Ты обещала не убегать (СИ) - Гордеева Алиса

Совершенно потерянная и сбитая с толку откровением Реми, я неуклюже встала и подошла к другу.

— Ты самый лучший, Реми! Самый лучший! — я крепко обхватила парня руками и прижалась к его груди. — Мы все ошиблись тогда. Все.

Реми сжал меня в объятиях и от его тепла озноб, сковавший мое тело, стал медленно рассеиваться. В этот момент, я была благодарна Богу, за такого друга, как Реми.

— Получается я обязана ему жизнью. Мы обязаны, — прошептала еле слышно. — Тимур спас меня и нашего малыша. Я должна с ним поговорить, Реми! Иначе нельзя!

— Значит, если ты не можешь ему дозвониться, стоит ненадолго вернуться домой. Когда назначен суд над Черниговским?

— Гена говорил, что в двадцатых числах. Но отец настаивает, чтобы я осталась в Париже до февраля.

— Зачем? — удивился Реми.

— Не знаю, — пожала плечами. Теперь я даже думать боялась о причинах его решения. — Говорит, ему так спокойнее.

— А тебе? — Реми заглянул мне в глаза, пробираясь своим взглядом гораздо глубже — в самую душу.

— У меня созрел план, — оживился Реми. — Я знаю, как вывезти тебя домой ближе новогодним праздникам, минуя Горского. Но твой сегодняшний побег может сбить все карты. Подозрительный и злой Лерой может все испортить. Звони ему прямо сейчас и до двадцатого декабря сиди, как мышка. Он не должен ни о чем догадаться. Ни о чем! Договорились?

— Угу, а можно пока я буду молить Лероя о пощаде, ты приготовишь мне свой фирменный бутерброд? — пора было снижать градус напряжения, повисшего в этой маленькой квартирке.

Реми потрепал меня по голове и, чмокнув, в затылок отправился готовить бесподобный крок-мадам, а я набрала Лероя.

Меня спасло только то, что Лерой все еще спал. То, как он орал на меня в трубку, слышал даже Реми. Да уж, Валера в гневе был страшен и ужасен. Как же хорошо, что в эту минуту он был далеко от меня.

— Миронова я наберу сам, — объяснив суть своего гениального плана, Реми давал мне последние наставления, прежде, чем я села в машину к Лерою, прилетевшему за мной со скоростью света. — Нам понадобится его помощь. Сама же старайся ничем себя не выдавать. Лерой не должен ничего заподозрить. Побудь паинькой пару недель. Я все устрою сам.

9. Встреча

Тимур

Отель. Последний взгляд на ее пустые окна. Аэропорт. Высота. Родной город.

Ощущение, что меня переехал каток. Я раздавлен. Настолько погано и гадко на душе. Полная апатия. Я ничего не крушу и не ломаю на этот раз. Нет. Просто прихожу домой и засыпаю. Вместо снов чернота. Моя верная спутница. Но это лучше, чем снова ее лицо перед глазами. Больше не хочу! Никогда!

— Черный, ты совсем пропал с радаров! Ну, чувак, так не пойдет, — заливает Артур в трубку. Я еще не до конца проснулся. Не понимаю, где я и сколько времени. Но слышу на заднем фоне басы и девичий смех. Артур в клубе. Я обещал быть, но со всем этим дерьмом совершенно забыл.

— Сейчас буду, — отрезаю и отключаюсь.

Холодный душ. Бутылка минералки. Ключи от ауди. Я готов. Я начинаю новую жизнь. Или возвращаюсь к прежней. Неважно. Главное, что без нее.

" Розмарин" встречает клубами дыма, ударами басов по ушным перепонкам и темнотой. Как и всегда здесь многолюдно, но никого лишнего. Попасть сюда простому Васе за гранью возможного. Только мы- золотая молодежь этого города.

Меня узнают. Кто-то кивает, кто-то спешит перекинуться парой слов, сучки строят глазки и пускают слюни. Все привычно, ничего нового. Хотя нет. Я новый. Измененная версия самого себя. Переломанная и изувеченная.

Дед оказался прав. Я не умею прощать. Зато отлично умею ненавидеть. Свою рваную душу решаю лечить алкоголем и легкодоступными девочками, которые уже оккупировали наш столик и пока наслаждаются одним лишь Артуром.

