Культ свободы: этика и общество будущего - Илья Свободин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то время как желание бесконечно загребать вполне понятно, логика требует все же признать, что "изначальное" владение чем-либо, несмотря на всю его желательность – не более, чем беллетристика. Любая собственность, будь то владение собой или своими граблями – знак экономических, свободных отношений. Но такие отношения начинаются только когда люди договорятся и признают свободу каждого! В том числе – черту, где кончается "собой и своими граблями", а начинается то же самое, но уже другого. В былые времена мало кто размышлял о самовладении, будешь долго размышлять – быстро помрешь. Да и сейчас, увы, какое там самовладение! Мы думаем то, что нам внушают, потребляем то, что нам продают, делаем то, что нам скажут. Однако не будем слишком пессимистичны, товарищи. К счастью, контролировать других не так просто, как кажется со стороны. Мы пока еще можем читать и писать, а значит не все потеряно!
Что касается парадокса, то тут уж ничего не поделаешь. Человек, создав свободу, создал и самого себя – как участника договора и как обладателя права на часть общих ресурсов. А если он опоздал родиться к этому счастливому моменту – он становится таковым когда это признают его родители. Причем надо четко понимать, что все "самовладение" – лишь владение договорным голосом и более ничем! Если вы не верите мне, друзья мои, проверьте сами – пройдитесь нагишом по улице и окружающие вам сразу доступно обьяснят, что ваше тело вам не принадлежит. И будут правы! Впрочем, не стоит быть слишком педантичными. За долгие годы все мы привыкли к обратному – что самовладение есть не голос в договоре, а что-то иное. И это "иное" – контроль над всем, что находится внутри тела, а также тем, что появляется в результате труда – выглядит, помимо обязательного кусочка общих ресурсов, вполне естественным претендентом на тот минимум, без которого ни свобода, ни жизнь не имеют смысла. Конечно, предугадывать за участников договора его решения бессмысленно. Однако, примем в качестве очень вероятного допущения, что владение "нутром и трудом" будет общепринятым среди свободных людей. Ибо иначе совершенно неясно, как могут начаться обмены.
– Стоимость человека
Но если руку еще можно отрезать, то как обменять то, что внутри? Какой ресурс представляет собой нутро? Трудовой? Медицинский? Мясо-молочный?
В мире детерминизма внутри человека скрывалась "сила", которая превращалась в ранг и открывала доступ к ресурсам, гарантируя выживание. У человека было еще кое-что – имя, тело, труд, способности, мысли – но все это, за исключением конечно мыслей, большого значения не имело. Свобода кончает с этим – теперь не ранг дает доступ к ресурсам, а доступ к ресурсам дает "ранг". Но что теперь вместо силы? Как и положено при свободе – все что угодно! Человек должен сам искать в себе ресурсы. К счастью, найти их несложно. Нутро человека оказалось так же бесконечно, как и все что касается свободы. Даже если у человека нет имущества, но есть способности, здоровье, молодость, знания, идеи, энергия – он неизмеримо богаче любого старого толстосума и сильнее любого тупого силача.
Замена силы "всем, чем угодно", переводит человека в другое измерение, а его новый "ранг" делается ничем иным как социальной ценностью или даже стоимостью, раз уж он измеряется деньгами. И тут мы опять сталкиваемся с парадоксом. Все новые ресурсы человек соотносит не только с пользой, но и со своим временем и затратами – и они оказываются пропорциональны его стоимости! Иными словами, все ценности вытекают из ценности людей, а вся общая польза – это по сути, польза людей друг другу! Так свобода, посредством негуманной собственности, делает следующий шаг в дегуманизации человека и приводит к появлению его рыночной оценки. Впрочем, удивляться тут нечему, раз уж мы обьявили человека полезным. Мы лишь назвали вещи своими именами и сразу получили большой выигрыш в правдивости.
А в чем же парадокс? В том, что свобода требует обьективной оценки каждого и одновременно эта оценка должна быть одинаковой для всех! Если она будет разной, люди будут по-разному оценивать ресурсы, потребности их будут разными и общая польза опять ускользнет от нас. Свобода нескончаема в своей парадоксальной красоте! Но несмотря на такую красоту, от рыночной меры человека мы не отступим ни на шаг. У нас просто нет альтернатив. Может быть когда-нибудь люди смогут питаться воздухом и оценивать свое движение к цели глядя на звезды, но пока что нам нужна точная и осязаемая мера. И произведенные ресурсы, измеренные деньгами – единственный подходящий кандидат.
При детерминизме ценность человека выражается рангом иерархии. Но обьективность такой оценки смехотворна. Какое-нибудь островное племя, воюющее с заезжими пиратами, не способно оценить величие даже полководца, родись он среди них, не то что космонавта. Иерархия силы – внешняя к человеку. Она подчиняет его, подавляет его индивидуальность, превращает в былинку детерминизма. Он занимает то место, какое его заставляют занять, его сила дается биологией и больше ее взять негде. Иерархия денег – внутренняя, это иерархия своеобразия, где каждый может быть самим собой настолько, насколько он сам того желает, где он сам свободно выбирает свое место. Не смотря ни на какие парадоксы.
6 Дележка
– Трагедии "общего"…
Однако несмотря на всю бесконечность внутренних ресурсов, производить новое только из них затруднительно. Человеку нужен и природный материал. Что с ним делать? Может, оставить в общем пользовании? Мне кажется, не всякая первая мысль правильная. Мне больше нравится вторая – раздать все в частную собственность. Но за ее правильность я не ручаюсь. Тем более, что люди еще умеют договариваться и всегда могут предпочесть нечто более возвышенное. Например коммунизм. И хотя подобное маловероятно, не будем спешить.
Что такое коммунизм? Полное обобществление, примитивный способ решить парадоксы обмена. Каждый вносит что имеет в общий котел, а потом берет что ему надо. Так на корню устраняются все проблемы и достигается максимальная возможность каждому потреблять все ресурсы. Ведь люди разумные существа! Однако именно поэтому мы достигаем прямо противоположное – каждый стремится потребить как можно больше ресурсов впрок,
