Новая Россия в постели - Эдуард Тополь

И вот я ушла оттуда, потому что в то время у меня еще не было полного решения заняться этим бизнесом. Во мне борьба происходила. Я еще думала куда-нибудь в экономику вернуться, в менеджмент или в банковскую структуру. Вот, думаю, вернусь в бизнес, у меня там неплохо получалось, и можно найти людей, какие-то связи восстановить и опять устроиться на приличную работу. Но это я так думала, пока Деньги были, пока я сыта была. И к тому же во мне, наверно, что-то такое сексуальное появилось или я как женщина стала раскрываться, не знаю. Но только никакие старые связи я восстановить не смогла, а новые меня в деловом качестве не воспринимали. Я как-то с тем же Александром встретилась, хотела насчет работы поговорить, а кончилось все у него в постели. И так это меня заело, что утром он пошел бриться а я — за ним, в ванную. Он говорит: чего тебе? А я говорю: ну, если ты меня только как женщину воспринимаешь, то я тебе такое сделаю — всю жизнь будешь меня вспоминать каждый день! И сделала ему минет. То есть пока он брился, я ему минетила. А недавно мы случайно встретились, он смеется: «Ну, Аннушка, достала ты меня! Я тебя каждый день вспоминаю — по утрам, когда бреюсь!»

И вот это чувство мести, что ли, подтолкнуло меня в проституцию. Потому что в сексе я, может быть, до сих пор по-настоящему не раскрытая. Ведь по жизни, если посчитать, сколько у меня настоящих партнеров было? Пять или шесть, если с мужем считать. А все остальные — клиенты, которые меня обманывали, кидали, насиловали. И скорее всего именно они и толкнули меня в эту профессию — отыграться на мужчинах, вылить на них все то зло, которое они принесли мне за это время.

— Стоп, Аннушка! — сказал я. — Тут я что-то не пойму. Как в этой профессии можно мстить мужчинам? Тут ведь как бы наоборот — сфера обслуживания. Угождать нужно мужским прихотям…

— Нет! — решительно перебила Аннушка. — Стать проституткой — это и есть месть мужчинам! Потому что вне проституции мужчины себя как ведут? Они обещают золотые горы и говорят всякие слова — «дорогая», «любимая», то-се. А потом получат свое и раз — ты остаешься у разбитого корыта. А тут все четко: плати деньги и уходи! Я тебе не должна ни душу раскрывать, ни жизнь. Я за твои деньги отработаю сколько положено и — пошел вон! То есть я выше тебя, потому что ты во мне нуждаешься, лично во мне, как в женщине, а я — только в деньгах, в бумажках! Понимаете?

— Н-да… Круто… — заметил я. — Только можно ли строить жизнь на мести?

