Пропавшие девушки - Джессика Кьярелла

приподнимает брови. — Хорошо. — Она складывает руки на стойке. Какое-то время мы разглядываем друг друга. Ясно, что обе не знаем, с чего начать. — Прежде всего поздравляю с наградой.

— Спасибо.

— Теперь второй сезон вам гарантирован?

— Думаю, зависит от материала, — отвечаю я. — Сейчас мы рассматриваем разные источники.

— И я один из этих источников? — спрашивает она.

Между зубами у нее небольшая щель. С таким лицом, как у нее, подобный изъян лишь придает очарования. И все же, несмотря на теперешний ее роскошный вид, вряд ли она родилась в богатой семье. С такой улыбкой это невозможно. Там, откуда родом я, все косметические операции начинаются с ортодонтии. Зубы не просто выпрямляют, но и всячески подпиливают, меняют им форму или, если больше ничего нельзя сделать, тщательнейшим образом отбеливают. И ни один уважающий себя дантист-педиатр не закрыл бы глаза на такую щель, как у Авы, если у ее родителей имелись деньги, чтобы убрать ее. А значит, денег, скорее всего, не было.

— Подкаст дал нам несколько зацепок, — говорю я. — Мы пытаемся изучить наиболее правдоподобные из них.

— И вы, наверное, нашли меня в Сети и сочли сертифицированного врача достойным доверия?

Я ее не искала в Сети. Вот почему не стоит действовать по наитию и писать человеку, не подумав. Но я подыгрываю ей.

— Мне нравится такой подход, — отвечаю я. — Вместо того чтобы и дальше исследовать историю Мэгги, стоит рассмотреть похожее дело. Похищение?

Ава качает головой:

— Убийство.

Чувствую внутри покалывание, будто я проглотила кусочек стекла, хотя я подозревала нечто подобное. Последние десять лет я следила за всеми исчезновениями девушек в регионе. Мне известны все случаи, хоть сколько-нибудь похожие на историю Мэгги.

— Кто? — спрашиваю я, доставая из кармана телефон, чтобы вести заметки.

— Девушка по имени Сара Кетчум. Семь лет назад ее задушили и похоронили в заповеднике ЛаБаг-Вудс.

— В Нортсайде? — уточняю я, поскольку название парка кажется знакомым. Несколько лет назад я слышала об этом, но всерьез никогда не занималась этим делом. Не помню почему. — Так почему вы решили, что меня это заинтересует?

— Поищите ее онлайн, — говорит Ава.

Ищу, хотя связь в клубе просто ужасная. Через некоторое время на экране телефона появляется фотография из ежегодника. У Сары курносый нос, волнистые светлые волосы, большие глаза и ровные, блестящие белые зубы. Видимо, то самое отбеливание.

Она как две капли воды похожа на Мэгги.

— Когда ее убили, ей было восемнадцать, — продолжает Ава, пока я рассматриваю фотографию.

— Не обижайтесь, но там, где я родилась, куда ни кинь, всюду такие девчонки, — говорю я.

Я сама так выглядела, пока не отрезала волосы, а под глазами не появились мешки.

— Если бы вы десять лет назад что-нибудь кинули там, где вы родились, то непременно попали бы в Сару Кетчум, — отвечает Ава.

Я качаю головой.

— За последние двадцать лет в Сатклифф-Хайтс не была убита ни одна женщина моложе двадцати пяти. — Это я знаю наверняка. Я обязана знать такие вещи.

— Дело в том, что в полицейском отчете написано, что она жила в Палос-Хиллс, — говорит Ава. — Юго-западный пригород, — поясняет она, увидев, что я нахмурилась. — После развода родителей она жила с матерью. Там и училась. Но каждые две недели по выходным и половину лета она проводила с отцом.

— В Сатклифф-Хайтс? — спрашиваю я.

— На Гэлли-роуд, — отвечает она.

У меня чуть сердце не выскакивает из груди. Начинаю кашлять. На мгновение мне становится трудно дышать.

— Гэлли-роуд…

— Сорок шесть-ноль-четыре, — говорит она.

Хватаю ближайшую бутылку — как оказалось, с джином, — и наливаю себе шот. Быстро выпиваю в надежде, что это заставит мозг снова работать как следует. Ава потягивает «Виски сауэр» через тоненькую коктейльную соломинку.

— Господи… — Наливаю себе еще шот. В доме, где я выросла, три балкона, и все выходят на задний двор — целый акр лесистой местности. Если смотреть на северо-запад с любого из этих балконов, то сквозь деревья, за домом Миллеров и участками на Салливан-Вэй, можно разглядеть крыши домов на Гэлли-роуд. — Почему я ничего об этом не слышала? — спрашиваю я.

Эта девушка младше меня всего на четыре года. Заповедник ЛаБаг-Вудс не то чтобы близко к Сатклифф-Хайтс, но это все равно Нортсайд, а значит, я должна была обратить внимание на это дело. Единственная причина, по которой я не стала бы следить за ходом событий, — это если дело уже раскрыли.

— Постойте, убийцу уже поймали? — спрашиваю я, смутно припоминая что-то подобное. Вроде бы я смотрела новости об аресте у себя в общежитии Северо-западного университета.

— Его признали виновным в ее убийстве и приговорили к пожизненному без шанса на освобождение, — отвечает Ава.

— Но он же был подростком, разве нет? — спрашиваю я, воскрешая в памяти образ молодого человека, которого в наручниках вели в здание суда округа Кук.

— Да, — отвечает Ава. — Сейчас ему только что исполнилось двадцать пять.

— То есть это дело никак не может быть связано с Мэгги, и неважно, откуда была Сара Кетчум, — говорю я, чувствуя, как в животе у меня растворяется осколок.

Когда исчезла Мэгги, убийце Сары Кетчум было четыре года. Вместо облегчения я испытываю разочарование. Со мной всегда так — перепады от невероятного возбуждения к отчаянию. Никакого утешения. Никакого теплого, ободряющего порыва.

— В полиции тоже так говорят, — отвечает Ава.

— А вы что думаете? — спрашиваю я.

Она так бесстрастна, смотрит на меня с почти наигранным спокойствием. Ясно, что отчасти ей нравится вот так медленно приоткрывать факты, следить за моей реакцией на каждый из них. Как городская сплетница, наслаждающаяся всеми признаками ужаса и изумления, которые выказывают соседи, когда она пересказывает им свои истории.

— Вы ведь не искали меня в Сети? — спрашивает Ава.

— Нет, — говорю я. Какое это вообще имеет значение? — Я была немного занята.

— Что ж, я думаю, они взяли не того, — небрежно замечает она. — Я думаю, что тот, кто убил Сару Кетчум, похитил и вашу сестру. И я думаю, что он все еще на свободе.

— Это притянуто за уши, — замечаю я, но Ава тут же качает головой.

— Сами подумайте. Две молодые девушки, примерно одного возраста, внешне очень похожие. Обеих забрал мужчина на машине. Обе — по меньше мере какое-то время — жили в миле друг от друга. Разве это может быть совпадением?

— С разницей в четырнадцать лет?

— Подобный интервал можно объяснить как угодно, — отвечает Ава.

«Интервал», — думаю я. Интервал в шаблоне поведения. Убийца, ведущий себя определенным образом, — это Святой Грааль для каждого сыщика-любителя на уголовных форумах, которые я читаю. Мы ищем порядок в окружающем нас безумном