Рынок тщеславия - Максим Милованов

– Говорьите по рюски, пожалюйста!

– Зря ты здесь деньги меняешь, – сказала Наталья Ивановна, увидев своего помощника с пачкой турецких лир в руке. – В городе курс гораздо выгоднее.

– Может, купить что-нибудь по дороге придется? – несмело предположил Игорь. – Да и за такси заплатить… или за городской транспорт.

– «Может», – передразнила начальница с таким видом, будто услышала несусветную глупость. – Пошли уж!

Едва они вышли из здания аэровокзала, как к ним подбежал маленький человечек, также со смоляными усами.

– Такси пожалюйста! Нэ дорого!

– Знаем мы ваше «нэ дорого». – Наталья Ивановна, подхватив Игоря за руку, с неприступным видом прошествовала дальше.

– Они здесь все, что ли, по-русски говорят? – поинтересовался Игорь.

– Почти все.

– Русский язык входит у них в школьную программу? – пошутил Игорь.

– В ускоренный рыночный курс, – уточнила Наталья Ивановна. – Если бы наша экономика на тридцать процентов зависела от туристов и «челноков» из Турции, то и мы бы все лепетали по-турецки.

– Логично. А куда мы идем?..

– Если ты успел заметить, мы прилетели в составе группы, и на нашу группу должен быть заказан автобус, который и довезет нас до отеля. Вот к нему-то мы и направляемся. …Небольшой, похожий на российский «пазик» автобус минут за пятнадцать доставил группу из двадцати человек к отелю «Тара». Несмотря на непрезентабельный внешний вид, отельчик оказался неплохим, чистеньким, с красивым интерьером. Большинство номеров были двухместными. Игорю достался в соседи парень, на протяжении всего рейса развлекавший соседок анекдотами. Опарин недолюбливал болтунов, хотя человеком был уживчивым. Соседа звали Юрка. Войдя в номер, Юрка, или, как он сам себя называл, Юрок Седой, нацелился рассказывать историю своей жизни, но Игорь сказал, что торопится по делу…

«Наташка, захады!» – слышалось со всех сторон, когда Игорь с Натальей Ивановной шли по проспекту Ататюрк. Еще чаще эти приглашения стали звучать, когда они свернули в одну из маленьких улочек, уставленную двух– и трехэтажными строениями с непременными кожевенными лавками на первых этажах и маленькими кафе, где за столиками сидели только мужчины. Игорь следовал за бойко стучащей каблуками Натальей Ивановной, но в конце концов любопытство взяло свое.

– Это ваши знакомые?

– Не обращай внимания, – усмехнулась Чужайкина. – Турки называют Наташками всех русских женщин.

– А куда мы идем? Вон сколько магазинчиков с кожей.

– Они нам ни к чему. Я уже пять лет работаю только с одним человеком по имени Агуш. У него три фабрики в Стамбуле и одна в Трабзоне. Я беру товар прямо на фабриках, так дешевле и надежней. У Агуша можно купить великолепные вещи из винила. В летнюю пору они идут куда лучше кожи.

Чужайкина с Опариным приблизились к невзрачному двухэтажному зданию, которое и оказалось одной из фабрик Агуша. Вместо привычного «Наташка, захады», послышалось более радушное приветствие.

– Здравствуй, Наташенька, – почти без акцента ласково произнес среднего роста мужчина с нетипичной для турка рыжей шевелюрой.

– Здравствуй, Агуш! Здравствуй, дорогой! – просияла Наталья Ивановна.

Церемония приветствия с объятиями и лобзаниями, явно нарушавшая местные правила приличий, позволила Игорю предположить, что отношения предпринимателя Чужайкиной и фабриканта Агуша простираются несколько дальше взаимовыгодной торговли. Наталья Ивановна представила мужчин друг другу.

– Вы, наверное, долго жили в России? – любезно спросил Игорь.

– Еще в Советском Союзе, – уточнил Агуш. – Учился в Университете дружбы народов. Я и подумать не мог тогда, что с вашей великой страной вдруг произойдет такое!

– Никто не думал, – согласился Игорь.

Осмотревшись, он удивился: помещение ничем не отличалось от множества уже виденных кожевенных лавок. «Это и есть фабрика?» – подумал Игорь, пытаясь отыскать взглядом хоть что-то похожее на производство. Но работниц, сидящих плотными рядами за старенькими зингеровскими швейными машинками, видно не было. Зато откуда-то вдруг выскочил мальчуган лет десяти с подносом. На подносе стоял железный чайник и три стакана, формой напоминавшие песочные часы.

– Цайя, пазалста! – предложил мальчик.

Наталья Ивановна, взяв один стакан с подноса, протянула его Игорю:

– Этот чай утоляет жажду лучше газировки или минералки.

На улице было не меньше тридцати градусов; белую футболку и легкие серые брюки Игоря впору было выжимать. Он залпом осушил стакан. Чай, удивительно вкусный, действительно утолил жажду.

