Черные страницы истории Церкви - Витторио Мессори

Нужно было иметь немалое мужество и стремление к истине Иоанну Павлу II, чтобы вновь открыть эти страницы истории, которые многие «даже некоторые серьезные пилы внутри самой Церкви» желали бы оставить закрытыми навсегда.

Падение коммунизма и уменьшение давления направленной истории марксизма, которая наводила страх, должна сейчас упростить и вновь объективно увидеть роль Церкви в Испании, сначала разрушенной гражданской войной, а затем порабощенной франкистским авторитаризмом. Тот режим, слишком рано определенный как «фашистский» и сравниваемый даже с нацизмом, на самом деле, был далек от нацистского, обожествленного гегелизма , который ожил в итальянском фашизме. Франкистский режим не предпринимает, за исключением давления, внешних военных действий, чтобы предохранить Испанию от второй мировой войны. Конец Франциска Франко и его режима никаким образом не может быть, сравним ни с кровавым падением Чаушеску в Румынии, ни с общественно-экономическим упадком коммунистических государств в Европе. Королю из династии Бурбонов Жану Карлосу, которого социалист и фанатичный республиканец Сандро Пертини признал одним из лучших руководителей государства, остался признанным преемником. Очень быстро его подготовили к тому, чтобы он занял пост прежнего правителя. Осуществление преемственности произошло без какой-либо обиды, в мирной обстановке и на таком экономическом уровне, благодаря которой Испанию приняли как одну из самых быстрых развивающихся стран мира. Всего этого не было в восточных странах, где нужно было начинать все сначала, как в области экономики, так и в области нравственности, а в дополнении до сегодняшнего дня, на фоне яркого духовного раскола.

Имеется в виду не что иное, как размышление над несколькими идеями, чтобы в будущем можно было спокойно и мирно рассудить гневную полемику, продолжающуюся более полувека, направленную против Церкви, как будто фаворирующую «Антихриста» из Мадрида, о котором современный английский историк Паул Джонсон в ярких либерально-демократических красках пишет: «Франко решил все время держаться подальше от войны, которую считал за огромное несчастье; тем более война, которую вели Гитлер и Сталин, для него убежденного католика, была источником всякого зла этого столетия. В сентябре 1939 года он провозгласил нейтралитет Испании и посоветовал Муссолини сделать то же, самое. 23 октября 1940 г. он встретился с Гитлером в Хендайе; тот принял его холодно, если не с пренебрежением, они беседовали до семи часов утра и не пришли ни к одному соглашению». Каким бы то ни было в будущем мнение историков о франкизме, уже давно известно, что процесс канонизации, до сих пор, блокированный Римом, а в настоящее время возобновленный Папой, который «не поддается миру», далеко выходит за политические рамки. Причины внесения этих жертв в список мучеников, которых будут почитать и принимать как наследие верующие, исключительно религиозные. Это необходимо принять во внимание; это не политические новшества, а исторически – точные события, случившиеся из ненависти к вере, которая была смиренно принята, благодаря любви к Христу и верности Его с правдоподобным и ярким намерением прощения убийцы.

Убедительным является то, что в республиканской Испании избиение католиков (и только католиков, так как не тронули протестантских священников и церквей) не являлось целью покарать убежденных людей за их предполагаемую вину. Это были попытки вытеснения самой Церкви. Историк, Томас Хуг пишет: «Нигде в истории Европы и даже всего мира нельзя встретить такого воплощения ненависти к религии и исповедующим ее». Можно еще процитировать и высказывания другого ученого, которого наверняка не можем подозревать в пристрастности к этому, непосредственного свидетеля событий, Сальвадора де Мадарьяго, ярого антифранкиста, сторонника республиканской власти, изгнанного после поражения: «Никто, кто имеет добрую волю и правдивую информацию, не может противоречить ужасам этих репрессий: достаточно было быть католиком, всего лишь несколько лет, чтобы заслужить смертный приговор, приводимый в исполнение, иногда самым жесточайшим образом».

