Вишенка на десерт - Алеся Лис

из памяти. С письмом все как с чтением, сначала идет не спеша, но со временем мышцы и голова все вспоминают, и работа ускоряется. Периодически спрашиваю о каких-то особо непонятных вещах, как бы экзаменую, но на самом деле стараюсь узнать все больше и больше о стране.

Итак, она действительно зовется Аквиланией. Мы живем в столице Сен-Ажен. Ларена — самая большая и полноводная река Аквилании, она пронизывает всю страну с северо-востока до юго-запада и впадает в Лазурное море. С востока располагаются Ситайские горы. Климат умеренный мягкий, куча растительности, виноградники, сады.

Мы пишем вдохновенно, страницы исписываются одна за другой. От души расхваливаем «родное» королевство, втискиваем пару строчек из истории, а почему бы нет? Надо немного об основателе сказать, великом Бардальфе Мудром, которого сейчас чуть ли не к божеству приравнивают. И заканчиваем выводами с пафосным девизом: Аквилания — рай на Земле и нам посчастливилось здесь родиться. Конечно «на Земле» не пишем, мир называется Ласфария, поэтому и получается, мне кажется, немного коряво. Но Уильям одобряет. Главное же настроение!

В общем, заканчиваем реферат через час. И в моей голове знаний о мире становится больше, в голове Уильяма, надеюсь, тоже.

Оставляю ребенка в классной комнате переписывать наше общее творение, с минуту смотрю, как он сосредоточенно, высунув язык выводит буквы, подхватываю отложенные для личного чтения учебники и возвращаюсь в комнату.

А там уже погружаюсь в ознакомление с совсем другой стороной мира. Аквилания, как я в принципе догадывалась, конституционная монархия. Правит потомок того же, мудрого Бардальфа, с оригинальным именем Бардальф Десятый и палата лордов и уважаемых граждан. В политическое устройство я не очень-то углубляюсь, так пробегаюсь по диагонали, чтобы иметь кое-какое представление, да и только. Вряд ли и сама Вивьен достаточно хорошо разбиралась в этом вопросе. А вот наиболее близкие к королю и самые известные семейства изучаю с особым усердием.

Ближайшие роды, конечно, от Бардальфа происходят. Надо было его не мудрым, а плодовитым назвать. У короля было шесть жен — тогда многоженство было разрешено — и от них пятьдесят детей. Здесь задумываюсь, может все-таки лжет история, это ведь целая армия детей.

Так вот, все без исключения кровные родственники Бардальфа Плодо… то есть Мудрого обладают магическими способностями. Но только по мужской линии. Каждый род в своей сфере.

Прежде всего, почему-то хочется найти Торнтона. О его семействе читаю с каким-то особым трепетом. И с ужасом узнаю, что это ближайшие родичи короля, а сам Торнтон двоюродный брат Бардальфа, Десятого. И род, о ужас какой, специализируется на ментальной магии.

Даже книгу торопливо закрываю, будто имя герцога, напечатанное на странице, может залезть в мои мысли и прочесть их. И решаю держаться подальше от такого опасного индивидуума.

Род Спайков — иллюзионисты. Этому почему-то не удивлена. Пыль в глаза он пускает отлично.

А вот Роузы, кстати, покойный лорд Роуз оказывается был графом, относятся к древнему роду, который испокон веков заботился о живой природе, растениях и животных. Поэтому имение Роузхол процветало и богатело. Никакое другое семейство не был столь состоятельным. Животные рожали плодовитое потомство, жирели на обильных пастбищах, почти не болели и давали много мяса и молочных продуктов. Пшеница спела, лен прорастал, от фруктов ломились деревья, а урожай овощей собирали дважды в год. Род Роузов богател с каждым поколением. Поэтому, собственно, так и носятся с малышом Уильямом, который будет обеспечивать дальнейшее процветание.

Но что странно, магическая сила в древних аристократических родах передавалась только по мужской линии. По женской некогда. И только простолюдины могли иметь зачатки кое-какой, в основном бытовой и знахарской, магии, которая совсем не учитывала пол.

— Так что же такое со мной? — опускаю книгу на колени и задумчиво таращусь в стену. ― И имела ли Вивьен магические способности раньше, скрывая от всех. Ибо тогда назревает скандал — графиня Роуз родила ребенка не от мужа…

Именно эта мысль и побуждает меня приступить ко второму пункту познания окружающего. Или уж лучше сказать самопознания. Я до последнего подсознательно откладываю попытки снова прибегнуть к магии. Даже не подозреваю, с какой стороны подступиться. Но чего скрывать, пальцы нестерпимо зудят снова попытаться что-то наколдовать.

Выпрямляюсь в постели, откладываю книгу и пытаюсь вспомнить те ощущения, которые овладели телом, когда боролась с сеткой. Но проблема в том, что я не помню, чтобы чувствовала что-то особенное, необычное. Фэнтези романы, которые бывало почитывала в свободное время, утверждали, что должно быть жжение в пальцах, странные ощущения в животе, огонь по венам — нужное подчеркнуть. Для меня же магия ничем свое появление не отметила.

«А может, ее и вовсе не было?», ― закрадывается подозрение. Может, это заклятие Уильяма самоуничтожилось? Все же оно, как ни крути, экспериментальное. Тогда все концы с концами сходятся. Я родная дочь, то есть Вивьен, конечно, родная дочь обоих Роузов, у нее нет магии, а Уильям просто талантливый ребенок, который допустил ошибку и получил неожиданный эффект.

Эти размышления помогают успокоиться. Принимаю их как должное, но стараюсь подавить неожиданное сожаление, что магии у меня все же нет. Что уж говорить, было бы невероятно классно иметь сверхспособности. Тем более в этом змеином гнезде.

Дверь приоткрывается внезапно. Заставляют вздрогнуть.

— Ах, вот ты где! — восклицает Селеста. Ее, вероятно, стучать отродясь не учили. — Мама! — кричит куда-то в сторону. — Здесь она!

— «И тихо говорить…», — мысленно добавляю.

— Мы уже устали искать тебя. Мама в ярости. Новые платья пришли! Быстро на примерку! — подбегает ко мне и дергает за руку.

― В комнате не пробовали поискать? — огрызаюсь. — Я здесь уже час сижу…

Но Селеста игнорирует мои слова и себе дальше тараторит, увлекая к выходу.

― Уже все померили. И я, и Гортензия, и мама. Только из-за тебя модистку пришлось так долго держать! ― сообщает гневной скороговоркой.

— Подожди! Подожди, Селеста! ― едва удается хоть слово вставить в этот поток сознания. ― Я не могу так быстро бежать!

— А мы не можем задерживать уважаемую модистку, мадам Жельбен! У нее куча заказов. Мы за месяц об этом визите договаривались, едва втиснувшись в окошечко. И то неизвестно, удалось ли, если бы не связи маман. Ой, да что я тебе объясняю! Как будто сама не знаешь. Да и свадебное платье нужно примерить

— Да какое платье! — выдираю руку. ― Свадьбы не будет!

Тяжело дышу. Селеста поджимает губы.

― Идем! ― снова дергает. Но за руку не берет. За рукав тащит.

— Идем.

И мы уже медленнее шагаем по коридору, минуем знакомую