Тропа Журавушки - Шарон Крич

На этот раз свист прозвучал ближе. Я нырнула за ближайший бук и прижалась к корням. Свист прекратился; раздался глухой стук, словно кто-то колотил палкой о землю.

Должно быть, это дядя Нэт. Ищет Журавушку. Или у него тут свидание? Вдруг он вовсе не шутил, говоря про свою лапушку? Нет, только не это. Не дай бог, у него есть любовница.

Я не сводила глаз со входа в туннель. Вскоре там возник высокий силуэт. Солнце светило ему в спину, я могла разобрать лишь здоровенную суковатую палку в руке, но это был не дядя Нэт. Я выскочила из укрытия и понеслась прочь, спотыкаясь о корни и обдирая лицо о ветки.

— Цинни, Цинни, стой!

Но я не послушалась. Я узнала этот голос, и мне вовсе не хотелось видеться с его обладателем.

— Цинни... — Он настиг меня и схватил за руку.

— Пусти, Джейк, не то...

— Все мозги мне вышибешь? — Он был мрачен как утопленник.

Я выдернула руку.

— Как ты здесь оказался? Как ты меня нашел?

— Знаешь, есть тут одна тропа, которая выведет прямо к тебе...

— Ага. И тропа эта моя. Убирайся вон!

Он взглянул под ноги. Мы стояли среди сухих листьев и чахлой травы в нескольких метрах от плит.

— Вот это твоя тропа? Что-то не похоже на тропу...

— Не придуривайся. Убирайся с моей тропы.

— Твоей? Ого, с каких это пор ты владеешь дорогами?

— Иди отсюда.

Он покраснел, взмахнул палкой и потоптался на месте.

— Цинни, я был не прав с собакой.

— Еще бы. Украл у бедной старушки щенка.

— Да не крал я его! Он сам за мной увязался — ну, в первый раз. Бежал и бежал за грузовиком. Я остановился, взял его на руки и... ну, не знаю. Просто хотелось подарить его тебе.

Я кипела так, что чуть пар из ушей не шел.

— А во второй раз? Он смотрел в землю.

— Я прочитал твое объявление. Поехал и забрал щенка. Ничего не мог поделать.

— Ну да. Можно подумать, тебе приставили нож к горлу и заставили украсть пса. — Я стала выбираться на дорогу.

— Да с тобой и священник начнет чертыхаться, честное слово. — Он снова взял меня за руку. — Ты что, никому раньше не нравилась?

— Пусти! Я всем нравлюсь, всем, слышишь? Меня все любят... — Я совсем запуталась. Что значит — «раньше»?

— Кому, например?

— Ты свихнулся? У меня полно друзей.

— Да я не о том. В тебя кто-нибудь влюблялся?

А то нет. Томми Салями, Джерри Аббот, Микки Торк. Подлые обманщики. Не знаю, что на меня нашло. Я толкнула Джейка в грудь и обозвала его ползучим червяком. Верх остроумия.

Джейк растерялся. Он полез в карман, вынул коробочку, вложил ее мне в руку и молча пошел прочь. Я швырнула подарок ему вслед:

— Ничего мне от тебя не нужно! Подавись своими подарками!

Даже не обернувшись, он вышел на поляну и начал спускаться по холму к ферме.

Я выругалась так крепко, как только могла. И принялась искать в траве коробочку. Все-таки интересно, что он принес на этот раз.

18. Доказательство

Едва я переступила порог дома, следом ввалился дядя Нэт. Его волосы были всклокочены, в одежде застряли колючки. Одной рукой он держал палку, а другой потрясал в воздухе. В ней был зажат фотоаппарат.

— Есть! Есть!

— Что есть? — спросила я.

— Доказательство! — Он бережно поставил фотоаппарат на стол и постучал по крышке. — Всё здесь. Никуда не денется.

Теперь вокруг столпилась вся семья.

— Что там за доказательство? — спросил Бен.

— Фотография, да? — угадала Бонни.

— Нет, он картошки туда напихал, — фыркнула Мэй. — Ясно, фотография.

Бен положил руку дяде на плечо:

— Что ты заснял, дядя Нэт? Что это доказывает? Дядя загадочно обвел нас взглядом и прошептал:

— Моя Журавушка рядом с нами. У Бена глаза на лоб полезли:

— Тетя Джесси? Ты заснял тетю Джесси?! Дядя любовно погладил фотоаппарат:

— Она всегда рядом. И у меня есть доказательство.

19. Обвинение

Я долго пыталась отыскать коробочку, которую швырнула вслед Джейку. Она застряла в кусте дикой малины. Она была черная, шелковистая на ощупь, с округлой крышкой и крохотным золотым замочком. Я положила ее на ладонь и приоткрыла крышку — совсем чуть-чуть. А вдруг внутри что-то живое и мерзкое? Вроде бы ничего не шевелилось. Я откинула верх.

В узком желобке посреди белого шелка покоилось кольцо. Крупный алый камень между двух других, прозрачных как слеза, в тонкой золотой оправе. Кольцо плотно село на палец.

