Планета ураганов - Кордвейнер Смит

- Я проецирую, - объяснила она.

- Я вижу, - мрачно сказал Кэшер.

- Я владею также телекинезом, - добавила она, и нож Кэшера выпрыгнул из сапога, поплыл в воздухе.

Кэшер машинально поймал лезвие за ручку, нож немного подергался в ладони, как будто находился возле больших магнитных двигателей. - Я умею ослеплять.

И комната погрузилась в кромешный мрак.

- Но я тебя не слышу! - крикнул он и зверем метнулся к ней на звук ее тихого дыхания.

Теперь он заметил, что симулакрум в дверях не издает никаких звуков, даже не дышит. Он знал: она рядом. Он хотел схватить ее за горло, только чтобы показать, что и он умеет играть в такие игры. - А еще я умею парализовать, - услышал он ее голос, который шел со всех сторон: от потолка, от пяти стен старинной комнаты, от открытого окна, от обеих дверей. Он оказался в невесомости, тело медленно вращалось. Он пытался сосредоточиться, найти среди хора фантомов настоящий голос, поймать И'стину на оплошности. - А сейчас ты будешь вспоминать, - сказало многоголосое эхо призраков.

Сначала он не понял. Что же это за оружие?

Через секунду он узнал.

Кэшер увидел дядю Курафа, как наяву увидел его апартаменты. На коленях пьяного старца сидела девушка, смеялась над ним и над Кэшером О'Нейлом. Когда-то Кэшер сильно страдал от жаркой подростковой тяги к половой любви и одновременно от страха перед невидимыми неписаными законами взаимных отношений мужчин и женщин, которые подразумевала любовь. Он боялся, что что-нибудь будет не так. Кэшер-настоящий вспомнил Кэшера-тогдашнего, все самые мерзкие воспоминания вернулись к нему, беспомощному в гипнотической власти И'стины.

...Резня во дворце на Миззере. Полковники-заговорщики взяли Кахир, Курафу позволили бежать на Тиоль, планету наслаждений. Но соратники-сообщники Курафа, люди, развратившие старую республику Двенадцати Нилов, не улетели! Ослепленные яростью солдаты вырезали всех. Кэшер вспомнил кровь. Липкую кровь на полу, темно-красные ручьи на коврах, фонтаны алой крови из белых распоротых глоток, бульканье, коричневые отпечатки ладоней на мраморе столов. Дворец пропитался теплым сладким запахом крови. Юный Кэшер тогда не знал, что в людях столько крови, что столько может вылиться на ароматные простыни, на столики с напитками и едой, собраться в лужи у холодеющих тел.

В конце бойни из дворца Курафа вынесли тысячу триста одиннадцать человеческих тел, в возрасте от двух месяцев до восьмидесяти девяти лет. Сам Кураф, принявший транквилизаторы, стоял у звездолета и ждал отправки в вечную ссылку, а Кэшер О'Нейл - сам Кэшер О'Нейл! - пожимал руку полковнику Веддеру, по приказу которого пролилось море крови. Рука была чистая, с ухоженными ногтями, только по краю манжета засохла чья-то кровь. Полковник Веддер не замечал этого или ему было наплевать.

- Укол и уход! - воскликнула И'стина из ниоткуда. Кэшер увидел, что стоит на четвереньках в той же комнате. К нему вернулось зрение, и теперь он видел, что комната не изменилась. И'стина улыбалась.

- Я выиграла.

Кэшер кивнул. Он еще не доверял голосовым связкам. Он взял стакан с водой, внимательно проверил: крови не было. Конечно, не было! Не сейчас, не здесь.

Он с трудом поднялся. И'стине хватило благоразумия не пытаться ему помочь. Она смотрела, как он жадно пьет воду, - мудрое дитя в простом голубом платье. Кэшер налил еще стакан. И только потом повернулся к ней и спросил:

- Это все ты?

Она кивнула.

- Сама? Без наркотиков и машин?

Она опять кивнула.

- Дитя! - воскликнул он. - Ты не человек! Ты целая боевая система! Да к_т_о_ же ты на самом деле?

- Девочка-черепаха по имени И'стина, верная и любящая слуга моего доброго владельца господина Мюррея Мадигана.

- Госпожа, - поклонился ей Кэшер, - вам почти тысяча лет. Я к вашим услугам. Я только надеюсь, что в конце концов вы дадите мне уйти с миром. И сотрете из моей памяти тот религиозный символ.

Не прерывая Кэшера, она взяла со стола медальон, которого Кэшер раньше не замечал. Может, это были старомодные часы или круглая коробочка на тонкой золотой цепочке.

- Смотри сюда, - велела девочка, - если ты мне веришь. И повторяй за мной...

- От твоего маятника у меня голова кружится, - сказал ей Кэшер. Надень его обратно.

- Нет, Кэшер, это не тот.

- О чем шла речь? - вспомнил Кэшер.

- Ты не помнишь?

- Нет, - отрезал он. - Извини, опять есть захотелось.

Он проглотил рогалик, глазированный сахаром и украшенный фруктами, запил водой.

- Что теперь?

Она смотрела на него, и в ее взгляде светилось бесконечное милосердие.

- Не спеши, Кэшер. Минута, час - значения не имеют.

- Ты ведь хотела, чтобы я с кем-то сразился?

- Правильно, - удивительно спокойно подтвердила она.

- Кажется, я здесь дрался, - с глупым недоумением припомнил он вдруг.

Она хладнокровно посмотрела вокруг.

- Непохоже, чтобы в этой комнате дрались, не так ли?

- Именно, крови нет. Совсем нет.

- Совершенно верно.

- Но почему мне кажется, что была драка?

- Климат Генриады. Он иногда оказывает угнетающее воздействие на психику приезжих. Нужно время, чтобы адаптироваться, - мягко пояснила И'стина.

- Если драки не было, значит, будет?

Старинная дубовая мебель начала вращаться вместе с комнатой. Странное солнце за окнами заливало желтым светом низины, топи, залив, уходящий к границе страны вольных диких смерчей, где не властвовали погодные машины. Кэшер поежился. И'стина стояла гордо, как правящая королева. Юные бутоны грудей чуть выдавались под скромным платьем, на ногах - золотые туфельки без каблуков, на шее - золотая цепочка, убегающая за ворот платья. Что на ней висит? Мысль о только начавших расти грудях вдруг взволновала Кэшера. Он никогда не относился к людям, страдающим нездоровым интересом к подросткам, но в И'стине было что-то далеко недетское.

- Ты ребенок... и не ребенок, - изумленно пробормотал он.

Она кивнула - молча, серьезно.

- Ты женщина из истории, Хечизера с Гонфалона. Ты перевоплотилась.

С прежней серьезностью она отрицательно покачала головой.

- Нет. Я девочка-черепаха, квазичеловек, в меня впечатали личность Агаты Мадиган. Вот и все.

- Ты умеешь парализовать людей, - заметил он. - Не понимаю, как ты это делаешь?

- Просто беру и парализую, - ответила она прямо, и на краю сознания Кэшера белым раскаленным светом вспыхнуло воспоминание.

- Вспомнил, - воскликнул он. - Я должен кого-то убить. Это твой приказ.

- Тебе предстоит бой, Кэшер. Мне жаль тебя посылать, но больше некого. Только ты можешь справиться.

Он схватил ее за руку, и в момент прикосновения она перестала быть ребенком, перестала быть квазичеловеком. Никого и никогда Кэшер так не желал, как сейчас ее. Он почувствовал, что нужен ей. Он не хотел ее отпускать, но она освободила ладонь жестом, которому он не мог не подчиниться.