Ради счастья. Повесть о Сергее Кирове - Герман Данилович Нагаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Летние дни летели стремительно. Вот уже подошло время уезжать учительствовать в сельскую школу старшей сестре Сергея Ане. Ее проводили тепло, сердечно, с добрыми напутствиями. А вскоре приблизилась пора готовиться к отъезду Сергею и Сане.
Как-то Сергей заглянул к Самарцевым в амбар и застал Саню лежащим с книжкой.
— Э, да ты, Санька, совсем в Обломова превратился. Кто же за нас трудиться будет?
— Я ничего... Я, если надо, готов! — вскочил Саня, тряхнув отросшими волосами.
— Доктор Маслоковец дал мне пузырек с метилвиолетом, немного спирта и рецепт для приготовления гектографических чернил.
— Хорошо. А что же надо еще?
— Нужна посуда и дистиллированная вода...
— Это пустяки. Бутылка есть, а воды из самовара я сейчас принесу. Пропустим через вату или промокашку — вот и все!
Чернила сделали густые и ночью опробовали их на самодельном гектографе. Оттиски лилового цвета получились хорошие, ясные. С этими оттисками на другой день друзья отправились в шалаш к Спруде. Тот, посмотрев, похвалил:
— Молодцы, это есть отличный работа. А где сама листовка?
— Ее нет. Вы обещали помочь составить.
— А, хорошо, хорошо! Я сегодня поговорю с Мавромати. Мы подумаем... Приходите вечером в «ковчег».
Друзья поблагодарили и ушли. А когда начало смеркаться, они собрались у Самарцевых, чтобы идти в «ковчег». Но в амбар неожиданно заглянула Вера Юрьевна Маслоковец.
— Вы еще не ушли, молодые люди? Хорошо, что я вас застала. — Она огляделась и притворила дверь. — Спиридон Дмитриевич просил передать вам «Искру» и сказал, что в «ковчег» лучше не ходить. Карандашом отмечена статейка, которую нужно переписать и размножить. Вот, смотрите! — Она положила на стол газету. — Наши считают, чтобы запутать полицию, лучше ее отпечатать сегодня и разбросать в ночь на субботу. Поняли?
— Да, да, спасибо, Вера Юрьевна! — сказал Сергей. — Так и сделаем. Спасибо!
— Газету спрячьте получше. И запомните: я вам ничего не передавала и ни о чем не говорила.
— Да, да, мы поняли...
— До свидания! Желаю успехов. Если что — газету сожгите...
— Ну, что, Серега? Как ты смотришь? Ссыльные вроде бы испугались?
— Нет, не испугались, а поступили благоразумно. Накануне появления листовок у них никто не был. Сами из дома не отлучались. Полиции все пути отрезаны. Понял?
— Пожалуй, так.
— Ну, а ты не испугался, Саня?
— Нет, ничего.
— Тогда жди! Сегодня приду к тебе ночевать, — сказал Сергей и вышел из амбара.
4
Ночь выдалась пасмурная, темная. Дул прохладный, влажный ветер.
Заперев дверь, друзья поставили лампу на книги п принялись писать листовку. Саня диктовал статейку из «Искры», а Сергей четкими печатными буквами писал на белом листе. Чернила были густые, и буквы получались объемные и почему-то казались не лиловыми, а красными.
В статье рассказывалось о тяжелой жизни рабочих и крестьян, о произволе властей. Она заканчивалась горячими словами, призывавшими к борьбе за свободу, к свержению самодержавия.
Последние гневные строки Сергей «напечатал» большими буквами и гордо поставил в конце восклицательный знак.
— Ну-ка, Саня, взгляни, как?
Тот прочел внимательно.
— Хорошо, Серега. Внушительно. За такую листовку, если поймают — нам тюрьма на многие годы, а то и каторга.
— Не пугай, теперь уж поздно отступать. Пошли в баню.
Подсушив жирные буквы над стеклом лампы, сожгли газету, положили листовку в книгу, чтобы не смять, и, захватив спички, стали пробираться к бане.
Завесив окно в предбаннике стеганым одеялом, они засветили лампу, достали из подпола гектограф и валик, промыли спиртом.
Увидев, что от «пробы» не осталось никакого следа, Сергей положил листовку на гектографическую массу буквами вниз и прикатал валиком, потом положил на нее тяжелую книгу, слегка придавил руками. Минуты две оба стояли не дыша.
Наконец Саня сказал:
— Хватит. Давай посмотрим.
Листок бумаги осторожно отодрали и, увидев на гектографе буквы, обрадовались. Сергей даже подтолкнул товарища в бок:
— Что, убеждаешься, Сашок?
— Подожди, давай вначале тиснем.
Саня сам положил на гектографическое зеркало чистый листок бумаги, а Сергей прокатил по нему валиком.
Саня легко снял листовку и, чтобы не просвечивала, положил на лавку. Оба смотрели придирчиво, и радуясь, и волнуясь. Буквы получились четкие, строки ровные.
— Не зря ты, Серега, учился черчению, — рассмеялся Саня, — как на машинке отстукал.
— Да, не плохо! — согласился Сергей. — Любой мужик прочтет. Что, будем печатать?
— А чего же? Я буду накладывать и снимать, ты — катай! Во, брат, как в заправской типографии.
Саня положил перед гектографом бумагу, присел на табуретку. Сергей пристроился стоя.
— Ну, пошли! — скомандовал Саня и положил лист. Сережа прокатал валиком. Работа началась...
5
В пятницу друзья отдыхали. Днем с девчатами ездили на «Камни». Вернулись поздно. Оба пошли провожать своих девушек. Еще днем договорились, что листовки будут разбрасывать ночью, когда запоют первые петухи. Надо было, чтобы вечером видели их с барышнями...
Вера очень хотела, чтобы Сергей зашел познакомиться с крестной. Он же все время откладывал это знакомство, а сегодня согласился. Посидели недолго, Сергей даже отказался от чая, объявив, что завтра уезжает чуть свет.
Вера вышла его проводить к калитке. Обоим было не по себе. Не хотелось расставаться.
— Ты смотри, Сережа, пиши почаще.
— Да уж постараюсь.
— Смотри, я буду ждать тебя, — сказала Вера, придавая этим словам большой смысл. И вдруг, бросившись ему на грудь, заплакала.
— Ты чего, Верушка? Чего ревешь?
— Люблю, потому и реву.
— И я люблю. Чего же реветь?
— Жалко, что уезжаешь... Ну, прощай, Сережа, родной. Ведь, кроме тебя да крестной, у меня никого нет.
Сергей отер ей слезы, поцеловал и быстрыми шагами пошел на другой конец города, где жила Юлия Константиновна Глушкова...
Бабушка дожидалась внука и не тушила лампу. Услышав знакомые шаги на крыльце, она приподнялась на кровати.
— Ты, Сереженька? Ну, слава богу! Простился с Юлией-то Константиновной?
— Простился. Ужинал у нее и чай пил.
— Вот-те раз... а мы тебе шанежки оставили и молоко.
— Спасибо, бабушка, я сыт.
— Ну, тогда иди спать на сено. Бог с тобой. Лиза ишо не спит, она за тобой закроет...
Сергей, забравшись на поветь, прилег на сене, укрылся тулупом. Но глаз не смыкал, ждал, пока запоют петухи.
Завтра с утра они должны были с Саней пешком идти
