Властитель тёмной стороны (ЛП) - Синклер Шериз

Минутой позже, когда он вытащил пальцы из ее попки, ее тело продолжало подрагивать, и она застонала. Когда Саммер посмотрела на балдахин над ними, казалось, он бликовал при каждом сильном ударе ее сердца. Пот стекал по ее груди и шее, и она продолжала тяжело дышать.

Надо запомнить — не разговаривать без разрешения.

Сев на пятки, он снял перчатку, расстегнул джинсы и натянул презерватив. Господи, его член был подобен ему самому — упругий и большой. Приятной длины, но очень толстый и тяжелый. Вирджил опустился между ее ног и накрыл ее своим телом, давая ей возможность насладиться этой эротической тяжестью. Его кудрявые волосы на груди дразнили ее все еще чувствительные соски, и те сжались в острые пики, заставляя ее потереться об него грудью — ей хотелось большего.

Он улыбнулся, глядя ей в глаза.

— Каждый раз, когда ты ерзаешь, мне хочется лишь грубо войти в тебя, — он оперся на локоть и опустил крупную ладонь ей на грудь. Большим пальцем он водил по соску, дразня и посылая разряды ощущений к ее киске.

Головка его члена потерлась о ее вход.

Чего он ждет? Она подняла бедра, пытаясь спровоцировать его. Но он не двигался.

Она нахмурилась и, заглявнув в его глаза, увидела страсть, смешанную с решительностью и властностью. Контроль был у него.

— Когда я захочу, — он провел пальцем по ее губам. — У тебя нет права голоса, милая.

Понимание того, что не нужно принимать решения, чтобы его порадовать, опьяняло. Освобождало. Он полностью владел ситуацией. Он наблюдал за ней, не давая ей ни единого шанса скрыть реакцию на его прикосновение.

— Да, Сэр.

Бери, что хочешь. Бери меня.

Он одобрительно улыбнулся и подался вниз. Его рука легко легла ей на горло, не перекрывая воздух, но, тем не менее, заставляя дрожать от желания. Его пальцы ощущались сильными и теплыми. А потом он страстно ее поцеловал. Рука на шее не давала ей двинуться, удерживая в подчиненной позиции, пока он властно ее целовал.

Он не сдвинулся с места, пока все ее тело не обмякло под ним. Вирджил кивнул, от удовлетворения его глаза приобрели золотистый оттенок.

— Хорошо. Положи руки мне на плечи, — приказал он низким твердым голосом, пробравшим ее до нутра. — Не убирай их оттуда, понятно?

О, Господи, он так ее возбуждал. Она была такой бесстыдно мокрой.

— Да, Сэр, — называть его так было правильно. Она опустила ладони ему на плечи, чувствуя, как под кожей прекатываются железные мышцы. Она провела рукой по дельтам, по изгибу трицепса и по бугру бицепса. Он мог делать с ней все что угодно, поняла она, он невероятно силен. Она напряглась, от накатившего страха ногти впились в его кожу.

Его глаза сузились, и просто от того, что она в них заглянула и от вида этого лица с упрямой линией рта и морщинками от смеха, ее беспокойство исчезло.

Его ленивая улыбка согрела ее.

— Так-то лучше. Теперь я хочу, чтобы ты была идеально неподвижна, — его глаза смеялись, когда он прошептал: — Я собираюсь заполнить тебя полностью, и ты не будешь двигаться, в отличие от меня.

О, Боже.

Прежде чем она смогла отреагировать, он ворвался в нее. Головка его члена проникла в ее тело, такая толстая, что ему пришлось слегка толкаться, пока внутри нее все растягивалось, приспосабливаясь к его размерам.

— Черт, ты такая тугая, детка.

Пытаясь привыкнуть к его размерам, она задрожала, когда он стал проникать глубже. Чудесное, болезненное, возбуждающее растяжение, все сильнее и сильнее, пока его бедра, наконец, плотно не прижались к ее телу. Каждый нерв пульсировал, предвкушая восхитительное трение…

Он подался назад, затем снова вошел, и она застонала от потрясающего потока ощущений. Ее пальцы сжались на его плечах, и он посмотрел на нее: его глаза горели страстью и предупреждением.

— Не двигайся, Саммер.

От необходимости контролировать себя все ощущения невероятно усилились. Она задержала дыхание и замерла…

— Вот молодец, — на его лице мелькнула улыбка.