Еще при входе Игорь заметил небольшую лесенку, ведущую наверх. «Может быть, на втором этаже фабрика?» – подумал он. Так и оказалось. Когда они через пару минут поднялись на второй этаж, там вовсю кипела работа. Пятеро мужчин работали на аппаратах, похожих на гибрид компьютера с панелью управления космического корабля. Когда компания вошла в эту святая святых швейного производства, Агуш вопросительно глянул на Наталью Ивановну.

– При нем можно! – поняв немой вопрос друга, сказала Наталья Ивановна. – Это наш человек!

Агуш стал демонстрировать свое хозяйство.

– Наташенька, обрати внимание на новинки из разряда «вещей». – Он кивнул в сторону образцов, висящих на стене. – Мне самому наиболее удачной кажется вот эта модель женского плащика из винила. Можно сказать, суперновинка! Выкройки я выудил в Интернете. Какой-то пират распространил их буквально на следующий день после показа в Милане новой коллекции «Гуччи». Правда, получилось не очень похоже, но тоже ничего.

– Действительно классный плащик! Ближе к осени пойдет на «ура», – согласилась Наталья Ивановна. – А что еще новенького из «вещей»?

– Вот эта кожаная юбка из коллекции «Рокко Барокко», кожаные брючки клеш под «Армани» и потрясающий мужской виниловый пиджак под «Рика Штайлера». Пусть твой коллега примерит…

Игорь не заставил себя упрашивать.

– Здорово, – в один голос воскликнули партнеры, едва он облачился в пиджак.

Пятеро наемников оторвались от своей работы и одобрительно цокнули языками.

Игорь подошел к висящему на стене зеркалу. Кто такой этот Рик Штайлер, он не знал, но с удовольствием пожал бы ему руку за такую красивую вещь. Впрочем, не только ему, но и мастерам Агуша, которые искусно ее скопировали.

– И сколько стоит пиджачок? – поинтересовалась Наталья Ивановна.

– Двести тридцать, – ответил Агуш.

Чужайкина приложила ладонь к уху, будто не расслышала.

– Двести двадцать, – поправился Агуш.

– Двести, двести, Агуш, – вкрадчиво проговорила Наталья Ивановна. – Для себя ведь берем, не для продажи! К тому же Игорь еще только начинает коммерцию и с деньгами у него пока туговато.

– Ну, если только для него, – сдался хозяин фабрики.

Заметив, что Игорь колеблется, Наталья Ивановна стала ему объяснять:

– Этот пиджак «вещь», а не «товар». В чем между ними разница, я тебе после объясню.

Игорь вынужден был согласиться. Когда он расстался со своими кровными двумя сотнями и получил взамен красивый пакет с «вещью», Наталья Ивановна распорядилась:

– Ну а теперь – за работу!

Словно по мановению волшебной палочки, откуда-то вновь возник все тот же мальчик с новой порцией чая. Разобрав стаканы, вся троица перешла к другой стене, где, как объяснил Агуш, располагались уже не «вещи», а «товар».

Игорь узнал многое из того, чем торговал на рынке, но было и кое-что новенькое.

– Что-нибудь нравится? – спросила Наталья Ивановна.

– Вот этот жилет, пожалуй.

– У тебя неплохой вкус. Я его тоже сразу приметила. Но пора и дело делать. Садись вот за этот стол, бери ручку и бумагу. Я буду диктовать, а ты записывай!

Как только Игорь взял ручку, Наталья Ивановна начала:

– Артикул семь-девять-ноль-пять, восемь штук, размеры: три эмки, три эльки, один икс-эль, один икс-икс-эль. Артикул семь-девять-четыре-два, десять штук, размеры три эмки, четыре эльки, две икс-эльки, один икс-икс-эль…

На седьмой или восьмой минуте диктанта в подобном стиле Игорь подумал, что так и спятить недолго…

Когда, закончив работу, Опарин снова очутился на улице, его ждал сюрприз. Он-то думал, что уже смеркается, но солнце светило вовсю.

– Еще успеешь смотаться на пляж, – порадовала его Наталья Ивановна. – В черте города купаться не советую. Вода грязная. Лучше поехать за город. Там есть несколько приличных платных пляжей…

С немалым трудом, отсчитав водителю пять миллионов лир за то, что он доставил его на «нью рашен бич», Игорь вышел из такси и направился к одноэтажному домику, возле которого был полосатый шлагбаум. Ему показалось, что именно там находится вход на пляж, но он ошибся.

– Здэс вход дла обслугы, – на ломаном русском сказал ему мужчина в красной униформе. – Дла клыентов – напротыв!

Обернувшись, Игорь увидел красивый белый заборчик и ажурную калитку, ведущую в тенистый парк. «Вовек бы не догадался, что именно эта дорога может вести к морю!» – подумал Игорь. Прямо перед калиткой он обнаружил плакат на родном языке: «Уважаемые господа! Приносить с собой и распивать спиртные напитки запрещается!» Предупреждений на других языках рядом не было, видимо, «приносить с собой и распивать» немцам, французам или, скажем, американцам просто в голову не приходило. Зато надпись на другой табличке гласила: «Вход – три миллиона лир».