Стереоскоп - Александр Иванов

С. 8–10. …небольшой ящик из полированного дерева с двумя возвышениями в виде четырехгранных призм — Описан стереоскоп старинной к тому времени конструкции (типа Брюстера-Дюбоска). Более распространен был стереоскоп, разработанный в 1861 г. американских врачом и литератором О. У. Холмсом; он состоял из пары линз с защитным щитком, ручки и деревянной подставки, на которой располагались стереографии.

С. 10. …Ибсмамбульских Колоссов — Имеются в виду гигантские статуи Рамзеса II (ок. 1303–1213 д. н. э.) у входа в знаменитые скальные храмы Абу-Симбела (уст. название — Ибсмамбуль) в Египте.

С. 11. …статуя Мемнона — Речь идет о т. наз. «колоссах Мемнона», огромных скульптурных изображениях фараона Аменхотепа III (ок. XIV в. д. н. э.) в некрополе египетского г. Фивы.

С. 12. …зал Зевса Олимпийца — Иначе зал Зевса Никифора (Зевса Победоносца, в наст. время зал Юпитера), в нач. XX в. третий по порядку зал нижнего этажа Эрмитажа с древнегреческими и древнеримскими скульптурами и большой статуей Зевса, найденной в XVIII в. близ Рима при раскопках загородного дворца императора Домициана; эта статуя считается римской копией с работы древнегреческого скульптора V в. до н. э. Фидия.

С. 13. …я стоял внутри призрачного зала — С XIX в. музей становится устойчивым локусом в «сверхъестественной» и фантастической литературе, а позднее и в кинематографе, связываясь с памятью, прошлым, воскресшими обитателями далеких эпох, оживающими статуями и мумиями, потусторонними существами, путешествиями во времени и т. п.

С. 14. …Стереоскопическая камера — Двухлинзовая камера с расстоянием в 2.5 дюйма между линзами (обычное расстояние между глазами человека), делающая два снимка одновременно.

С. 17. …зале Босфора — В нач. XX в. седьмой по порядку зал нижнего этажа Эрмитажа, именовавшийся «залой древностей Босфора Киммерийского» или «Керченской залой», с собранием античных древностей, найденных на юге России, преимущественно на берегах Керченского пролива.

С. 19. …Египетский зал — В нач. XX в. первый зал нижнего этажа Эрмитажа (Зала египетских и ассирийских древностей); создан после передачи Эрмитажу в 1862 г. коллекции бывшего Египетского музея при Кунсткамере (ныне зал 109). Описание зала по состоянию на 1904 г. см. в кн.: Иванов Д. Д. Объяснительный путеводитель по художественным собраниям Петербурга: (Эрмитаж, Академия художеств, Музей императора Александра III и другие художественные музеи). СПб., 1904. С. 15–18; см. также Bolshakov A. O. Studies on Old Kingdom Reliefs and Sculpture in the Hermitage. Wiesbaden, 2005. C. 1–2.

С. 21. …Сехт со львиной головой — Правильно Сехмет (Сахмис, Сехет), древнеегипетская солнечная богиня войны и врачевания. Находящуюся в Эрмитаже статую XIV в. до н. э. привез в Россию из Егнипта в первой половине XIX в. известный путешественник и государственный деятель А. С. Норов. В 1908 г. этому изваянию посвятил одно из лучших своих стихотворений Д. Бурлюк:

Богиня Сехт жар пламени и битвыПыл гнева с головою льваВ тебе гранитные молитвыВ тебе гранитные слова

Как здесь прекрасно женское началоНо этот лев, — но этот хищный левВселенной всей тебе объятий малоЖивущая гроба преодолев

Из сна веков дошла неотразимоТы вечное и прежде и теперьТелесна страсть тебе прямое имяК реальной вечности приятственная дверь.

C. 21. …я надавливал пальцами на стекло; вдруг неожиданно оно странно хрустнуло и кусок его упал внутрь витрины — Ср. следующий анализ мотивов мертвенности и разрушения: «…когда герой непосредственно оказывается в залах „бывшего“, „минувшего“ Эрмитажа, этот первоначальный намек на „царство теней“ становится более определенным, и очевидно уже не только сходство с античным царством Плутона, но и с Адом Данте, мрачным и тщательно структурированным, где каждому грешнику находится свое место, как и в „Стереоскопе“, где каждый персонаж застыл в своей мучительной позе в том или ином зале, а движение происходит по кругу — именно по кругу, огибая античные залы и картинную галерею второго этажа, герой убегает от преследующей его „фантоши“ — ожившего фантома, призрака старухи, имеющей несомненные черты адской фурии. Как и в аду, путешествующий герой жив, остальные мертвы, за исключением старухи-фантоши, которая двигается как какой-то призрак-автомат, не жива и не мертва, но является в определенной степени проводником героя по „минувшему“ миру, т. к. ее преследование заставляет его двигаться по музею. <…> Эпитеты, использованные для описания Эрмитажа и его коллекций, многократно повторяются в тексте. Это „мертвенный“, „минувший“, „бывший“, „мертвый“, „застывший“, „прошлый“, „неизменный“, „выцветший“, „вечный“. В контексте последовательного описания музея в „Стереоскопе“ ряд эпитетов, указывающих на „мертвое“, семантически равнозначен ряду эпитетов, отсылающих к „прошлому“. „Мертвое“ и „прошлое“ в контексте музея — практически синонимы. В этом есть несомненная близость риторике модернизма. Следующий ряд эпитетов — „ненужный“, „старомодный“, „старый“, „брошенный“, „забытый“ — появляется вначале в описании Аукционного Склада, где герой приобрел стереоскоп. Описание склада в миниатюре предваряет описание Эрмитажа, и логическая цепочка формируется следующим образом: прошлый — мертвый — ненужный. Неудивительно, что подобная логическая цепочка завершается в интенции разрушения. Герой вначале, во время первого посещения, разбивает витрину с египетскими скарабеями, а потом, испугавшись взгляда призрачной старухи на снимке, разбивает и волшебный стереоскоп, чтобы избавиться от искушения прошлого и риска затеряться в залах мертвого Эрмитажа» (Бирюкова М. В. Модернистская метафора «город-гроб» в контексте символики города-музея // Вопросы музеологии. 2012. № 2 (6). С. 20–21). Анализ этот достаточно упрощен, но верно отображает ряд свойств внешнего слоя текста.

