Путь Крови - Михаил Павлович Игнатов

этого человека, — заметив мой взгляд, Ирал пожал плечами. — На самом деле может быть удобно, господин. Не здесь, где людей мало, а в оживлённом месте. Вас может заинтересовать купец, идар или стражник. Один жест и к вечеру вы будете знать обо всех, с кем встречался нужный вам человек. Ну, — Ирал развёл руками, — на сегодня довольно.

Я напомнил:

— Алфавит.

Он возразил:

— Господин, сегодня я уже передал вам дост… много знаков, я бы советовал отложить остальное на следующий урок, уложить в памяти сначала основные жесты, а сейчас заняться ихором.

Я помедлил, а затем покачал головой:

— Не хочу, — раньше, чем Ирал успел что-то сказать, я припечатал. — Не вижу смысла.

Ирал переглянулся с Молаком и явно уступил ему право говорить.

— Господин, мы понимаем, что однообразие будней в этой камере изматывает вас, но десятица не бесконечна, а другого такого случая посвятить себя целиком этой тренировке вам представится нескоро.

— Она бессмысленна, — с усмешкой заявил я.

Молак дрогнул и шагнул вперёд, на самом деле даже не коснувшись пола, а скользнув в пальце над ним. Тень всё же. Все эти их ужимки, которыми они обзавелись, когда стали плотней и более детальными, лишь наносное, дань прошлому. Если уж Молак беспокоится, как измотали меня эти семь или сколько там дней в тюрьме, то мне стоит беспокоиться, как измотали их эти годы бесплотности и невозможности даже говорить.

Или не стоит беспокоиться? Они ведь тени, а не живые люди. Могут ли они озлобиться или сойти с ума?

— Господин, скоро ужин, а значит, скоро истечёт и этот день. Давайте вы отдохнёте сегодня, а завтра, со свежими силами…

Видимо, моя кривая ухмылка была ну очень выразительно, раз Молак замолчал. Наверное, я сам сейчас выглядел слегка сумасшедшим. Помедлив, я всё же объяснился:

— Вы уверяли меня, что я вот-вот получу эту силу, вот-вот разожгу ихор в крови. Вы уверяли меня в этом снова и снова.

У Молака чуть дёрнулась щека, а Ирал за его спиной опустил взгляд в пол. Ну да, именно они попеременно уверяли меня в этом, иногда, правда, проговариваясь, что это долгий путь. Но на самом деле вся сложность совсем в другом.

— Господин…

Я вскинул руку в новом выученном жесте.

Молчать.

Молак его узнал. Отлично. Даже не ожидал.

В тишине заговорил я:

— Все эти ваши рассказы об опыте других Оскуридо устарели на тысячу лет. Сначала вы говорили, что мне хватит нескольких чаш состава, но я выдул целый кувшин. Затем вы говорили, что осталось немного, чуть-чуть, буквально три или четыре объёма жара души. Я сливаю его почти десятицу и что? — я снова развёл руками. — Ничего. Ни-че-го. Вам пора признать очевидное — это всё бесполезно.

Молак не утерпел:

— Нет! Кровь Оскуридо в вас сильна! Десятица ещё не прошла. Вы не можете застрять на этом жалком этапе! Раньше…

Я перебил его:

— Раньше! Отличное слово. Вы словно забыли самое важное, то, с чего и началось ваше возрождение как теней.

Молак лишь нахмурился, явно не поняв, к чему я клоню, а вот Ирал неожиданно поднял голову и продолжил мою мысль:

— Смерти.

Я кивнул:

— Смерти. Ещё до того, как я прошёл посвящение, вы начали становиться сильней. Вы начали издавать звуки едва я впервые убил. После следующих смертей вы перестали бояться света. Когда я начал убивать десятками — вы заговорили. Я, я сам начал становиться сильней с этими смертями. Спустившись от алтаря после посвящения Возвышенным Мечником, через несколько месяцев я уже убивал Паладинов. С чего вы решили, что теперь всё изменилось? С чего вы так упёрлись в этот ихор?

— Но господин, мы же чувствуем, как вы становились сильней, как мы становились сильней, после каждой чаши состава, которую вы приняли в Академии.

— Хорошее слово, — я кивнул и повторил его. — Становились. Ста-но-ви-лись. Не становитесь по-прежнему, а лишь становились. В прошлом. Да, расщепив этот состав, я добавил себе сил, но разве я поднялся на следующую ступень?

Я не стал просить меч, вместо этого поднял руки и сложил печати:

— Исит питар раум.

Дверь в камеру перекрыла стена земли, словно проросшая из каменных блоков. Я тут же добавил ей толщины:

— Исит питар раум. Исит питар раум. Исит питар раум…

Ладонь ожгло срывом, и я, криво усмехнувшись, опустил руки.

— Что и требовалось доказать. Я всё делаю безупречно, но рано или поздно трёхсоставная техника срывается. С двухсоставными такого не происходит никогда. Ни-ког-да! Это предел силы, который я могу преодолеть только добавив смертей. Смертей, как и раньше, а не сгущения вашего ихора.

— Господин, но это же… — Ирал запнулся, но затем решительно выдохнул. — Бред. Такого не может быть.

Молак рявкнул:

— Выбирай выражения, Ирал!

Я поднял руку:

— Я не возражаю, Молак. Продолжай, объясни, почему бред.

— Потому что это так не действует с идарами.

Я вспомнил отца, себя и криво ухмыльнулся:

— Не действовало тысячу лет назад.

— Господин, да я больше чем уверен, что проблема техник кроется в системе печатей. В той книге, что дал вам Вир, об этом говорилось более чем ясно. Ваша кровь уникальна, такой нет больше ни у кого во всех королевстах, именно поэтому, чем более сложную технику вы используете, тем тяжелей она вам даётся. Нужно всего лишь изменить систему печатей под вашу кровь, и всё наладится…

Похоже, мой взгляд был более чем красноречив — Молак замолк. Успокоившись, я процедил вопрос сквозь зубы:

— И как скоро ты собирался мне сказать об этом?

Молак набычился:

— Господин, хороший слуга должен не только сказать о проблеме, но и дать господину путь решения. К сожалению, мне нужно, чтобы кто-то переворачивал страницы, но сейчас в библиотеке Академии почти нет посетителей. Вам придётся немного потерпеть срывы техник, господин, пока ваш слуга ищет выход.

Я задумался. Слова Ирала имели смысл. Более того, я и сам уже начал задумываться о подобном. Но теперь, когда Ирал сказал это вслух, я больше беспокоился о другом. Зачем Вир дал мне эту книгу и заставил читать? Мог ли он что-то подозревать о моей крови и моём происхождении? И не сглупил ли я, убив Кровавого, напомнив о себе и в очередной раз выпятив свою необычность.

Одно дело учитель Закий, совсем другое дело Вир, который сумел прогнуть под себя даже владетеля Хонесто, забрав меня у него и расколов Дом Вораз. Если первый может лишь гадать, кем были мои «спасители», то второй может докопаться до сути — до пустоты, которая кроется под их оболочкой.

Я скрипнул