Девушек старше 35 просим не беспокоиться - Елена Глушенко

Парикмахеров требовалось много и преимущественно универсалов. И почти везде с опытом работы.

Лева перевернул страницу и пошел дальше. Дочитал до конца.

И вернулся к букве «П».

А почему бы и нет, черт побери? Ведь ему это нравится.

Ему нравится превращать замарашек в принцесс. И самое главное – у него это получается.

Да, он умеет совсем немного. Точнее, он почти ничего не умеет. Но ведь было бы желание!

И кому какое дело, кто что будет говорить? А то, что говорить будут непременно, он уже предчувствовал.

«Боже, Лёва! Это же не мужское занятие». Да ерунда! Лет сто назад все занятия были мужскими. Ну, почти все.

Лёва минут пять гипнотизировал объявление следующего содержания: «Требуется парикмахер, можно без опыта работы с перспективой обучения». Потом взял телефон и набрал указанный в объявлении номер.

…

23-е декабря

Алла. Звонок Марии Спиридоновны

Весь день Алла счищала облупивший лак со старых кресел. Их владелица пожелала, чтобы Алла сделала что-нибудь совершенно необычное и абсолютно эксклюзивное. Желательно что-нибудь пушистое.

Честно говоря, пушистое совсем не вязалось с тонкими изогнутыми ножками и резными подлокотниками. Алла сломала голову, пытаясь понять, как сочетать несочетаемое.

Уже ближе к вечеру, когда Варвара чуть ли не силком вытащила ее поужинать азу по-татарски, зазвонил телефон.

– Аллочка? Ну здравствуй, деточка! Это я, – жизнерадостно сказала Мария Спиридоновна.

Алла обрадовалась: и тому, что слышала голос родного человека, и тому, что этот голос был бодрым и здоровым.

Они поболтали о том, о сем. Алла доложила бывшей начальнице о своих успехах. Мария Спиридоновна рассказала, как в конторе все о них жалеют. И как все теперь понимают, какую важную и нужную работу они делали.

Под конец Мария Спиридоновна спросила:

– А вы в этом году ничего не придумали к Новому году?

Алла растерялась.

– Нет, Мария Спиридоновна. Честно говоря, голова совсем другим была занята.

– Жаль, – вздохнула та. – А я так надеялась… Придется заказывать Деда Мороза в другом месте. Может, вы все же что-нибудь придумаете? А? Время еще есть.

Алла с шумом выдохнула.

– Ну… Я, конечно, попробую предложить это Лоре и Лёве… Но не могу ничего обещать.

– Да-да, я понимаю, – закивала головой на том конце провода Мария Спиридоновна. – Жизнь ведь не стоит на месте. Она то белая, то черная. В общем, полосатая. Но главное, что после темного обязательно следует светлое.

Они распрощались, и Алла задумалась.

На протяжении многих лет она, Лариса и Лёва сами сочиняли, сами ставили и сами же играли детские новогодние спектакли, пользовавшиеся неизменной любовью детворы и особенно их родителей, так как ничего им не стоили.

Первой эта идея пришла в голову Ларисе при подготовке к очередному Новому году. Вспомнив в дым пьяного прошлогоднего Деда Мороза и его совершенно невменяемую внучку, Лариса решила больше не травмировать нежную психику тогда еще маленьких Лелека и Болека и совсем крошечного Кеши (в то время он еще не был Иннокентием Петровичем).

Она предложила Алле сочинить небольшую пьеску, в которой согласна была сыграть любую роль. Желательно, Снегурочку.

Поскольку на двоих пьеса выходила не очень интересной, к делу привлекли Лёву, с тех пор переигравшего все мыслимые и немыслимые мужские роли – от Деда Мороза до северного оленя.

Алла, как характерная актриса, с удовольствием писала для себя роли старухи-зимы, говорящего попугая, украденной елки и прочих несуразностей.

Самый первый спектакль, обкатанный на благодарной публике в лице десятилетней Варвары и в то время еще не толстого Кренделя, получился несколько сумбурным.

Начинающие актеры волновались, забывали слова и путались в одеяниях. Крендель от страха шипел по-змеиному, Варвара заливалась смехом.

После небольшой доработки и пары дополнительных репетиций спектакль пошел «на ура». Его посмотрели дети почти всех сотрудников «Томгортрансоблгаза».

Так все и началось. С тех пор каждый год, в середине декабря, троица собиралась в доме у Аллы и придумывала новый спектакль.

Варвара, подрастя, перешла из категории зрителей в консультанты. Крендель уже ничего не боялся, но, не узнавая хозяйку в гриме, продолжал по традиции шипеть на самодеятельных артистов.

