Наказаны любовью - Наталья Гилева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я думаю, что ты уже все сделал, чтобы я забеременела, — вот она и произнесла это. Может тогда он оставит ее в покое. Только зачем она это говорит, ведь тогда он усилит контроль и слежку за ней. А она ведь хотела убежать, как только снимут гипс.
Алехандро остановился.
— Ты уверена? — с одной стороны он был рад, с другой чувствовал сожаление.
— Не уверенна, но думаю, что да. Вызовите врача, пусть подтвердит.
Алехандро стоял посреди комнаты, раздумывая над ее словами. Потом начал развязывать халат.
— Одно другому не мешает.
Кристина отбивалась, рвалась из-под него, но что она могла сделать, слабая женщина, да и еще с загипсованной ногой. Хотела избежать, но не удается ей избавиться от насилия, боли, грязи. У нее может быть ребенок, мысль пронзила все ее существо. Она может навредить ему. Алехандро почувствовал, что девушка обмякла, его превосходство опять взяло вверх…
Паола обнимала отца.
— Сегодня вечером ты познакомишься со своим женихом, — он сжал ее лицо в своих ладонях, — моя маленькая девочка. Не переживай все будет хорошо, — так по-отцовски успокаивал Армандо свою дочь.
— Папа, мне страшно.
— Страшно уже не будет. Роберто хороший молодой человек. Он тебе понравится.
— А я ему понравлюсь? Ведь если он откажется, что мы будем делать?
— Не откажется. Рамона сделает так, чтобы ее сын женился. И женится он на тебе, — твердо и уверенно проговорил Армандо.
Августа искала таблетку от головной боли. Скоро ей придется переехать на ранчо. Так сказал Алехандро, как только какая-то девушка забеременеет. Ее муж с кем-то договорился. А хотела ли ребенка Августа. А ведь ей придется его нянчить. Заниматься. Она побледнела. Она не хотела ребенка. Хотела только одного, чтобы ее оставили все в покое: Алехандро, Винсенте и ее отец. Почему она стала слышать его голос. Августа огляделась — но в комнате никого не было.
Винсенте смотрел на Кристину.
— Я беременна?
— Да, — Винсенте сам был удивлен.
— Когда снимут гипс? — нужно узнать, когда у нее появится возможность бежать.
— Через неделю, полторы.
— Вы можете сказать, чтобы меня больше не трогали, — попросила Кристина, — скажите что угодно, что я могу потерять ребенка, что это вызовет осложнения. Я вас умоляю, пожалуйста.
Винсенте задумчиво смотрел на девушку. Сейчас она была полностью в его власти. Он мог сказать да, мог сказать нет. Ему было все равно. А вдруг действительно возникнет риск угрозы выкидыша. Винсенте нахмурился и вышел.
— Она беременна, — объявил он Алехандро. — Поздравляю. Срок очень маленький, но она беременна, — она еще был удивлен, что эта девушка смогла забеременеть так быстро и при таких условиях.
Алехандро улыбнулся. Он был очень доволен. У него будет ребенок, которого так хочет отец. Он с удовольствием сообщит ему эту радостную новость. Пусть Николас понервничает, ведь теперь ему не видать наследства.
— Только, существует угроза выкидыша, — Винсенте это сказал, ведь ему было наплевать на нее, но в данный момент он защищал себя.
Алехандро перестал смеяться, его глаза сузились.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ее не надо трогать, чтобы не навредить ребенку. Ведь она попала в аварию, да и сама ситуация немного сказывается на ней. Когда я сниму гипс, надо разрешить ей выходить на воздух, ребенку это просто необходимо.
Алехандро кивнул головой, но ничего не ответил, считая, что он сам в праве принимать решения. Кто такой этот докторишка, который указывает ему как быть.
— Винсенте, в следующий раз приедешь снимать гипс, — он вышел из комнаты, давая возможность Бруно проводить доктора.
Винсенте вздохнул, когда садился в машину. Этот Алехандро. С ним всегда так трудно разговаривать. Но хотя бы одна проблема решена. Но как же теперь быть с ребенком Луз, и еще этот Рафаэль.
Роберто снилась Кристина. Она его обнимает, целует. Сон. Это всего лишь сон. Роберто встал из-за рабочего стола. Он уснул, работая. И опять ему приснилась Кристина. Она преследовала его. Ему казалось, что она сейчас подойдет, обнимет его из-за спины. Прижмется нежно, как только она одна умеет. Нет, надо забыть. Не думать. Лучше выпить, поесть. Он вышел из кабинета и услышал голоса. Его мать все-таки организовала ужин, который он не просил. Сказала, что будет политик. Что ему это важно, ведь надо сейчас уже налаживать связи, чтобы в будущем решать вопросы. Будущее, что оно теперь? И если бы не работа, его бы не было сегодня дома. Пусть бы сама выкручивалась в его отсутствие.
Роберто зашел в гостиную.
— Армандо, — он поздоровался с гостем.
— Роберто, — мужчина встал, пожал руку. — Разреши представить мою дочь Палому.
Роберто окинул взором девушку. Посмотрел на мать. Рамона отвела глаза. Ему привели невесту. Он хотел рассмеяться. Господи, ну почему он раньше ничего не замечал, а сейчас все ясно, как белый день. Вот и Палома, смущается, а в ее глазах плескается страх. Страх, почему страх? Должно быть удивление. Но страх. Отчего? Армандо, ее отец, как коршун следит за каждым его движением. Ну что ж посмотрим, что из этого выйдет. Он налил себе виски, сел в кресло. Послушает и понаблюдает. Это ведь интересно — предполагать, что они решают его судьбу. Судьба, такое короткое слово, но сколько в нем всего. Эмоций, желаний, возможностей. И как же тонка нить, что связывает человека с его настоящим, и как крепка веревка, что обвивает его прошлым. А о будущем лучше и вообще не говорить.
Рамона старалась вовлечь в разговор сына, но ее уловки не действовали на него. Палома то бледнела, то краснела под взглядом Роба. Армандо пытался поддерживать разговор с Рамоной. Со стороны могло показаться, что все вроде бы довольны происходящем. Но одна Рамона понимала, что ее сын все понял с первого взгляда и сейчас просто наблюдает. Слава богу, что всех пригласили к столу. Может за ужином Роберто немного разговориться. Палома не могла есть, но нужно было создавать видимость. Ей понравился молодой человек, но также она понимала, что от него ничего нельзя скрыть. Ей надо сказать ему правду. Когда она брала бокал в руку, то видно было, что ее рука дрожит. Роберто надоела вся эта комедия. Он мог бы просто поесть и уйти. Ему бы никто слово не сказал, но все-таки любопытство взяло вверх. Он решительно поднялся из-за стола. Подошел к стулу Паломы.
— Пройдем в кабинет, — он не помог ей ни встать, и
