Свитки Серафима - Иванна Осипова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кто? — Вопрос Иоанна прозвучал как свист плети.
— Моё, — задохнувшись, Лука заслонил Стёпку.
— Перед Богом лжёшь. В его доме. — Голос монаха сделался похожим на глухие удары.
Варга повалился на топчан и с любопытством наблюдал за происходящим, улыбка растянула тонкие губы. Воина забавлял гнев монаха.
— Я творил, — снова солгал Лука.
— Мазню в костёр. Мальчишка будет наказан за богохульство. Уроки богомаза не пошли впрок. — Иоанн и сам догадался обо всём. — Или это ты, Лука, научил его писать святые лики с посланцев сатаны?
— Никто не учил. — Стёпка решительно вышел вперёд. — Я сам.
— Сам и ответишь. А богопротивную мерзость в огонь!
Иоанн больно ухватил мальчика за руку и повёл прочь из кельи. Быстро, под глухое уханье сердца, промелькнула галерея. Пролёты лестницы вниз слились в единое, и Стёпка влетел в сырую коморку.
— Посидишь до утра. Завтра отец Фёдор решит, что с тобой делать, — неожиданно Иоанн вздохнул. — Огорчил ты меня, отрок. Эх…
Он махнул рукой и, заперев мальчонку, ушёл. Было холодно. Стёпка покрутил русой головой и увидел, как в небольшой проём косятся лучи заходящего солнца. По двору провели лошадей в конюшню.
Мальчик забился в тёмный угол, что показался суше других. Все мысли покинули его, все чувства потерялись. Осталась только горькая обида на странника и весь мир. Никому Стёпка был не нужен. Лишь Лука пытался защитить его, но не смог. Странник оставил и забыл о мальчике. Он не чувствовал присутствия незнакомца, его тепла и защиты. Стёпка возненавидел странника, заставившего поверить в ложь. Это из-за него он стал таким одиноким и сидел в погребе.
Стёпка немного поплакал. Было жалко и себя, и икону жалко. На стене красным заревом отражалось пламя костра, что с приходом темноты разожгли во дворе. Мальчишка сходил с ума, стоило представить, что горит лик странника, но тут же он повторял в тишине короткие, злые фразы.
— И пусть! Ты меня обманул! Ты виноват, что все умерли. Городище разорили из-за тебя.
Сердце Стёпки разрывалось между непонятной привязанностью к страннику и болью. Злые слова сменялись мольбою.
— Почему ты обманул меня? Помоги! Здесь холодно и темно. Лучше бы я работал у кузнеца Угрюма. Ты сделал так, что городища больше нет, а теперь оставил.
Тяжёлая пустота заполнила душу Стёпки. Никто его не слышал. Погребённый под чувствами обиды и боли, он заснул тревожным сном, пока кто-то не стал трясти его за плечи.
— Вставай, тебе надо бежать.
Он с трудом разлепил дрожащие веки. Дядька Лука совал в руки тёплую одежду и узелок с едой.
— Беги, сынок. Ничего хорошего у тебя тут уже не получится. Отец Фёдор суров с отступниками, даже такими юными. Погубят они тебя. Дар твой.
— А вы?
Стёпка понимал, чем грозит Луке такой поступок.
— Я справлюсь. Битый уже. Может это как раз то, что я должен сделать в жизни. Когда-то я отступил. Теперь искуплю грех. Наверное, и это было задумано странником, коль он свёл нас на пути.
— Не говори о нём, — насупился мальчонка, обидой полоснуло в груди. — Он оставил и предал меня. Заставил думать, что я виновен в смерти родных, а сам всё подстроил.
Богомаз обнял его, потрепал по светлой голове.
— Верь ему. Не нам знать, что ждёт впереди, и от какой опасности спасаемся через боль.
— Я рад, что его лик сгорел, — сквозь злые слёзы упрямился Стёпка.
Дядька Лука усмехнулся в бороду.
— Неправда твоя. Икона сокрыта в надёжном месте. А сгорела пустая доска. Но ни Иоанну, ни отцу Фёдору незачем об этом знать.
Стёпка и не думал, какой огромный камень давил на плечи и сердце. После слов иконописца сделалось легко и спокойно. Лик был спасён. Продолжая злиться на странника, мальчик всё равно тихо радовался.
Попрощавшись с дядькой Лукой, испытывая тоску от расставания, которое обещало стать вечным, он пробежал по лестнице, затем через двор и проскользнул в маленькую дверь в воротах монастыря.
Глава 8
Следуя подсказке, Алексей разыскал нужную дверь и переступил порог читального зала. Подслушанный разговор не отпускал историка, продолжая укладываться в сознании и так и этак.
Маленький человек в помятой одежде явно был работником библиотеки. Намерения Оксаны и её нанимателя не вызывали сомнений. Однако, редкость, которую они называли «Сакральным Даром», не так просто оказалось отыскать в маленьком городишке.
«Что-то у них здесь происходит. И это «что-то» весьма интересно», — подумалось Алексею.
Чутьё исследователя заставляло его вновь и вновь мысленно копаться в загадке. Провинциальный город был не так прост, как могло показаться чужаку. Алексей сомневался, хватит ли времени на подбор ключика к такой замысловатой головоломке. Главным оставалось дело, ради которого он и приехал в город, где жили многие поколения его семьи. Именно поэтому он начал с библиотеки. Впрочем, одно другому не мешало. Тайна, так или иначе, вела именно сюда.
Приятный полумрак внутри большой вытянутой залы, куда сразу же попал Алексей, оттенял давно требующие ремонта стены. Свет от настольных ламп был уютен, словно маленькие солнышки согревали место каждого читателя.
Мягко ступая по тёмно-синей дорожке, Алексей подошёл к стойке. Женщина с тщательно уложенными светлыми волосами сосредоточенно перебирала карточки, делая пометки остро отточенным карандашом.
Уловив движение, она бросила тревожный взгляд на посетителя. Кроме них в зале никого не было. Незнакомое лицо сильно смутило женщину. Нервная рука пригладила невидимую прядку за ухом, а губы непослушно растянулись, изображая улыбку.
— Я вас слушаю.
Алексей коротко изложил свою ситуацию, показал направление от кафедры и поинтересовался, на каких условиях сможет пользоваться библиотекой.
— Только читальный зал, — сразу строго предупредила библиотекарь.
— Согласен, — с самой милой улыбкой быстро ответил Алексей.
Такой вариант был удобен, если ты решил разузнать больше о самой библиотеке. Случайные разговоры, посетители, события — всё на виду. Алексей легко пошёл на подобную договорённость.
— Где вас можно найти? Сейчас проживаете? — женщина неторопливо заполняла бумаги, не поднимая глаз от работы.
— Рядом с библиотекой. Простите, я названия улицы не запомнил, — вышло неловко. — У бабы Вари остановился. Она у вас работает.
Пальцы, сжимавшие ручку, замерли на миг, но головы библиотекарь не подняла.
— Не знала, что баба Варя постояльцев принимает, — сухость тона слегка уколола Алексея.
— Я не обычный постоялец, — как можно спокойнее и легкомысленней пояснил историк. — Внук.
Усталые, удивлённые глаза женщины широко распахнулись. Она всё-таки посмотрела на гостя городка с интересом, но и плохо скрываемым сомнением, оказавшись старше, чем он считал ранее.
— Троюродный, кажется, — небрежно опершись о конторку, Алексей доверительно склонился