Были такие случаи, как этот: настоятель из Навальморель, был подвергнут той же самой муке, как и Иисус, начиная от бичевания, через коронование тернием до распятия. Замученный вел себя достойно, как Христос, благословляя и прощая анархистских и коммунистических милиционеров, которые пытали его. Известны и другие случаи, когда монахов загоняли на арену и, так же как и быкам на корриде, отрезали уши. Сотни священников и монахинь были брошены в костер. Одну женщину обвинили в том, что оба ее сына вступили в орден иезуитов, душили, заставляя ее проглотить крест. И это происходило в то время, когда на фронте не хватало бензина, который обильно использовался не только для сожжения людей, но и для уничтожения предметов искусства и старинных церковных библиотек. Причиной этой катастрофы была слепая ненависть к вере. Кстати, подобные события, имели место не впервые. То же самое происходило во время французского якобинского вандализма и итальянского Ренесанса (Возрождения) .

Партии и республиканские движения (анархисты, коммунисты, а в большинстве своем социалисты, которые позже, во время войны, покажут себя как страшные демагоги), которые, получив власть в 1931 году, создали климат религиозной ненависти. Спустя десять дней с момента восстания в Астурии в 1934 году, было замучено 12 священников, 7 семинаристов, 18 монахов и сожжено 58 Церквей. С июня 1936 года преследование стало всеобщим: жесточайшим способом лишили жизни 4184 священников (в том числе семинаристов), 2365 монахов, 11 епископов. Всего было 6832 «духовные» жертвы. Были убиты десятки тысяч мирян только из-за того, что носили медальон с изображением какого-нибудь святого. В некоторых епархиях, как например, в Барбастро, в Арагонии, только в течение одного дня было ликвидировано 88% епархиального духовенства.

На дом салезнанок в Мадриде было совершено нападение и он был подожжен, монахини были изнасилованы, а затем их избили, обвиняя в том, что они угощали детей отравленными конфетами. Тела монахинь-затворниц, были эксгумированы и выставлены на всеобщее посмешище. Это был возврат к картагинскому варварству: привязывая живого человека к мертвому и выставляя их на солнце, до тех пор пока тело не сгниет. На площадях стреляли в статуи святых, а из святых даров делали мерзкие зрелища.

Тем не менее, на протяжении десятков лет некоторые из католической Церкви утверждали, что пережитую испанскую трагедию надо было простить Церкви, а не анархистам, коммунистам, социалистам, или просто о ней забыть. С уверенностью они отбрасывали идею, полную неприятного осадка о мученичестве невинных, вплоть до блокирования исследований для процессов беатификации.

Однако, хотя в этом мире правда кажется призрачной, но в конечном итоге непоколебима. Сама литургия беатификации и канонизации на площади св. Петра способствует тому, чтобы правда раскрылась во всей своей полноте.

Глава II.

ИСПАНИЯ И АМЕРИКА: ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧЕРНОЙ ЛЕГЕНДЫ

Воспользуемся забытым в истории печальным примером (или хотя бы манипулируем им), как тем, что угрожает истине. Вспомним, как в 1992 году рассматривалось пятисотлетие открытия Америки Христофором Колумбом. О самом событии мы уже говорили. Остановимся на изучении его подробностей.

Мы говорили уже, что открытие, захват и колонизация Латинской Америки – Центральной и Южной – рассматривалось с обеих сторон Алтаря и Трона, Церкви и Государства, как учреждений крепко связанных между собой. На самом деле, уже с самого начала (во времена Александра VI), Святой Престол признал право испанских и португальских королей на Новые Земли, уже открытые и те, которые еще будут открыты, взамен на «патронат». Это обозначало, что монархия приняла на себя как основное обязательство организацию евангелизации туземцев и всех расходов, связанных с ней. Этим договором были связаны также некоторые недостатки, так как во многих случаях он ограничивал свободу деятельности Рима. Но с другой стороны они оказались очень полезны – по крайней мере, до XVIII в., когда в Мадридских и Лиссабонских дворах оказывали влияние идеи «философов» Просвещения и министров масонов, так как Монархия приняла всерьез задачу евангелизации.

В полемиках на темы прошлого, Церковь обвиняется – именно по поводу связи с Государством – «за убийство культуры», которое началось от «приглушения языков», это обозначает, что побежденные должны были говорить языком победителя.

Однако такое обвинение может удивлять всех, кто знает, как это было на самом деле. На эту тему ярко выразился один великий историк и философ истории Арнольд Тоэнбе, не католик, и поэтому сложно подозревать его в необъективности.