Опираясь на одну руку, второй он приподнял ее попку, так что мог тереться пахом о ее киску при каждом движении. Тяжесть его тела, прикосновение его волос к ее чувствительному клитору и его член, скользящий между ее складочками, сводили ее с ума, вознося все выше и выше, пока она полностью не потеряла над собой контроль и не попыталась прижаться к нему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Саммер, — предупредил он.

— О, пожалуйста, — прошептала она, его огромный член растягивал ее с каждым движением. Клитор сжался и затвердел, желая большего, и она стонала почти беспрерывно.

Она металась по подушке. И Вирджил передвинул руку повыше, запустил пальцы ей в волосы, удерживая ее на месте. Он пригвоздил ее тело к кровати тяжестью своего веса, и в то же время она не могла двигать головой, ей оставалось только смотреть в его строгое лицо, чувствовать его руку под своей попкой, управляющей ее телом так, как ему нравилось.

И, словно разрушив последнюю преграду, она сильно задрожала. А затем внутри нее все сжалось и вырвалось наружу. Ее захлестнуло странным удовольствием, в то время как ее нутро продолжало сокращаться вокруг его толчков.

Он начал двигаться в резком быстром ритме, и движения его члена продлевали ее оргазм, унося в пучину удовольствия, заставляя комнату расплываться перед глазами. Он болезненно дергал ее за волосы, входя глубже и глубже. Под ее пальцами его плечи стали ощущаться тверже, и он издал гортанный звук. Его член сокращался в ней — он кончал.

Через минуту, Вирджил так интимно и ласково прижался свои лбом к ее лбу, что она вздохнула от счастья. Он выпустил ее волосы из захвата и уткнулся носом во влажные пряди волос на ее виске.

— Спасибо, дорогая, — произнес он низким довольным голосом. — Ты была бы потрясающей в постели и в нормальных обстоятельствах, но когда ты, — он заколебался, словно ему не нравилось слово, — подчиняешься, мне почти сносит крышу от удовольствия. Ты красавица, Саммер.

— Спасибо, Сэр, — прошептала она. И, словно зная, как ей уютно от его близости, он оставался в ней восхитительно долгое время. Ласково скользя ладонью по ее груди и животу, он целовал ее время от времени, давая ей возможность неспешно вернуться в реальность, согреваясь его теплом.

Когда она издала долгий прерывистый вздох, он улыбнулся ленивой улыбкой и отодвинулся, со вздохом вытащив из нее член. Сняв презерватив, он освободил ее ноги и помог ей их размять. А потом лег и притянул ее к себе.

От него пахло сексом, мужчиной и ноткой свежести от лосьона после бритья, и она вздохнула, положив голову ему на плечо. Саммер провела пальцами по волоскам на его груди, дотронулась до спрятанных в них сосков и попыталась вспомнить, когда она чувствовала себя настолько удовлетворенной. Настолько довольной, словно заполнилась вся пустота в ее душе и теле.

В конце концов, он поцеловал ее в лоб.

— Ты уверена, что не хочешь поехать со мной в отель на пару часов?

Господи. Его неожиданный вопрос оказался для нее сильным ударом, словно воздух выбили из легких. Она поднялась на локте. Когда он поднес ее руку к губам, она увидела маленькие шрамы на предплечье, в том месте, где трость Дирка рассекла ее кожу. Другие шрамы украшали ее спину. Не особо заметные — наверное, это благодаря тому, что у нее бледная кожа, — но они всегда были там, как живое напоминание о прошлом.

— Нет. Извини, но нет.

— Хорошо, — он раскрыл ее сжатые пальцы и положил себе на щеку. Его светло-каштановая щетина царапала ее ладонь, а скулы ощущались твердыми под кончиками ее пальцев. Твердыми, как и он сам — крепкий и несгибаемый. — Тогда позавтракаешь со мной? Можешь сама выбрать место. Я должен завтра вернуться домой, но я хочу увидеть тебя перед отъездом, — он наморщил лоб. — Между нами… что-то есть. Я хотел бы вернуться и навестить тебя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она покачала головой.

Он нежно заправил прядь волос ей за ухо, но его глаза изменили цвет, став из золотисто-карих зелеными, и она уже знала, что это от разочарования. И гнева? Она напряглась и внимательно оценила выражение его лица. Он был Домом, привык всегда добиваться своего. Ее взгляд упал на его руку, и в ее голове эхом отозвался голос Дирка: «Гребаная сука, ты сделаешь по-моему, а иначе…».