Невинная для бандита (СИ) - Данич Дина

Я интуитивно отшатнулась, а Катюша словно почувствовала, что ситуация стала опасной — громко заплакала.

— Давай по-хорошему, — заговорил другой. — Нам нужен только ребенок. Отдай, и не пострадаешь.

У меня был небогатый выбор. И хотя я мало что понимала в криминальных разборках, отлично догадывалась, что судьба у малышки будет незавидная, если я поддамся страху и отдам ее — либо станет разменной монетой и пострадает, либо ее и вовсе убьют. О себе в тот момент я почему-то даже не задумалась — просто не успела. В голове была только одна мысль — защитить ребеночка.

— Ей… нельзя, — ляпнула, надеясь отвлечь незнакомцев.

— Что нельзя? — спросил первый из них.

— К чужим на руки нельзя.

— Что за херня? — нетерпеливо вмешался второй. Третий же сохранял молчание и стоял позади товарищей с оружием в руках. — Не хочешь по-хорошему…

— Вы же не знаете, как с ней обращаться. Она будет плакать, и все равно вам покоя не даст.

Мужики переглянулись.

— Да по херу, — наконец выдал один из них и решительно направился ко мне. Я едва успела развернуться боком так, чтобы Катя оказалась как можно дальше от нападавшего, а свободной рукой схватила лежащие на комоде ножницы и выставила те перед собой.

— Не подходите! — прикрикнула я, отчего малышка снова зашлась плачем.

Мужчина и правда остановился. Но лишь затем, чтобы заржать в голос.

— А ты ничего, бойкая. Люблю таких трахать. Пойдешь с нами — вечером развлечемся в парнями.

— Время, — подал голос третий. — Система скоро перезагрузится. Надо уходить.

За какие-то мгновения нападавший оказался рядом и вывернул мне руку, а затем я почувствовала сильный удар, и в глазах потемнело…

Очнулась я в той же комнате, где провела последние дни. Голова болела, а стоило мне попытаться встать, как она ещё и закружилась.

Первой более-менее четкой мыслью стал вопрос — что с Катей. Но судя по всему, в комнате я была одна.

До ванной добрела с трудом — меня пошатывало и немного мутило. Умывшись, попыталась собрать мысли в кучу и вспомнить хоть что-то. Но, увы. Последнее, что я помнила — как незнакомец в маске выкрутил мне руку, а затем все, удар.

Я все ещё стояла перед зеркалом, разглядывая свое бледное отражение, когда дверь комнаты открылась, и вошёл Герман. Он тут же прошелся по мне сканирующим взглядом и, кажется, остался опять недовольным. Впрочем, другим я его и не видела…

— Тебе прописали постельный режим, — проворчал он, выразительно глядя.

— Мне… в туалет надо… Было… — пробормотал я, теряясь под давлением мужчины.

Мороз сделал шаг назад, красноречиво намекая на то, куда мне следует пойти. И я не стала спорить. Побрела к постели. Правда, как назло, голова по-прежнему кружилась, и я едва не завалилась прямо перед хозяином дома.

Не завалилась. Потому что крепкие руки меня вовремя поймали. И от неожиданного контакта с Германом у меня перехватило дыхание, а его взгляд… В нем промелькнуло что-то такое, чего я ещё ни разу не видела, но определить попросту не успела — Мороз снова стал собой. Равнодушным и непробиваемым.

— Надеюсь, теперь понятно, почему ты должна соблюдать назначения? — холодно произнес он, продолжая меня поддерживать.

— Понятно, — пробормотала я и поспешила выбраться из его рук.

— Врач навестит тебя чуть позже. Таблетки и то, как надо принимать, на тумбе. Еду тебе также будут приносить. В твоих же интересах сделать все, чтобы поскорее поправиться.

Чего ещё стоило ждать от этого истукана? Что он будет беспокоиться обо мне? Да конечно! У этого человека вместо сердца ледышка!

Стало обидно и неприятно. Но мне не хотелось показывать своих эмоций.

— Я поняла, — тихо ответила, даже не глядя на мужчину. — Я могу спросить?

— Попробуй.

— Катя… с ней… С ней все в порядке?

— Да, — ответил тот спустя несколько мгновений. И как мне показалось, ответил с неохотой. А затем вдруг добавил: — Ты не отдала им ее. Почему?

