почти улечься поперек; он никогда еще во всю жизнь свою не бывал ни в одном каменном доме.

- В прочих комнатах, ваше высокородие, прикажете ставни отворять? Через коридор каменный к ним ход, - темный такой, прах его дери! - спросил солдат.

- Нет, не надо, - отвечал полковник: - эта вот комната для детей, а там для меня.

- И то, ваше высокородие; отворишь, пожалуй, и не затворишь: петли перержавели; а не затворять тоже опасно; не дорого возьмут и влезут ночью.

Все эти слова солдата и вид комнат неприятно подействовали на Павла; не без горести он вспомнил их светленький, чистенький и совершенно уже не страшный деревенский домик. Ванька между тем расхрабрился: видя, что солдат, должно быть, очень барина его испугался, - принялся понукать им и наставления ему давать.

- Ставь вот тут, - говорил он, внося с ним разные вещи, - а еще солдат, не знаешь, куда ставить.

- Тут и ставят, - отвечал тот ему серьезно, но покорно.

- Как твоя фамилия? - спросил полковник служивого, видя, как тот все проворно и молодецки делает.

Солдат опять мгновенно вытянулся и приложил руки по швам.

- Симонов, ваше высокородие! - отвечал он.

- Какого полка?

- Бомбандир, ваше высокородие, первой артиллерийской бригады.

- Я сам, брат, военный, - кавказец; в действующей все служил.

- Это видать так, ваше высокородие!

- Пять раз ранен.

- Помилуй бог, ваше высокородие, всякого!

- А ты ранен?

- Никак нет, ваше высокородие; в двух кампаниях был - в турецкой и польской, - бог уберег. Потому у нас артиллеристов мало ранят; коли конница успела наскакать, так сомнет тебя уже насмерть.

- Ну тоже как и издали лафеты начнут подбивать, попадет по прислуге.

- Да это точно, ваше высокородие.

- А ты вот что скажи мне, - продолжал полковник, очень довольный бойкими ответами солдата, - есть ли у тебя жена?

- Есть, ваше высокородие; имеется старушоночка.

- Так не может ли она нам стряпать, поварихой нам быть?

- Да это что же? С великим нашим удовольствием; сумеет ли только!

- Э, брат, сумеет ли! - воскликнул полковник: - ты знаешь, солдатская еда: хлеб да вода.

- А уж каша, ваше высокородие, так и мать наша, - подхватил Симонов, пожав слегка плечами.

Полковник очень был им доволен и перешел затем к довольно щекотливому предмету.

- Я вот, - начал он не совсем даже твердым голосом: - привезу к вам запасу всякого... ну, тащить вы, полагаю, не будете, а там... сколько следует - рассчитаем.

- Рассчитаем, ваше высокородие, сколько тоже гарнцев муки, крупы, фунтов говядины... В расчете это будем делать.

Полковник остался окончательно доволен Симоновым. Потирая от удовольствия руки, что обеспечил таким образом материальную сторону своего птенчика, он не хотел медлить заботами и о духовной стороне его жизни.

- Ванька! - крикнул он, - поди ты к Рожественскому попу; дом у него на Михайловской улице; живет у него гимназистик Плавин; отдай ты ему вот это письмо от матери и скажи ему, чтобы он сейчас же с тобою пришел ко мне.

Ванька не трогался с места; лицо его явно подернулось облаком грусти.

"Где эта, черт, Михайловская улица, - где найти там дом попа, - а там, пожалуй, собака опять!" - мелькало в его простодушной голове.

- Что ж ты стоишь?.. - проговорил полковник, вскидывая на него свои серые навыкате глаза.

Ванька сейчас же повернулся и пошел: он по горькому опыту знал, что у барина за этаким взглядом такой иногда следовал взрыв гнева, что спаси только бог от него!

Уйдя, он, впрочем, скоро назад воротился.

- Симонов пошел-с! - сказал он, как-то прячась весь в себя.

- А ты и того сделать не сумел, - сказал ему с легким укором полковник.

- Мне самовар ставить надо-с, - отвечал Ванька и поспешил уйти.

Ванька, упрашивая Симонова сходить за себя, вдруг бухнул, что он подарит ему табаку курительного, который будто бы растет у них в деревне.

- Какой-такой табак этот? - спросил тот не без удивления.

- Табак настоящий, хороший, - отвечал Ванька без запинки.