— Вот, — сказала Аннушка. — Это вы правильно заметили! И Игорь мне то же самое сказал, когда я в «Райские птички» вернулась. Я там, уходя, туфли забыла, а когда пришла за ними, Игорь, хозяин, мне предложил у них тоже администратором поработать. И начал показывать, как он рекламу делает, как «крышу» выбирают и как у них все организовано. Вообще, говорит, ты можешь заниматься чем угодно, но этот бизнес самый лучший и самый прибыльный. Потому что здесь налоги платить не надо, бухгалтерию вести не надо, и только одно в этой профессии обязательно — любить мужчин! Без этого, говорит, никогда настоящей проституткой не станешь и настоящих денег не заработаешь. А вот если полюбишь мужчин, всех, говорит, именно всех — и больных, и горбатых — вот тогда, говорит, этот бизнес самый интересный и самый лучший. Ведь зарплата к тебе домой сама приходит! И мне это так понравилось по мысли, что я себя тренировать стала. Нет, правда, я ходила по улицам и смотрела на мужчин — не на молодых и красивых, а на самых грязных, небритых, пьяных и старых и думала: а что в нем хорошего, за что его можно полюбить? Ведь кто-то и его, может быть, любит. А за что? И так я в себе это воспитывала, честное слово. И там же, в «Райских птичках», я с этой Диной сошлась. Она хоть и моложе меня, но тоже прошла через несколько салонов и сообразила уже, что пора на себя работать, а не на хозяев постели пахать. И мы с ней ушли из салона, сняли комнату. Точнее, я сняла, а она ко мне подселилась, потому что по жизни я лидер, а она нет, ей руководитель нужен, она, как иногородняя, и Москву-то еще плохо знала. И для начала мы с ней пошли в дискотеку «Солярий», где гостиница «Космос». Нам кто-то дал пригласительные и сказал, что там сбор каких-то банкиров. А там оказалась обычная дискотека. В подвале. Мы пришли, а там, конечно, сразу увидели, что мы новенькие. И первые, кто к нам подошел, — местные бандиты, из тех, которые этот «Космос» держат. Один был, наверно, два двадцать ростом, а второй маленький. Цепи на них, браслеты — все, как положено. И говорят: девочки, имейте в виду, вы сегодня с нами аттестацию проходите. И отошли. Ну, я думаю, идите вы куда подальше! Тем более что к нам подсели итальянцы, начали разговаривать и пишут мне цифру на салфетке: 200 долларов за ночь. А я думала, что «Солярий» относится к более высокой категории, я говорю: ты что, за двоих — тысяча. О, говорит, таких цен здесь нет. Как нет, говорю, это все-таки клуб более-менее. А потом смотрю — там все зеркальное, и потому он кажется большим. А на самом деле он маленький, темный и грязный. Ну, мы встали и — к выходу. Без итальянцев, сами, просто чтобы уйти. Но эти два парня нас уже не выпустили. «Девчонки, вы с нами» — и все. Ладно, для нас мужчина это мужчина, поднялись наверх, на 19-й этаж, в какой-то номер. А было прохладно, и один из них Дима, высокий который, он окно открыл. А в «Космосе» окна огромные, почти до пола и открываются настежь. Вот он открыл окно и говорит: ну что? попались? Это у них один из психических нюансов запугивания — мол, мы вас сейчас в окно выбросим. Но мы никак не прореагировали, я так вообще не поняла, думала: может, человеку жарко. То есть мы их не восприняли как бандитов. Мы знали, куда идем и что нам делать. Ведь мы с ней договорились работать, а труд, чтобы он был оплачен, его надо выполнять правильно. И вот они что-то говорят, а мы включили музыку и стали показывать лесбис. Такое у нас появилось желание. А лесбис — это вообще интересная штука. Когда женщины по жизни лесбиянки — это одно, они в эту жизнь мужчин не впускают. А в нашей профессии лесбис — это совсем другое, это артистизм и театр. Там надо научиться делать такие движения, чтобы зрителя захватить, чтобы у него сексуальные эмоции возникли. И вот мы с Диной устроили им такое представление, как на сцене. Я ложусь, Дина ко мне наклоняется, а у нее длинные волосы, и этим парням вообще не видно, что мы там делаем. Но по тому, как я начинаю стонать и изгибаться, у них фантазия начинает работать, они смотрят, смотрят и — замолчали, уже никаких угроз. А мы позанимались лесбиянством, и Дина пошла с Димой-большим в ванную отдыхать. А я осталась с Мишей-маленьким, но он оказался вредный и противный, он говорит: у Димы член такой огромный — ни одна баба принять не может, он вас всегда насилует, и сейчас твоей подруге просто матку порвет. И смеется при этом, радуется! А я слышу, что Динка не кричит, я и расслабилась и стала этого Мишу ласкать. Мне было все равно — противный он, не противный, бандит, не бандит — я знаю, что он мужчина и что ему как мужчине нужно. То есть он надо мной поиздеваться хотел и стал угрожать: вас всех вешать надо! я тебе сейчас то сделаю, это! Но как он может издеваться, если я его не боюсь, а уже ласкаю и думаю: говори сколько хочешь, если у тебя такая фантазия разговаривать при сексе, а мне с тобой разговаривать некогда, мне главное — чтобы ты получил наслаждение. И когда он кончил, он сразу замолчал. И так мы нормально отдохнули, а потом они говорят: елки-палки, мы на вас хотели оторваться, специально окно открыли, чтобы если вдруг что не так — выкинуть вас и все. Но вы такие классные девчонки — мы никому не платим, а вам — так и быть. И заплатили нам 150 долларов, хотя мы были у них буквально 20 минут.

И вообще с Диной у нас поначалу все нормально получалось, мы с ней полгода вместе жили и работали. И чего только не навидались! Если бы вы проституткой поработали, вы бы такие романы написали — отпад! Например, появился у нас как-то клиент из Сибири и говорит: у меня все прекрасно — семья шикарная, жена замечательная. Но в сексе полного наслаждения нет, потому что в юности я привык иметь секс только с женщинами в носках. То есть комплекс у него такой, потому что в юности он спортом занимался и ездил на соревнования. А там у них была сборная мужчин и сборная женщин. А кодовый знак — белые носки. То есть если на девочках белые носки, то, значит, все в порядке, мужчины, заходите к нам! И вот этот комплекс у него сохранился. А жена, как назло, тоже бывшая спортсменка, у нее при виде белых носков истерика начинается, она ему кричит: тебе что, всех подряд подавай? И вот когда он пришел к нам с Диной, он говорит: только одно условие, девочки, — наденьте белые носки. И сам побежал в магазин за носками. Но в магазине белых носков не оказалось, одни черные. Так он потом очень страдал — опять, говорит, не повезло, не будет полного наслаждения. Но мы с Динкой так постарались, что он забыл, в каких мы носках, ему потом и черные носки белыми показались…