Второй шаг (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Наша расфуфыренная троица села в жёлтую «Волгу» с шашечками, доехала до метро, преодолела несколько станцией на подземном поезде, а затем мы заказали уже три такси и каждый из нас на своей машине поехал к особняку вампиров.

По пути я попросил водителя-орка включить Арию «Бал у князя тьмы». Тот согласно кивнул, и из динамиков полилась музыка и слова: «Вечер умирал, наступала ночь, необычный бал грянул во всю мощь. Стольная Москва в толк не может взять, что сюда спешит дьявольская знать».

А в это время над Петербургом разверзлись настоящие хляби небесные. Дождевые потоки, словно кнутом принялись хлестать старинный город под аккомпанемент раскатов грома, следующих за всполохами молний, которые отражались в кипящих водах местных речушек, пронизывающих город, будто кровеносные артерии, из-за чего Питер иногда называли Северная Венеция.

Да, погода словно решила подыграть вампирам, чтобы их бал стал ещё более инфернальным. Интересно, сколько там будет разумных? Кажись, совсем не мало. Мне уже на подъезде к логову кровососов довелось попасть в небольшую пробку из такси, которые останавливались, чтобы высадить своих пассажиров. Благо, что вскоре подошла и моя очередь.

Я расплатился с орком, надел маску и решительно вышел из машины, сразу же попав под козырёк, который отрезал меня от ливня. Благодаря этому на мой чёрный костюм-тройку и лакированные туфли попало всего несколько капель дождя. И я, не став стряхивать их, преодолел услужливо распахнутые двери и оказался в большом богато отделанном холле. Тут топталось семь разумных в масках и трое из них были охранниками с пистолетами в кобурах: один шкафоподобный орк, низенькая гномка и человек, если судить по его ушам. И вот он-то и был главным среди этого трио. Все прибывшие разумные подходили к нему, что-то тихонько шептали и приподнимали маски таким образом, чтобы только он мог увидеть их лица. После этого мужчина смотрел в свой телефон, удовлетворённо кивал и в дело вступал либо орк, либо гномка, в зависимости от пола разумного. Они досматривали посвящённого и тоже кивали, после чего гость мог топать дальше — вон к тем украшенным позолотой дверям с резными изображениями орлов.

Вскоре и мне пришлось подойти к человеку, который остро глянул на меня сквозь прорези маски.

— Младший Гинзберг, — максимально уверенным голосом прошептал я и приподнял маску, чувствуя, как от напряжения по виску заскользила капелька пота.

Мужчина внимательно посмотрел на меня и через пару секунд перевёл взор на экран телефон, что-то полистал в аппарате и ещё раз глянул на моё лицо. Но теперь в его взгляде появилась растерянность, из-за чего меня начала охватывать паника. Всё! Приплыли! Сейчас меня повяжут, а потом под пытками выбьют всё, что я знаю и не знаю! Я сознаюсь и в дефолте, и в том, что ссу в подъездах, и в том, что асфальт на дорогах ломаю!

Но человек пока не спешил выдавать то, что вместо настоящего мелкого Гинзберга пришёл какой-то юный очаровашка с бегающими глазками. Даже больше того — мужчина вдруг кивнул и передал меня в лапы орка, который быстро, профессионально осмотрел меня и нащупал небольшой пластиковый тюбик с амброзией.

— Что там у вас в кармане? — грубым голосом спросил он.

Мне пришлось вытащить тару и проговорить, стараясь, чтобы голос не дал петуха:

— Горло болит. Врач выписал.

Орк осмотрел тюбик, понюхал его, а затем пропустил меня, вернув амброзию.

Тут уж у меня окончательно расслабился сфинктер, который прежде был сжат до алмазной крепости, и я на ватных ногах пошёл к дверям с орлами, думая о Кроте, который довёл меня до предынфарктного состояния. Какого хрена он так пялился на меня? Что ему не понравилось? Он же знал, что вместо мелкой родовитой гниды придёт охотник! Или… или Крот немного офигел из-за того, что охотник оказался очень юн, поэтому и не сумел сдержать растерянности? Да, скорее всего, так и есть.