Симонов был человек неглупый; но, тем не менее, идя к Рожественскому попу, всю дорогу думал - какой это табак мог у них расти в деревне. Поручение свое он исполнил очень скоро и чрез какие-нибудь полчаса привел с собой высокого, стройненького и заметно начинающего франтить, гимназиста; волосы у него были завиты; из-за борта вицмундирчика виднелась бронзовая цепочка; сапоги светло вычищены.

- Матушка ваша вот писала вам, - начал полковник несколько сконфуженным голосом, - чтобы жить с моим Пашей, - прибавил он, указав на сына.

- Да, она писала мне, - отвечал Плавин вежливо полковнику; но на Павла даже и не взглянул, как будто бы не об нем и речь шла.

- Это вот квартира вам, - продолжал полковник, показывая на комнату: а это вот человек при вас останется (полковник показал на Ваньку); малый он у меня смирный; Паша его любит; служить он вам будет усердно.

- Я служить, Михайло Поликарпович, завсегда вам готов, - отвечал Ванька умиленным голосом и потупляя свои глаза.

Молодой Плавин ничего не отвечал, и Павлу показалось, что на его губах как будто бы даже промелькнула насмешливая улыбка. О, как ему досадно было это деревенское простодушие отца и глупый ответ Ваньки!

- Мамаша ваша мне говорила, что вы вот и позайметесь с Пашей.

- Она мне и об этом писала, - отвечал Плавин.

- Вы ведь, кажется, в пятом классе? - спрашивал его полковник.

- В пятом.

- Вот бы мне желалось знать, в какой мой попадет. Кабы вы были так добры, проэкзаменовали бы его...

- Но теперь как же это?.. Это неудобно! - отвечал Плавин и опять, как показалось Павлу, усмехнулся.

- Что за экзамен теперь, какие глупости! - почти воскликнул тот.

- Родительскому-то сердцу, понимаете, хочется поскорее знать, говорил, не обращая внимания на слова сына и каким-то жалобным тоном, полковник.

Павел выходил из себя на отца.

- Вы из арифметики сколько прошли? - обратился к нему, наконец, Плавин, заметно принимая на себя роль большого.

- Первую и вторую часть.

- А из грамматики?

- Синтаксис и разбор.

- А из латинского и географии?

- Из латинского - этимологию, а из географии - всеобщую...

- Их, вероятно, во второй, а может быть, и в третий класс примут, сказал Плавин полковнику.

- Хорошо, как бы в третий; все годом меньше, подешевле воспитание выйдет.

Павел старался даже не слушать, что говорил отец.

Плавин встал и начал раскланиваться.

- Милости прошу завтра и переезжать, - сказал ему полковник.

- Очень хорошо-с, - отвечал Плавин сухо и проворно ушел.

"Какими дураками мы ему должны показаться!" - с горечью подумал Павел. Он был мальчик проницательный и тонких ощущений.

Полковник, между тем, продолжал самодовольствовать.

- Квартира тебе есть, учитель есть! - говорил он сыну, но, видя, что тот ему ничего не отвечает, стал рассматривать, что на дворе происходит: там Ванька и кучер вкатывали его коляску в сарай и никак не могли этого сделать; к ним пришёл наконец на помощь Симонов, поколотил одну или две половицы в сарае, уставил несколько наискось дышло, уперся в него грудью, велел другим переть в вагу, - и сразу вдвинули.

- Эка прелесть, эка умница этот солдат!.. - восклицал полковник вслух: - то есть, я вам скажу, - за одного солдата нельзя взять двадцати дворовых!

Он постоянно в своих мнениях отдавал преимущество солдатам перед дворовыми и мужиками.

VIII

ПЕРВОЕ ПОСЕЩЕНИЕ ТЕАТРА

Павла приняли в третий класс. Полковник был этим очень доволен и, не имея в городе никакого занятия, почти целые дни разговаривал с переехавшим уже к ним Плавиным и передавал ему самые задушевные свои хозяйственные соображения.

- Мы-с, помещики, - толковал он, - живем совершенно как в неприятельской земле: тут тебя обокрадут, там тебе перепортят, там - не донесут.

Плавин выслушивал его с опущенными в землю глазами.

- Мне жид-с один советовал, - продолжал полковник, - "никогда, барин, не покупайте старого платья ни у попа, ни у мужика; оно у них все сопрело; а покупайте у господского человека: господин сошьет ему новый кафтан; как задел за гвоздь, не попятится уж назад, а так и раздерет до подола. "Э, барин новый сошьет!" Свежехонько еще, а уж носить нельзя!"