Не раздумывая, я сняла его и убрала в коробочку. Никто мне еще ничего подобного не дарил. У меня вообще не было украшений, не считая пластмассового колечка Томми Салями. Что же затеял Джейк? Кажется, именно тогда я в первый раз подумала: а не ошиблась ли в нем? Вдруг Джейк вовсе не такой, как Томми? Мне очень хотелось верить, что Джейк выбирал кольцо для меня одной, что я ему действительно нравлюсь. Хотелось до ужаса... Пусть даже так, но с какой стати он выбрал меня? Почему не Мэй?

Все перемешалось у меня в голове. И что теперь делать? Мне-то Джейк нравится или нет? Я никак не могла разобраться в самой себе — я, любившая ясность во всем.

Я спустилась по тропе к камню, под которым когда-то нашла медальон, отодвинула его в сторону и спрятала в ямке кольцо. Разравнивая землю вокруг, я вновь ощутила неприятный холодок. Что-то в моей памяти было связано с этим местом. Но что?

Надо было постараться вспомнить. Вместо этого я стала вспоминать тетю Джесси.

* * *

Наутро после похорон тети Джесси я вспомнила про медальон «ДВТБ», брошенный в амбаре. Он исчез. Может, тетя его тогда подняла? Или его нашел кто-то другой?

За обедом я спросила, не видел ли кто мешочка с «круглой штуковиной, вроде жетона». Я старалась, чтобы вопрос прозвучал невинно — пускай думают, что речь идет о безделице. Но никто не сознался.

— Спроси у Нэта, может, он видел? — предложил папа.

— Кстати, а где дядя Нэт? — спросил Бен.

— В холмах. — Родители тревожно переглянулись.

— Староват он для таких прогулок, — сказала мама.

— А ты попробуй его остановить, — проворчал папа. Кажется, они знали что-то, чего не знала я.

Пока дядя Нэт бродил по холмам, я прошлась по его половине.

Страшно было осознавать, что тети Джесси больше нет. Многие ее вещи исчезли. На гвозде за дверью больше не висело пальто, у дивана не стояли тапочки, на кресле не лежала корзинка с рукоделием. А нижний ящик комода встал на место. Мне вдруг почудилось, что тетя прячется от нас в этом ящике. Захотелось выдвинуть его и заглянуть внутрь, но я не посмела.

Ванную я оставила напоследок. Ее закончили всего пару месяцев назад, к огромной радости тети Джесси. Наконец-то она получила розовую ванную, о какой мечтала всю жизнь. Розовая ванна, розовая раковина, розовый коврик, розовые полотенца, розовая туалетная бумага... А дядя Нэт начал бегать в туалет к нам.

— У меня от розового в глазах рябит, — жаловался он. Под умывальником были три выдвижных ящичка, один из которых запирался на ключ — так захотела тетя. Уж не знаю, что такое в ванной нужно держать под замком, но тетя вынула из дяди всю душу, пока он не нашел ей точно такой ящик, как она хотела. Я подергала ручку. Заперто. Хотела было поискать ключ, но внезапно устыдилась и принялась мыть раковину и протирать краны. Тетя любила, когда все сверкает.

И все же кто-то нашел мой медальон. Не успокоюсь, пока не выясню кто. Цинния Тейлор, знаменитый сыщик.

* * *

Через неделю дядя Нэт проявил пленку. Мы нетерпеливо сгрудились вокруг, рассматривая снимки: коровы, амбар, тополь, семейка кардиналов... Скорее бы увидеть «доказательство».

— Ну же, ну! — торопил Бен.

Дядя Нэт спокойно перебирал фотографии.

— Это не то. Это тоже не то. — Крыльцо. Помидоры. Копуша у воды. И наконец: — Вот! Вот оно самое. — Радостно, гордо, выжидательно он глядел на нас.

— Оно самое? — переспросил Бен.

— Да, черт побери! Вот вам доказательство. — Снимок был размытым и нечетким, словно над землей клубился туман.

— Нэт, — мягко сказала мама, — на снимке ты один.

— Где же доказательство? — подскакивал Бен.

— Прямо перед вами.

— На снимке ты один, — повторила мама.

— Я что, похож на идиота? Конечно, тут я один.

— Так где же доказательство? — взмолился Бен. — Где тетя Джесси?

Дядя Нэт усмехнулся:

— Черт побери, а кто, по-вашему, меня снимал?

* * *

Все растерянно онемели. Но тут раздался стук в дверь. Я так давно не видела миссис Бун, что не узнала бы ее, если бы не мама. Я помнила мать Джейка добродушной толстухой с гривой каштановых волос. Новая миссис Бун — Лу Энн, как называла ее мама, — оказалась худой, даже тщедушной, с цыплячьей шеей и морщинистым лицом. Редкие волосы торчали во все стороны, как пучки соломы. Словно кто-то вспорол брюхо прежней миссис Бун и выпустил наружу другую. Но внутри оказалась не маленькая девочка, а, скорее, сморщенная старушка.