Я удивлённо посмотрела на Германа.

— Я разве должна была?

— Тебе угрожали, — равнодушно пожал он плечами.

— Она же совсем кроха! Что с ней сделали бы, окажись она в лапах этих… — осеклась, заметив, как помрачнел мужчина. — Это неважно. Я сделала так, как посчитала верным.

— А может, ты просто испугалась? — вкрадчиво поинтересовался Мороз, приблизившись к постели. — Побоялась, что я просто напросто убью тебя, а так… просто потрахаешься с мужиками.

Я смотрела на него и не верила в то, что слышала. Казалось, этот странный тип больной на всю голову. Как ему донести, что у меня даже в мыслях такого не было?

— А вы бы убили? — спросила я севшим голосом.

— За Катю? Не раздумывая.

Слова прозвучали приговором. Нет, я, естественно, даже не думала о таком раскладе, как отдать ребенка, и вроде бы понимала, что родитель за своего малыша готов на многое, но… но все равно это было для меня слишком. Я не знала, что ответить на это заявление. Лишь в очередной раз убедилась в том, насколько опасен был мужчина, выкупивший мой контракт.

Несколько долгих минут Герман пристально смотрел на меня, а я мысленно молилась, чтобы он ушел. Слишком уж тяжёлая была у него аура. Ещё немного, и я была готова спрятаться под одеялом. И наверное, так и сделала бы, но Мороз наконец отошел и перестал давить своим взглядом.

— Отдыхай, Есения. Силы тебе понадобятся.

После чего ушел. А до меня не сразу дошло, что он впервые назвал меня не каким-то дурацким прозвищем, а по имени. И я понятия не имела, как это расценивать — как хороший знак или, наоборот, вестник того, что проблем у меня прибавилось…

12. Герман

Я привык просчитывать все наперед. Не только обстоятельства или события, но и людей. Не потому, что мне это нравилось.

Жизнь заставила.

Когда ты знаешь, чего ждать, остаётся возможность обернуть ситуацию в свою пользу. Как, например, с Русланом.

Информация — главная валюта в наше время. Даже не деньги и не власть.

И я знал, как получить и то и другое, вовремя используя то, что я знал.

Но эта девчонка…

Она с самого начала была деталью, которая выбивалась из общей картины. Из привычного положения дел.

Вроде бы все ясно, понятно, но ей раз за разом удавалось удивить меня.

Сначала аукцион. Сколько таких отчаявшихся, желающих лёгких денег, я повидал? Были и невинные распутницы, и дерзкие соблазнительницы. И роковые красотки. Да даже те, кто умело отрабатывал роль.

Но никогда я не видел такого затаенного страха, как у нее.

Потому и решил, что лжет и боится, что ее раскроют.

Дальше этот договор… Ну кем надо быть, чтобы подписать, не глядя и не прочитав все? Дурой. И снова ждал, что она начнет тупую игру с учётом новых условий, но нет.

Я почти задумался, что девчонка, возможно, и правда не испорчена, так она снова выдала финт, когда стала глазки строить охраннику.

По-хорошему — плевать. Разве для меня новость, что бабы, в большинстве своем, продажны и ищут, где поудобнее? Нет. Тогда почему меня так зацепил тот случай? Настолько, что даже отменил назначенную встречу с информатором и таки трахнул девчонку.

Грубо? Да. Но она знала, на что шла, когда продавала свое тело. И вроде бы, получив свое, должен был успокоиться.

Но смутное, неясное, темное чувство ворочалось где-то глубоко внутри. Она — одна из многих шлюх. Так почему не удержался и пригрозил в конце? Разве не бывало, что девки мутили с моей охраной после? И мне было по херу. Свое я получил, а дальше….

Но Есения…

Рыжая, блядь, ведьма.

Впрочем, дело вполне могло быть и в том, что напряжение за последнее время просто накопилось. Вот и сорвался на нее. Мысль, что эта кудрявая девушка могла меня заинтересовать, я, естественно, даже не допускал.

На хера? Меня не интересуют отношения с противоположным полом, кроме товарно-денежных.

Однако ситуация с Катей снова внесла смуту. Я не очень понимал, почему Есения так рьяно защищала мою малышку. Врождённая доброта? Я давно в нее не верил. Скорее бы понял, будь у нее какой-то мотив.