Барабаны зомби - Андрей Бармин

диско. Реальные деньги. Трудные. Кровавые. За пять лет уже двенадцать танцоров. Маленькое кладбище. Побольше, чем у Джеймса. Только он своих мертвяков складывал ради спасения жизни, а она для забавы толпы.

- А ему больше нравятся рапторы или игуанодоны?

- Джи, вот как ты сама думаешь?

- Не знаю, рапторы?

- Конечно, ну какому мальчишке понравятся травожуи?

- Траво — кто?

- Жующие траву, - они засмеялись, а Джеймс внезапно спросил:

- Переживаешь?

- Да, - она тоже взяла кофе. - очень важный поединок. Если выиграю, то с Соней , ее лечением, вопрос будет закрыт. И мы сможем жить только будущим.

- Такие большие ставки? - он примерно понимал экономику боев.

- Большие: если проиграю, то отобью свое и хватит еще на два месяца. Но я хочу выиграть. Мне смертельно надоел этот бизнес. И мне не нравится, что после него остаются трупы.

- Они уже мертвы, твои танцоры. Не надо брать на себя ответственность за все беды этого мира.

- Их можно вернуть.

- Для этого есть правительства, есть гуманитарные организации. Не подбери ты его, он бы умер от переохлаждения в итоге.

- Да. да, все так, - она понимала, что он ее успокаивает. Не смотря на такое циничное заявление, Джеймс сразу заявил, что посещать диско не будет. И не посещал. Она бы тоже не посещала, но деньги были нужны. И самое печальное, что грехи ее молодости: наркотики, алкоголь и самая большая ошибка по имени Самир, отец Сони — именно они угробили здоровье дочери. Сейчас, когда медицина далеко продвинулась вперед, ответственные родители еще до зачатия могут получить прогноз здоровья будущего ребенка. Но ей тогда было не до этого: тусовки, выступления, кайф, она легко забеременела в семнадцать лет, родила в полу-наркотическом дурмане и вообще хотела отказаться от Сони, так как Самир был против ребенка. Но ее родители забрали малышку. Джейн дочь мало интересовала.

А потом случился диагноз. И тогда, в момент первичной диагностики, проблему можно было решить относительно дешево, по сравнению с тем, в какие суммы выливалось лечение сейчас, но она пожалела денег. Пожалела на собственную дочь. Чуть позже она познакомилась с Робби, продюсером из Лос-Анджелеса, который открыл ей глаза на жизнь. Самир оказался жадным и подлым ублюдком, который трахал ее не только в постели, но и в финансах. Причем, в финансах это был извращенный секс. Она была не против, когда ее имели в постели, но когда выяснилось, что Самир поимел еще и ее банковские счета, то они перестали быть парой. Он пытался ей угрожать, но Робби решил эту проблему. Роби вообще оказался классным парнем: она даже не спала с ним, просто ему нравилось то, что она делает за пультом.

А потом она выпустила те два заветных трека уже под его лейблом, появились приличные для 22-х летней девушки деньги, появились и обязательства в виде выступлений, интервью, видео и фото сессий. Робби настоял на лечении, и оно сработало: Джейн почти полностью «соскочила» с наркоты, каннабис и алкоголь не в счет. Но и они в разумных пределах. А Самир загнулся от передозировки. Жаль, что это не произошло до их знакомства. Очистившееся сознание напомнило, что у нее есть дочь, с которой она попыталась наладить общение. Но не задалось. Мамой Соня называла бабушку, а к ней относилась как к прикольной, но чужой тетке. Джейн не стала настаивать. А болезнь вылилась в осложнения, приведшие к частичной потере слуха и зрения, которые грозили превратиться в полные. Тогда-то она и начала лечить дочку. Вернее, платить за лечение.

Джейн тогда считала, что сделает еще пару забойных треков и развяжется с медициной, но грустная ирония заключалась в том, что после отказа от наркоты и прежнего образа жизни, все ее последующие творения хоть и были качественными, профессиональными и даже находили фанатов, но в топовые позиции чартов не попадали. А это означало только средний доход: прилично жить, но на этом и все. А потом появились зомби, еще чуть позже диско, еще позднее кто-то из ее знакомых побывал на диско и отметил, что половина поединка прошла под ее треки, и она заинтересовалась. Обсудила с Робби, ей выделили стартовые деньги, она их отбила, и втянулась. Сонни тем временем стала уже взрослой девушкой и почти здоровой, но оставался еще год генной терапии, чтобы она при желании могла иметь здоровых детей и чтобы полностью обезопасить ее от рисков рецидива.

Она встала со стула и подошла к мужу. Руки Джеймса легли на ее бедра, а лицом он уткнулся в ее грудь и промурлыкал:

- Я возбуждаюсь.

- Послезавтра, милый, послезавтра. Мне надо собираться, и тебе тоже пора на работу.

- Ты права, - он поцеловал ее в живот.

Джейн пошла в спальню, оделась и взяла две сумки со сменной одеждой. В коридоре на тумбе возле двери заметила пластиковый конверт. Джеймс стоял, прислонившись к стене ванной комнаты:

- Там несколько препаратов для тебя. Помогут выдержать темп и для концентрации внимания. Прими сегодня в обед. Тестами не обнаружат. Сильного эффекта не дадут, не военная все же «химия», но подкрепят тебя.

- Спасибо, - она подумала, что хорошо иметь собственного доктора.

- Успеха тебе, Джи.

Он никогда не желал ей удачи, как-то пояснив, что удача нужна дуракам, а умным и талантливым людям нужен успех. Но она была с этим утверждением не согласна: у нее имелись примеры, когда хорошие люди бились о стену годами, не получая должного результата, а придурки, вроде нее двадцатилетней давности, сгребали бонусы пачками без особых усилий. Времена просранных перспектив.

- И тебе, Джей.

Она вышла в подъезд и подошла к лифту. Одну сумку закинула через плечо, вторую взяла в левую руку. Правой достала из кармана комм и вызвала такси: толкаться в общественном транспорте и потом еще полчаса идти по пустырям промышленной зоны ей не хотелось.

На удивление в эту пятницу, да еще и в пиковое время, такси прибыло через четыре минуты. Это было хорошим знаком. Робокэб доставил ее к студии за сорок минут.

Ее диско-студия занимала приличных размеров складское помещение в пригороде Лондона, достаточно удаленном от внимания полиции и сверхвысоких арендных ставок, но и не совсем в захолустье, которое