Лобная местность - Руслан Николаевич Карманов

Но дураком Ивана называли только за глаза, потому что, сколько не подсмеивайся над очкариком-активистом, именно староста группы ездил в университетскую бухгалтерию за деньгами, а потом по списку выдавал студентам стипендии.

Да и просто студенты могли попросить у Ивана конспект пропущенной лекции. Он не отказывал, ощущая особую свою ответственность за успеваемость целой группы.

Разбуди его в то время ночью и спроси: кто есть староста группы? Ваня без запинки ответил бы: «Староста группы – формальный глава группы и промежуточное звено между студентами и администрацией учебного заведения».

Пока Ослябя и Пересвет, не покладая «копий» и с богатырской удалью пронзали сердца симпатичных студенток, Иван усиленно грыз гранит науки. А чтобы притушить все сильнее разгоравшееся влечение к прекрасному полу, он решил заняться спортом.

Нет, не боксом или единоборствами. Наученный горьким опытом капитуляции перед кулачищем Сеньки Воробья, Ваня не хотел получать по лицу. Это, в конце концов, больно, черт возьми.

В университете Иван занялся полиатлоном.

Что такое полиатлон? – он навел справки в интернете, прежде чем записался в студенческую группу тренера Ивана Алексеевича Переверзева.

Чтобы достичь побед в полиатлоне, драться не требовалось. Надо было резво бежать 3 километра, быстро плыть в бассейне, далеко метать гранату и метко стрелять из пневматики.

– Каким видом спорта занимался? – спросил тренер у худосочного студента-очкарика во время знакомства.

– Никаким, – смущенно ответил Иван. – Но я упорный, обязательно наверстаю.

Спортивному упорству отличника Ивана Несмышляева можно было позавидовать. Он не пропускал тренировок, усиленно бегал и прыгал.

Мама Ивана, хоть и не любила спорт, была только рада, что ее сын нашел новое хобби. «Полиатлон – хорошее средство от полигамии. Не всю же жизнь ребенку марки перебирать» – рассудила она, продолжая обеспечивать сына-студента. Каждое утро Иван ездил из дома в университет и обратно на пригородной электричке. Полтора часа до Москвы и столько же времени обратно. Правда, из-за тренировок, Иван возвращался в город Л. поздно вечером, но время в дороге не терял, читая толстые учебники и не менее объемные биографии выдающихся исторических личностей.

Уже через два года занятий полиатлоном Несмышляев стал призером чемпионата столицы и выполнил норматив мастера спорта. Таким значком не могли похвастать его одногруппники. Кажется, весь молодецкий пыл студенты Ослябя и Пересвет истратили на «дам-с» и алкоголь, так и не сумев окончить ВУЗ.

Ослябю отчислили из университета на втором курсе за неуспеваемость, а Пересвета на пятом. Но по другой причине. Пересвет чуть не стал участником громкого международного скандала, положив глаз на дочь президента одной африканской страны. Она тоже училась в этом университете и тоже желала страстной любви. Студент Пересвет едва не пал ее жертвой.

Дочь президента внезапно забеременела, о чем радостно сообщила своим африканским предкам. Перспектива стать зятем пусть даже короля целой Африки Андрея Пересветова совершенно не прельщала, потому что его «шоколадка» с белыми как рафинад зубами и курчавыми, куда не поцелуй, завитушками волос однажды рассказала возлюбленному историю, как неверных мужей дочерей президента в ее стране сажают на кол.

Не дожидаясь приезда будущего тестя в Москву, Пересвет по-быстрому забрал документы из ВУЗа и спрятался в рядах нашей доблестной армии.

Будущие историки, участвуя в археологических раскопках и копаясь в старинных архивах, пытаясь, так сказать, разгадать загадки прошлого, не должны удивляться тому, что могут стать активнейшими участниками современных исторических процессов хотя бы африканского масштаба.

Быть может, лет через 20, бледнолицый губошлеп, как две капли воды похожий на студента Андрея Пересветова, станет новым президентом африканской страны. Ведь стал же курчавый внук арапа первым поэтом России…

Пример того, как непутевый студент Пересвет до предела приблизился к креслу президента африканской страны, подвиг Несмышляева к мысли о том, что уж ему-то, отличнику и активисту, Судьба тем более подарит шанс стать видным политическим деятелем. Спортивные победы в полиатлоне только подзадорили тщеславие старосты группы.

Эта мысль подогревала самолюбие студента Несмышляева до той поры, пока не состоялся его разговор с деканом истфака. Ваня учился тогда на пятом курсе университета. Декан Игорь Исидорович Толчков пригласил старосту группы к себе в кабинет.

Декана студенты уважали. Во времена Перестройки он первым в стране опубликовал книгу, где раскрыл неприглядные детали секретного протокола одного пакта от 1939 года, разделившего Европу напополам.

Научная работа Толчкова стала сенсацией, которая взбудоражила мировое сообщество, а ее автор моментально превратился в главного отечественного эксперта по данной теме. Вскоре он был избран деканом истфака университета.

Сын репрессированного священника Игорь Исидорович Толчков во времена перестройки был яростным антисталинистом, но политическая ситуация в стране менялась в обратную сторону. Декан это чувствовал и уже не позволял себе публично критиковать «кровавого грузина», однако мог себе это позволить в общении с избранным кругов студентов, с кем связывал будущее отечественной историографии. Профессору было важно прощупать политические взгляды будущих аспирантов. Студент-активист и отличник Несмышляев, по мнению декана, входил в их число.

– Ну-с, молодой человек, будьте так любезны, поделитесь вашими дальнейшими творческими планами, – ласково заговорил Толчков, когда Иван переступил порог его кабинета.

– Хочу приложить максимум усилий, чтобы окончить истфак с красным дипломом и попытаться поступить в аспирантуру, – сказал Несмышляев, не глядя декану в глаза.

– Что ж, похвально, похвально… Ну а почему бы после получения диплома вам не пойти преподавать в обычную школу? – Толчков внимательно посмотрел на студента.

– Так ведь, История – царица всех наук, но, тем не менее, многие ее «пятна» не в полной мере изучены. И я хотел бы посвятить свою жизнь их глубокому изучению, чтобы пролить свет…, – возбужденно произнес Иван, но осекся и покраснел от того, что слова его прозвучали слишком высокопарно.

– Знаете, молодой человек, я очень сожалею, что не имел удовольствия тесно пообщаться с вами, когда вы учились на первом курсе, – начал плести паутину слов декан, и по его размеренной интонации было понятно, что говорить он намерен долго. – С чего вы взяли, что именно История – царица всех наук? Только не пытайтесь меня убедить, что Историю мы обязаны знать, чтобы не повторять ошибок прошлого. Все это бред, приправленный юношеским максимализмом. История нас учит только одному. Тому, что она ничему не учит. Ни-че-му! Будь по-другому, человечество не наступало бы из века в век на одни и те же грабли. Не было бы войн и переделов собственности, новых конституций, не было бы глупых законов и прочей ерунды, мешающих человеку жить и дышать свободно, а не корчиться в муках под гнетом того или иного деспота. Помогать демагогам, прохвостам и лицемерам, опирающимся на сомнительные исторические факты для достижения сиюминутных целей – вот каково истинное значение этой «царицы наук».

– Но как же можно так говорить, профессор, – вступился за «царицу» Несмышляев. – Непреложные факты мировой и отечественной