Конца света не будет. Почему экологический алармизм причиняет нам вред - Майкл Шелленбергер

оказались на 23 % ниже уровня 1990 года. В США в период с 2005 по 2016 год выбросы сократились на 15 %[123]. В США и Великобритании с 2007 по 2018 год выбросы углекислого газа в результате производства электроэнергии, в частности, сократились на невероятные 27 и 63 % соответственно[124].

Большинство экспертов по энергетике считают, что в развивающихся странах выбросы достигнут пика и начнут снижаться, как и в развитых странах, как только те достигнут аналогичного уровня благосостояния. Следовательно, глобальные температуры, по-видимому, с гораздо большей вероятностью повысятся на 2–3 °С по сравнению с доиндустриальным уровнем, а не на 4 °С, и риски, в том числе связанные с переломными моментами, на самом деле значительно ниже. Международное энергетическое агентство (МЭА) прогнозирует, что выбросы углерода в 2040 году будут ниже, чем почти во всех сценариях МГЭИК[125].

Стоит ли поблагодарить за эти сокращения выбросов 30-летнюю климатическую панику? Нет, не стоит. Общий объем выбросов от энергетики в крупнейших странах Европы – Германии, Великобритании и Франции, – достигнув пика в 1970-х годах, снижается, главным образом благодаря переходу с угля на природный газ и ядерные технологии, против которых выступают Маккиббен, Тунберг, АОК и многие активисты в области климата.

Глава 2. Легкие Земли не горят

1. Легкие Земли

В августе 2019 года Леонардо Ди Каприо, Мадонна и звезда футбола Криштиану Роналду поделились фотографиями зеленых тропических лесов Амазонии, охваченных пламенем и окутанных дымом. Ди Каприо написал в Instagram: «Легкие Земли в огне». Роналду твитнул своим 82 млн подписчиков: «Тропические леса Амазонии производят более 20 % кислорода в мире»[126].

Газета The New York Times пояснила: амазонские джунгли часто называют «легкими» Земли, поскольку они выделяют кислород и накапливают углекислый газ, который удерживает тепло и является основной причиной глобального потепления[127]. Тропические леса, покрывающие более 5 500 000 км2 Бразилии, Колумбии, Перу и других южноамериканских стран, вскоре могут «самоуничтожиться», как пишет The New York Times. Если это произойдет, это станет «кошмарным сценарием, при котором большая часть крупнейших тропических лесов в мире окажется стерта с лица земли… Некоторые ученые, изучающие экосистему бассейна Амазонки, называют этот процесс неизбежным»[128]. Другой репортер газеты написал: «Если значительное количество [амазонских] тропических лесов будет потеряно и не сможет быть восстановлено, эта область превратится в саванну, не способную накапливать углерод, а это значит, что емкость легких планеты сократится»[129].

Авторы сравнили пожары Амазонских лесов с ядерным взрывом. «Уничтожение Амазонии, возможно, гораздо опаснее, чем оружие массового уничтожения, против которого все выступают», – пишет репортер The Atlantic. Корреспондент The Intercept добавляет, что если еще 20 % тропических лесов Амазонии будет потеряно, у нас появится «бомба замедленного действия из накопленного углерода»[130].

СМИ, мировые знаменитости и европейские лидеры во всем обвинили нового президента Бразилии Жаира Болсонару. Европейские лидеры пригрозили не ратифицировать крупную торговую сделку с Бразилией. «Наш дом горит, в буквальном смысле», – написал в твиттере президент Франции Эмманюэль Макрон за несколько дней до встречи представителей Большой семерки во Франции[131]. Как сообщает Times, за пределами бассейна Амазонки, «в Центральной Африке охвачены огнем обширные участки саванны. Арктические регионы Сибири сгорают с такой скоростью, какой еще не знала история»[132]. Месяц спустя Грета Тунберг и другие студенты-активисты, защитники климата, подали в суд на Бразилию за то, что она недостаточно сделала для того, чтобы остановить изменение климата. «Бездействие Бразилии уже начинает разрушать нашу планету, – написали адвокаты активистов. – В своем нынешнем виде амазонские джунгли действуют как большой углеродный пылесос, ежегодно всасывающий четвертую часть углерода, поглощаемого лесами по всему миру»[133].

Как и у многих представителей поколения X, мое беспокойство по поводу уничтожения тропических лесов восходит корнями к концу 1980-х годов. В 1987 году экологическая группа из Сан-Франциско под названием Rainforest Action Network объявила потребительский бойкот гиганту быстрого питания Burger King, который покупал мясо для гамбургеров, произведенное в Коста-Рике, на земле, где прежде произрастал тропический лес. Чтобы производить говядину, фермеры в Латинской Америке и других странах вырубают тропические леса под выпас крупного рогатого скота. Я смотрел CNN и другие новостные каналы, в которых показаны драматические кадры, как горит лес, а коренные жители покидают родные дома. Расстроенный картинами разрушения, я устроил у себя на заднем дворе вечеринку в честь своего 16-летия с целью собрать деньги для Rainforest Action Network. Я взял с каждого гостя по 5 долларов, собрав в итоге около ста.

Сегодня, как и тогда, в качестве пастбищ для производства говядины и молочных продуктов человечество использует больше земной поверхности, чем для чего-либо другого. В частности, в два раза больше, чем для выращивания сельскохозяйственных культур. Для разведения жвачного скота, в том числе коров, овец, коз и буйволов, требуется почти половина общей площади сельскохозяйственных угодий Земли[134].

В Амазонии первыми, кто начал эксплуатировать лес, стали лесорубы, добывающие ценную древесину. За ними следуют владельцы ранчо, которые вырубают лес, сжигают его, а затем пасут скот, чтобы закрепить за собой право собственности. Поскольку производство говядины приводило к разрушению тропических лесов, я перестал ее есть и осенью 1989 года поступил в колледж, уже будучи вегетарианцем.

Для меня кошмар уничтожения тропических лесов уравновешивался ликованием: к октябрю 1987 года бойкот Burger King сети Rainforest Action Network увенчался успехом. Сеть ресторанов быстрого питания объявила о прекращении импорта говядины из Коста-Рики. В какой-то степени я чувствовал, что помог спасти тропические леса[135].

2. Это не подтверждено наукой

В 15 лет я открыл отделение «Международной амнистии» в своей средней школе. Учитель спросил моего руководителя клуба, школьного консультанта, коммунист я или нет. Два года спустя я подтвердил их подозрения, убедив директора школы разрешить мне провести осенний семестр последнего года обучения в Никарагуа, чтобы выучить испанский и стать свидетелем Сандинистской социалистической революции. После этого я путешествовал по всей Центральной Америке, налаживая отношения с мелкими фермерскими кооперативами.

Во время учебы в колледже я выучил португальский, чтобы жить в Бразилии и работать с «Движением безземельных крестьян» и Бразильской рабочей партией в штате Мараньян. В период с 1992 по 1995 год возвращался туда несколько раз. Я любил Бразилию и даже какое-то время представлял, как перееду туда навсегда и стану работать в «Движении безземельных крестьян» и в Бразильской рабочей партии.

Я присутствовал на саммите ООН по вопросам окружающей среды, состоявшемся в 1992 году в Рио-де-Жанейро, где вырубка лесов была горячей темой.