Помни обо мне. Две любовные истории - Виорэль Михайлович Ломов

производит впечатление на дам, но военному человеку от нее можно сойти с ума. Он наивен, он чище Вас, он чист как алмаз – пусть живет. Надеюсь (люблю это слово), надеюсь, что его скорое возвращение как-то компенсирует Ваши утраты. Впрочем, что они, когда в руках у Вас, мой друг, несравненный перл, сама богиня византийско-колхидской мудрости, хотя и с тюркским корнем – джан? Надеюсь, мудрости этой Вам хватит, чтобы оставить меня в покое и не тревожить по пустякам. Мой Вам совет: не ищите меня, ибо я, как ветер в поле, гуляю, где хочу. Полагаю, Вы, как суровый потомок генералиссимуса, окажете такую милость ветреному потомку литовского дворянина с русскими корнями? Остаюсь преданным Вам и прочее, капитан Залесский, граф».

Подписи и даты не было. «Какой же я дурак, – подумал Георгий. – Чистейшей воды дурак!»

VIII

Георгий очнулся, в комнате был полумрак. Он лежал на диване, на котором после бессонной ночи и всех приключений проспал весь день. Ему приснился какой-то сон, но он выскользнул из памяти, а с ним и что-то важное, что-то…нет, не вспомнить.

Георгий со свечой в руке обследовал весь дом. Окно в комнате, где обычно спал брат, зияло пустотой, на полу валялись стекла, щепки от притолоки, на подоконнике бурела высохшая кровь. В дереве застряла пуля. Значит, Лавр спасся, а с ним ушла и Софья. Неужели она тоже спрыгнула отсюда? Георгий перегнулся через подоконник – на земле что-то темнело. Он спрыгнул вниз, поднял пистолет. Это был маузер с полным магазином патронов. Скорее всего, запасной пистолет Лавра, отдававшего предпочтение нагану.

В доме осталось много еды и питья. Георгий пообедал и расположился на диване, под которым брат прятал шкатулку. «У нас самое надежное место – карман или пазуха. Вот тебе и пазуха», – вздохнул он и приложился к горлышку бутылки, которую захватил с собой.

Из соседней угловой комнаты донесся странный звук, вроде как растворили окно, расколов при этом стекло. Георгий хорошо помнил, что там окно было открыто, а пол усыпан осколками стекла. Он встал с дивана, взял в руку маузер и направился в соседнюю комнату.

Комнату заливал лунный свет. На ветру трепетали просвечиваемые насквозь луной занавески. Никого в комнате не было, хотя не оставляло ощущение, что только что кто-то побывал здесь. Этот кто-то угадывался на уровне инстинкта. Суворов быстро оглянулся, ему показалось, что за дверь скользнула тень.

– Стой! – крикнул Георгий и выскочил за дверь. Сердце его страшно колотилось. Никого. «Нервишки сдают», – подумал он и, собрав волю, вернулся в угловую комнату и подошел к окну. Глядя на синий простор ночи, он успокоился. Вдали мелькали какие-то тени, но он не придал им никакого значения. «Что тени, – подумал он, – надо остерегаться людей».

Нет, там были люди! Два силуэта вышли на дорогу и стали удаляться по ней под гору. Георгий опять спрыгнул на землю и поспешил за ночными прохожими.

Он потерял их из виду, но безотчетно следовал каким-то маршрутом. Ноги сами несли его. Внизу зашумела река, он спустился к воде и увидел в отдалении две фигуры. Они стояли в воде, и вроде как умывались. Во всяком случае, наклонялись к свинцовой воде и погружали в нее руки. Изредка перебрасывались словами. До слуха донеслось слово «брат». Русские. Он стал пробираться ближе к ним, сделал круг, но их на месте уже не застал.

Опять наугад выскочил на дорогу и вскоре увидел их. Когда подошел к ним ближе, они свернули к дому, поднялись на крыльцо и постучали в дверь. Никто не открывал. Постучали еще. Дверь открылась, появился мужчина размером с дверной проем, с керосиновой лампой в руке, осветил гостей…Это был Лавр с Софьей!

– Лавр! – закричал Георгий. – Лавр!

Он вскочил с дивана, и ошалело уставился на стену с покосившейся картиной. Надо же, уснул. И тут он вспомнил, что именно этот сон видел днем. Точно так же увидел две тени, выпрыгнул из окна, устремился за ними вдогонку, нагнал возле реки, потерял из виду, снова нагнал возле дома, так же закричал: «Лавр!» Нет, он тогда закричал не Лавр, он тогда закричал: «Софья!»

Приближался рассвет. Там, где должно было взойти солнце, небо стало окрашиваться в голубовато-морковный цвет. Дома и деревья вдруг почернели, точно вырезанные из угля. Георгий спрыгнул в третий раз на землю. Но теперь он взглянул наверх, поднял камень и швырнул его в окно. Камень, звякнув, упал в комнате на пол. «Не снится», – подумал Георгий и сильно дернул себя за мочку уха. Не глядя по сторонам, он отдался воле ног, которые привели к тому самому месту, где он увидел брата с Софьей, а затем уже по памяти (его не оставляло чувство необычайности происходящего)он вышел к дому с высоким крыльцом.

Остановившись возле дома, Георгий с трудом перевел дыхание. «Надо же, всю дорогу бежал, и бежал со всех ног, сердце вон едва не зашлось. Во рту пересохло. Неужели я нашел их? Господи, неужели нашел?»

Поднялся на крыльцо (здесь семь ступенек) и постучал. Никто не отозвался. Постучал в другой раз. Дверь открылась внезапно, в дверях стоял громадный, как медведь, мужик с ружьем наперевес. Он направил на Георгия дуло. В это время за спиной Георгия раздался голос:

– Вахтанг, это мой брат.

Георгий оглянулся – Лавр с пистолетом. Из-за Вахтанга появилась Софья. Она кинулась Георгию на шею. Лавр хохотнул, похлопал брата по плечу, и все четверо зашли в дом.

– Ради бога, дайте воды, – были первые слова Георгия.

– Как ты нашел нас? – спросила Софья. – Ты ему говорил про этот дом?

– Я и сам только что узнал про него, – ответил Лавр.

– Как ты нашел нас? – допытывалась Софья.

– Сам не знаю, – в смущении ответил Георгий. – Приснилось, и пошел.

Он рассказал им свой двойной сон.

– Это удивительно, – сказала Софья. – Странно, что ты его увидел дважды.

– Если б не дважды, я бы и внимания на него, может быть, не обратил. А то кряду! – воскликнул Георгий.

– Это Господь, – сказала Софья.

Лавр хохотнул, судорожнее, чем обычно.

– Он. Он, – подтвердил он.

Вахтанг в задумчивости вышел и через несколько минут пришел вместе с женой.

– Вера вот говорит, что такой сон бывает, когда человек очень сильно любит кого-то. Ты, как видно, очень сильно любишь своего брата, – сказал он, насупив брови.

Лавр вздохнул и поглядел на Софью.

– У него двойной сон, – заметил он.

За завтраком Георгий узнал о том, что прошлой ночью Залесский с приспешниками напал на Лавра.