С. 22. …свершил таинственное святотатство, ограбив витрину с темными двойниками скарабеев… охраняет стеклянным взором темные амулеты — Скарабей в Древнем Египте — символ солнечной силы и воскресения; орфеево святотатство героя состоит в попытке вынести живое из царства старухи-Смерти.

С. 30. …впервые в душу ему веяла величавая таинственность Древнего Египта — О египтомании эпохи, в частности в кругу символистов, см. Л. Панова. «Русский Египет: Александрийская поэтика Михаила Кузмина» (М., 2006); заметим, однако, что автор совершенно обходит вниманием важнейшую для «египетского текста» символизма повесть Иванова.

С. 34. …старая арабская сказка о Медном Городе — Т. наз. «Повесть о Медном Городе» из «Тысячи и одной ночи» (ночи 566–568).

С. 44. …куклообразный двойник… движения автомата — «Автоматизм» призрачной старухи, видимо, был навеян автору рассуждениями Е. Иванова о ключевой для последнего теме «автоматизма». В 1906–1908 гг. Е. Иванов работал над этюдом «Зеркало и автомат», в одном из вариантов которого провозглашал: «Последний же автомат будет Антихрист». Запись сна, приснившегося Е. Иванову в ночь на 1 мая 1906 г., текстуально и образно совпадает со «Стереоскопом»: «На сегодня ночью был странный полусон. Приснился ад. <…> по полукругу комнаты на диванах недвижно сидят настоящи<e> автоматы, те же гости, но явно автоматы со стеклянным глазами, упершимися на круг. Все это дамы в черных платьях. <…> И вдруг все вскружилось. Откуда-то из окна вылетел игрушечный детский поезд бесконечно длинный, жестяной, гремучий. Да, въехал с шумом жестяным, знакомым с детства, на середину комнаты и стал кружиться; потом еще другой, третий, наконец целая масса гремучая кружиться стала, ве<р>тет<ь>ся и кружить с жестяным грохотом. И ничего с этим верчением и грохотом не поделаешь. Ад глушит их вечным грохотом. Это и есть ад. И я во власти его. Во власти кружения. И вспомнился: круг в цирке. И на нем велосипедисты кружились, и под ними механизмом тогда вертелся круг, и они, чтоб не разбиться, скорее и скорее должны вертеть ногами колеса велосипеда, чтоб стоять недвижно, поспевая за вертящимся под ними кругом. Иначе вдребезги. И если б механизм все действовал бы, не слушаясь никого, и круг бы все вертелся, то вот „ад-то“, ужас какой! Тут круговая бесконечность ужасна, что вот кружится, кружится, вертится без конца, как колесо. Ад и есть мука бесконечная! в кругах кружения ада. Ужас тут в том, что чувствуешь, как делается с тобою от эт<ого> вертящегося и кружащего, грохочущего вечным грохотом посреди комнаты поезда — столбняк, и догадываешься, что сидящие на диванах черные дамы-гости были когда-то живы, но, слыша шум этого вечного кружения, впадали в столбняк и превращались в том, чем ты их видел, в автоматов-кукол; что сейчас и я в столбняк превращусь, и буду, как они, в полутьме на диванах сидеть не шевелясь как куклы, не в силах двинуться и только видя, как вечно все кругом вертится на круге огромном, как цирковая арена; и не в силах остановить, ни кружения, ни адской музыки, ни глушащего жестяного грохот<а>». Мыслями об «автоматах», с которыми связывались всевозможные пороки современной цивилизации (суета, «кружение», самовлюбленность, внутренняя опустошенность и неспособность к истинной любви) Е. Иванов щедро делился с окружающими по крайней мере с начала 1905 г., года написания «Стереоскопа». Приведем характерный отрывок из «Записей об Александре Блоке» — позднейших извлечений из дневника — со значимым в контексте повести упоминанием Г. Уэллса: «26 февраля <1905>. Трагедия библейского царя Саула, лишенного Духа, трагедия поэта, писателя, лишенного своего дара, потому что так надобно, и трагедия Демона — все одно.