Два убийства на вилле «Нескучная жизнь» - Олег Агранянц

эти мерзавцы мало того, что загубили научный эксперимент, теперь еще требуют, чтобы мы оплатили им ветчину и яйца.

Разговор, как всегда в таких случаях, закончила Ада:

— Тем, кто останется на ночь, на завтрак будет омлет с ветчиной!

14. Странная история

Мы с Григорием спустились на пляж.

— Тебе не показалось, что Дина хочет окрутить этого актера? — спросил он.

— Он не в ее вкусе. Ей нужно, чтобы с сединой, вальяжный. У нее теперь роман с нашим оперным певцом, басом… Тебя тянет к балету, а ее — к вокалу. Но на всякий случай я просила поселить их на разных этажах.

— А Ромео?

— Что Ромео?

— Лазил на балкон.

— Так там была Джульетта.

На пляж спустилась девочка из машбюро:

— Вы не могли бы подняться на веранду? Там некоторые проблемы. Пришел следователь. Спрашивает документы, а у некоторых…

Понятно. У актера нет документов.

Я поднялась и увидела следователя Кубика. Его я хорошо знаю — подхалим и дурак. Он с серьезностью официального идиота доложил:

— Товарищ министр, я имею задание…

Дина обратилась ко мне:

— Вы поручитесь за этого молодого человека, товарищ министр?

— Я поручусь за всех здесь присутствующих.

Появился Григорий. Кубик испугался и засуетился:

— Здравия желаю, товарищ полковник. Мы тут…

— Вы кого-то подозреваете? Кого? В чем? — строго спросил Григорий.

Кубик продолжал суетиться:

— Я никого не подозреваю. Просто дело какое-то необычное. Люди проникают сквозь стены. Я полагаю, что это невозможно.

Григорий согласился, что это невозможно, и спросил:

— Вы внимательно осмотрели то место, где они якобы проникли?

— Не совсем. Но сейчас намерен подробно исследовать это место.

— Если не возражаете, я с вами.

Они ушли и вернулись через полчаса.

— Что-нибудь нашли? — спросила Ада.

— Нет. Я внимательно осмотрел стены во всех комнатах — никаких трещин. Спасибо за помощь следствию. На сегодня все. Я хочу откланяться.

— Оставайтесь, — предложила Ада. — После ужина мы пойдем в холл. Я зажгу свечи. У меня прекрасный рояль, я его недавно перевезла из городской квартиры.

Борис обрадовался:

— Рояль — это прекрасно.

Я спросила его:

— Вы поете?

Он сказал, что пробовал петь и басом, и тенором, но у него не получалось.

При слове «бас» Григорий хитро улыбнулся и спросил его:

— У вас в городе есть оперный театр?

— Есть.

— И басы есть?

— А как же!

— А правда, что оперные певцы размножаются вегетативно?

Он спрашивал и краем глаза посматривал на Дину.

Борис, он просто молодец, весело ответил:

— У нашего баса был роман с балериной. Когда до его жены дошли слухи, она его предупредила: «Поймаю с этой доской, отрежу…» Это грозило крупными неприятностями, потому что у мужчин, которых кастрируют, меняется голос, становится тонким-тонким.

И он показал нам, как на сцене появляется Борис Годунов, этакий детина с бородой, и начинает визжать бабьим голосом: «Достиг я высшей власти, достиг я высшей власти…»

И в это время раздался душераздирающий крик из глубины виллы.

Кубик и Григорий бросились туда, остальных Григорий не пустил:

— Сидите здесь.

Через минуту он привел машинистку из нашего машбюро. У нее было разорвано платье и спущены чулки. Она задыхалась:

— Я рассматривала картины. Вдруг открылись стены и появились трое. Бросились на меня. Я сопротивлялась, но сначала кричать не могла. Потом закричала. И они исчезли.

— Мужчины, со мной! — распорядился Григорий. — Спрятаться они не могли. Уйти далеко не успели. Их нельзя упустить!

— Возьмите Лимону, — посоветовала Ада. — У нее ключи от всех комнат.

Мужчины и Лимона вернулись через десять минут. Никого!

— Пора ужинать, — пригласила Ада. — И на всякий случай будем все держаться одной группой.

— Возьмемся за руки, друзья, чтобы не пропасть поодиночке, — продекламировал Борис.

Все-таки он молодец!

15. Ада и Лимона

Свидетель Борис Аристов, актер

Ада, хозяйка виллы, оказалась очень миловидной молодой женщиной лет двадцати пяти, не больше, в длинном узком платье. Золотистые волосы падали на плечи, а голубые глаза светились невинностью. Мальвина, подумал я, а стало быть — дура.

— Дина сказала, что вы у меня погостите.

— Если не прогоните.

— Не прогоню. Лишним в доме мужчина никогда не бывает. Особенно сегодня. Сегодня был кошмарный день. Случилась неприятность с моей домработницей. Бедную девочку изнасиловали. И не просто изнасиловали, а глумились над ней. Покрасили ей заднее место краской.

— Акварелью или маслом? — вежливо поинтересовался я.

— К счастью, акварелью. Ее легко смыть.

— Айвазовский тоже писал акварелью. Но он писал море, а тут… Акварелистов теперь редко встретишь. Все больше маслом. И не по заднему месту.

— Я приготовила для вас комнату. Я скажу Лимоне, это моя домработница, чтобы она показала ее вам.

* * *

Лимона оказалась длинной и сухой девицей в коротком сером платьице.

— Я вам покажу вашу комнату.

— Подожди. Ты не местная?

— Не местная.

— Имя у тебя странное — Лимона. Это твое настоящее имя?

— Сценический псевдоним.

Я удивился:

— Даже так? Ты на сцене выступала?

— В самодеятельности.

— А сюда как попала?

— Один человек посоветовал.

— И что он тебе посоветовал?

— Это моя тайна.

— Тайны надо хранить. На то они и тайны. Как тебя зовут по-настоящему?

— Ирина. Я играла Ирину в «Трех сестрах».

— Помню. «После нас будут летать на воздушных шарах, изменятся пиджаки, откроют, быть может, шестое чувство, но жизнь останется все та же, жизнь трудная, полная тайн, счастливых и несчастливых». Так какая же у тебя тайна: счастливая или несчастливая?

— Счастливая! Этот человек велел мне до сентября поработать здесь. И сказал, что будет меня натаскивать для экзамена в театральный вуз.

— Что это за человек? Имя? Фамилия?

— Не скажу.

— Я играл Ходжу Насреддина и умею пытать кнутом и веревкой. У тебя перестанут расти волосы на голове и начнут расти на ушах и щеках.

— А вы барона Мюнхгаузена не играли?

— Приходилось.

— А правда, вы ходите голым по улицам?

— Случается.

— И два дня назад вы прошли по центральной улице… голым.

— Прошел.

— И как все было?

— Просто. Одни спокойно проходили мимо, другие крутили пальцем у виска. Вот так.

Я начал показывать представление в лицах, а Лимона восторженно смотрела на меня.

— Вы настоящий артист!

— Так все-таки как ты сюда попала?

— Вам я расскажу. В клубе после спектакля ко мне подошел человек и спросил, не хочу ли я стать актрисой. Я, конечно, сказала, что хочу. По правде говоря, мне показалось, что он приезжал к нам в клуб специально из-за меня.

— Почему?

— Потому что сразу подошел ко мне.

— Зачем он привез тебя сюда?

— Не знаю. К поступлению в вуз он меня не натаскивает. Вы мне не