В этом году всем было не до театра. По крайней мере, до звонка Марии Спиридоновны Алла даже и не думала о нем.

Но чем больше она вспоминала предыдущие спектакли, первые провалы и последующие успехи, детский смех и собственную радость, тем больше ей хотелось все повторить.

И ближе к ночи, не выдержав, она позвонила Лёве и Ларисе.

…

24-е декабря

Все. Сочиняем сказку

– Боже мой, чем это так фантастически пахнет? – спросил Лёва, поводя носом.

Варвара довольно улыбнулась и, не ответив, с загадочным видом проплыла из коридора в кухню. Она уже привыкла к комплиментам, но комплимент от мужчины всегда приятен.

– Ну давай, раздевайся скорее. Ты последний, Лорик уже заждалась. Чего так долго? – спросила Алла, забирая у Лёвы пуховик.

– Зашел в магазин по дороге, – ответил Лёва, протягивая ей коробку конфет от «Ферреро» и бутылку белого вина.

– Ух ты! – восхитилась Алла. – Девочки, мы сегодня шикуем! – крикнула она в кухню.

На шум в коридор вышел Крендель и обнюхал Лёвины ноги.

– Привет, старик! – сказал Лёва и почесал кота за ухом.

Тот благосклонно подставил широкий загривок и изогнулся, чтобы Лёве было удобнее.

– Ну давай, проходи. Вот тебе носки – у нас пол ледяной.

Алла протянула ему толстую шерстяную пару.

– Ой. Там что-то есть, – испугался Лёва, сунув левую ногу в носок.

– Да ты что! – сделала квадратные глаза Алла. – А что там такое?

– Не знаю, – ответил он. – По-моему, что-то твердое.

Лёва снял носок, осторожно просунул в него руку и вынул… большой оранжевый мандарин!

– Сюрприз от гномов! – закричала Алла, захлопав в ладоши.

– Ты тоже чуть на него не наступил? – поинтересовалась Лариса, выходя в коридор с куском колбасы в руке.

Алла радовалась, как ребенок. Лёва стоял, смущенный и красный.

– Сегодня Рождество! – кричала Алла. – Ночь сюрпризов! Чудеса только начинаются.

«Дай Бог», – подумала Лариса. Настроение у нее было совсем не праздничное.

Поначалу она хотела отказаться участвовать в этой затее. Но затем, подумав, после уговоров все же согласилась – другого развлечения все равно не было.

А Лёва откровенно обрадовался. Ему хотелось поделиться новостями и… Он хотел увидеть их. Обеих. Особенно Аллу.

Теперь он мог себе в этом признаться.

– Чего это ты сияешь, как новогодняя елка? – мрачно поинтересовалась Лариса, усаживаясь за обеденный стол.

– Потому что соскучился и очень рад тебя видеть, – честно сказал Лёва и пристроился рядом.

– Да мы не виделись всего лишь неделю, – усмехнулась Лариса.

– Не всего лишь, а целую неделю, – поправил Лёва. – К тому же у меня такие перемены… Даже не знаю, как вам сказать.

– Руби с плеча, – предложила Лариса.

Алла укоризненно посмотрела на подругу.

– Давай, Лёва, рассказывай все по порядку.

Она села напротив них и с любовью перебегала глазами с одного родного лица на другое.

– Ну… – он поправил очки на носу и смущенно улыбнулся. – В общем…

– Ох, Лёва, перестань меня мучить, – раздраженно сказала Лариса. – И так нервы ни к черту!

Алла ничего не говорила и с интересом ждала продолжения.

Лёва вдохнул поглубже:

– Короче говоря, я записался на курсы парикмахеров. Трехмесячные. Вот.

Он с шумом выдохнул и посмотрел сначала на Ларису, потом на Аллу.

Девушки молчали. Первая недоуменно, вторая восторженно.

Лариса подняла брови, тщательно выбирая слова:

– Ну… Если ты так рад, то я тоже очень за тебя рада, – сказала она осторожно.

Он робко улыбнулся, глядя на Аллу.

– Лёва, какой ты молодец! – прошептала та с восхищением. – Я горжусь тобой.

– Правда? – он почувствовал, как с души свалился огромный камень. – Ты и вправду так думаешь?

Вот теперь он был готов свернуть любые горы.

Мать не одобрила его решения. Она не протестовала, просто всем своим видом выказывала неодобрение – поджимала губы и хранила гордое молчание.

Лёву это не смутило, но все же расстроило. Слегка. Поэтому так важно для него было получить одобрение от тех, кто был ему дорог. Особенно от одной.