Ну, хорошо хоть всё закончилось именно таким образом, и я не рванул с перепуга на улицу. И теперь меня от главного события этой ночи отделяют только вон те двери, возле которых стояли два лакея в масках, фраках и белых перчатках. Они услужливо открыли их передо мной, и я, выйдя из холла, едва не утонул в блеске позолоты, мрамора и хрусталя. Особняк вампиров оказался предсказуемо шикарен — минимум Версаль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я неспешно двинулся в глубь заполненных гостями помпезных залов, кичащихся роскошью коридоров и ошеломлённо шептал себе под нос:

— Что б мне так жить… что б мне так жить…

Правда, порой я замолкал, когда подходил к столикам, на которых громоздились блюда с разнообразными деликатесами, и брал, например, крошечную хрустящую корзиночку с чёрной икрой. Где же я ещё отведаю таких яств? А ведь помимо икры тут было столько всего, что аж дух захватывало. А уж фонтаны из шоколада или шампанского я вообще видел впервые в жизни. Ну, вот почему такую роскошь, по большей части, может себе позволить только нечисть, паразитирующая на обычном народе? Эх…

Я с грустью оглядел посвящённых в дорогих фраках, костюмах и платьях и обратил внимание на то, что все они держались либо по одному, либо по двое-трое — не больше. Почему? Кажется, они не хотели, чтобы их потом могли узнать. А зачем же тогда они пришли? Ну, наверное, потому что слуги не могут ослушаться приказов своих хозяев, которые, устроив этот бал, продемонстрировали посвящённым, что они ничего и никого не боятся и всё контролируют.

Здесь я впервые задумался об истинных масштабах влияния нечисти на власть в нашей стране. Похоже, нелюди действительно на многое способны. Меня даже мороз продрал по коже от этой мысли.

И тут вдруг на моё плечо опустилась чья-то крепкая ладонь, а ухо опалил горячий шёпот:

— Очканул?

— Крот напугал меня больше, — тихонько сказал я, а затем отвёл Испанца в сторону, где нас никто не мог услышать и тихо-тихо поведал ему о том, как прошёл в особняк.

— Мда, волнительно. А я тут уже минут десять отираюсь, — еле слышно проговорил он, поправив белый носовой платочек с золотой каёмочкой, который выглядывал из нагрудного кармана пиджака. У меня из кармана виднелся ровно такой же. Эти платочки служили отличительными символами охотников, по которым мы могли опознать друг друга.

— Что уже успел узнать? — жадно спросил я у него, подозрительно покосившись на девушку, которая прошла очень близко от нас. Из копны её серебристых волос виднелись острые уши, а они были не только признаком эльфячьего рода, но и вампирского, что, естественно, заставило меня напрячься.

Но остроухая метёлка прошла мимо нас, и охотник прошептал, безразлично посмотрев на её довольно тощую задницу:

— Ничего хорошего я не узнал. Как и говорил Клим, все окна закрыты крепчайшими решётками, которые и танками не выбить, а охрана стоит у всех выходов, но внутри её нет. Так что это не особняк, а настоящая тюрьма, в которую не прорвёшься и из которой очень проблематично выбраться.

— Ну, мы знали на что шли, — хмуро проронил я и добавил, всё так же не повышая голос: — Заварушка начнётся сразу после того, как подадут десерт?

— Угу, — кивнул Испанец, скользя напряжённым взглядом по разумным. — Вампиры с прочей нечистью останутся в главном зале, чтобы отведать вкусняшек, а все посвящённые потянутся к выходу. И вот тут-то мы и влетим в зал, наведём там суету, а потом, пользуясь поднявшимся кипишем, свалим через кухню.

— Кипишем? Серьёзно? Тебе надо поменьше общаться с Бульдогом, — иронично пробормотал я и вдруг заметил, что посвящённые стали втягиваться ручейком в распахнувшиеся двустворчатые двери, ведущие в главный зал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Кажись, начались танцы-шманцы, — предположил охотник.

И он оказался прав. Мы следом за всеми вошли в просторный ярко освещённый зал с огромными хрустальными люстрами и самым настоящим оркестром, который поместился в углу помещения. И ещё здесь нарисовался эльф-конферансье, который, так же, как и все, был в маске, но вместо чёрного классического костюма, на нём оказался красный фрак и брюки такого же цвета.