— О, какие люди, — длинноногая брюнетка отрывается от друга и подбегает ко мне, чтобы запечатлеть невесомый поцелуй на щеке и повиснуть на моем плече. Нет, детка. Брюнеток в моей жизни не было и не будет. Только высокие, худые, русые. И обязательно с огромными голубыми глазами. На них я буду вымещать свою месть и с ними забывать о дикой боли внутри. В каждой я буду видеть ее и каждую за это наказывать. Только так! Иначе не успокоюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты, — не замечая висящую на плече девицу, тыкаю пальцем в другую — пошлую и развратную копию Ксюши. — Пойдешь ко мне?

Та радостно кивает. Дешевая подделка. Брюнетка же надувает губки и, виляя своей пятой точкой, возвращается к Артуру.

— Где пропадал? Я уже переживал, что опять разминёмся, — выпивая, судя по его голосу, далеко не первый шот с какой-то дрянью, спрашивает Артур.

— Решал дела, — не вдаюсь в подробности. Кому они нужны?

Руки девицы уже вовсю скользят по моей груди. Настолько пошло и откровенно, что тошнота подкатывает к горлу.

— Что по нашему вопросу? — Артур как-то еще умудряется думать о работе.

— Все на тебе останется, — не без сожаления отвечаю другу.

— Дед все-таки прижал? На сколько уезжаешь? — он явно расстроен.

Мы строили нашу фирму с нуля. Уехать сейчас — потерять все. Деду наплевать. Для него это капля в море. Да и мне все одно. Нет во мне ни азарта, ни рвения. Только одно желание — забыть.

— Контракт на три года, — констатирую факт. Нужно быть на голову больным человеком, чтобы загнать себя в угол на целых три года, но я это сделал.

— Блядь, Тимур! — истерично заржал Артур. — Ты мудак! Я понимаю у деда твоего крыша едет от старости. Как Кощей, над своим златом чахнет. Но ты-то чем думал? Три года! Три года!

— Слушай, я все продумал, — не унимается Артур. — Даже если Ермолаев съедет с финансирования, мы не пропадем. Оборот пусть и небольшой, но уже стабильный. Тимур шли его лесом. Три года!

Глядя в никуда, покачал головой. Меня здесь ничего не держит. А если деду так спокойнее, ну и хрен с ним. Не на Калыму же ссылает.

— Личные счеты с Шефером что ли? — друг смотрит на меня угрюмо, на что я опять мотаю головой. До Шефера мне нет никакого дела. — Знаю я тебя, за эти годы ты мужика точно в гроб вгонишь. Блядь, о таком сыне, как ты, только и мечтать! Себя не жалеешь, на меня по боку, так хоть его пожалей. Не знает Шефер с кем связался, ох, не знает!

— Хорош, Артур! Я свое слово дал. Маркус тоже не идиот. У него своя выгода. Знает на что идет. Потерпит.

Артур залпом глотает очередной шот и нагло опускает голову облизывающей его шею девушки ниже настолько, что последнюю не видно из-за стола. Черт! Извращенец!

— Когда? — абсолютно трезвым и незатуманенным голосом спрашивает меня.

— За день-два до суда. Дед переживает, что котировки резко упадут. Поэтому идем на опережение.

— Блядь, Тимур! Я тебя готов убить! Ну как так! Едрена вошь! — Артур откинулся на спинку дивана и с силой закрыл глаза руками. С минуту он так просидел, а потом резко наклонился ко мне. — А давай сегодня, как раньше? А? Только ты, я, девчонки и океан текилы. Я хочу запомнить своего друга. Через три года ты вернешься другим. Если вообще вернешься.

Он прав. Не вернусь. Но ухожу в отрыв. Я хочу забыть. И у меня получается.

***

— Тимур, сегодня в семь вечера в "Арагоне" ужин с Шефером, — приказным тоном объявляет дед за завтраком. — Приведи себя в порядок.

Последние недели я живу у него. В этом чертовом мрачном доме. Не могу находиться в своей квартире. До сих пор. Но и здесь не легче. Рядом с дедом все четче ощущаю приближение дня Х. Сейчас понимаю, что погорячился. Не хватит меня на три года. Не хватит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ему не рожа моя нужна, а твои деньги, — отвечаю деду, на что тот резко встает и подходит ко мне, не смотря на остывающий омлет в его тарелке.

— Ты со мной так разговаривать не смей! — шипит он. — Я тебе давал время все обдумать. Решение ты принял сам. Значит, будь добр вести себя достойно.

— Есть, сэр! — с издевкой отрезаю деду, резко встаю из-за стола и направляюсь к выходу. — Весь вечер буду облизывать Шефера и все его семейство.