Сид и император (СИ) - Елена Колоскова

Наконец начальник Тайной службы заговорил о деле:

— Госпожа Твигги, вы меня понимаете? Можете говорить?

Я кивнула, и он продолжил.

— Вас обвиняют в применении запрещенной магии и нарушении уложения Вечного Императора Джедии от двухсот седьмого года восшествия на престол. Вы использовали свой дар Целителя, чтобы похищать жизненную энергию. Вы понимаете, насколько все серьезно? — спросил он, почти с сочувствием глядя на меня.

— Надежда — глупое чувство… Так вы говорили, — прошептала я. — Что… еще?

— Уложение не допускает никаких двойных толкований, и наказание самое суровое. Казнь через повешение, а в случае, если есть смягчающие обстоятельства — блокировка силы и исправительные работы.

«Все даже хуже, чем я ожидала».

— Смягчающим обстоятельством в вашем деле выступают два фактора. Первое: вы спасали жизнь пациента. И второе: вы не забирали человеческую жизнь ради этого. Согласитесь, жизнь наследницы значит больше, чем пара цветочков, — продолжил он.

«Ну же! К чему вы ведете?»

— Мы должны знать, были нарушения закона раньше или нет. И это все равно не дает гарантии, что не нарушите позже, — сказал Винсан Суэрте. — Зная вас, я ничего не могу гарантировать.

«Сволочь! Какая же он сволочь! Лучше бы Рейвен его убил». Интересно, а Ингибьорг уже знает, что со мной? Знает, что ее близкий человек арестовал подругу?

Суэрте достал пару артефактов истины. Вероятно… Сейчас я не могла с уверенностью сказать, поскольку Сила была заблокирована.

— Для протокола. Вы раньше нарушали уложение Императора и забирали силу у людей, животных или растений? — спросил он и приготовился записывать.

— Нет… конечно, нет.

— Почему вы нарушили закон?

— Надо было… спасти ее.

Больше вопросов не было. Суэрте вложил мне в руки перо, и я с трудом, не чувствуя онемевших пальцев, вывела под протоколом свою подпись.

— Ваше дело неоднозначное, так что мы пока отложим рассмотрение, — напоследок сказал Суэрте. — В город прибыл Император, и он лично будет рассматривать ваше дело, как только закончится официальная часть с аудиенцией и приемом. Наместник Империи в Энне распорядился об этом. Вы гражданка империи, а не подданная Ламары, так что вас не может судить герцогиня.

Он что, пытается меня утешить? Ничего не понимаю… Сигран не дал скорой расправе состояться.

Сижу, размышляю, баюкаю руки и стараюсь не потерять сознание.

Потом меня увели вниз, в одну из пустующих камер на нижнем уровне, которая тоже была исписана защитными символами. Настоящий каменный мешок! Ни одного оконца и массивная железная дверь с окошком для охранника.

Меня и так знобило от потери энергии и браслетов, а здесь дрожь пробила с головы до пят. Охранник сжалился и принес ветхое, но хотя бы сухое одеяло, пахнущее затхлостью и казенщиной.

Остальные камеры пустовали, и кроме меня других заключенных не было. Камера для особо опасных преступников-магов — специально для меня. Я горько усмехнулась и рухнула на топчан, с головой укрывшись одеялом.

Мне было плохо, холодно и голодно. Никто так и не догадался накормить меня. Заключенных кормят по расписанию, а сейчас на дворе глубокая ночь…

Кажется, я снова отключилась, на сей раз провалившись в спасительное забытье без сновидений. Иногда я открывала глаза и всматривалась в темноту.

Дверца в камере лишь однажды открылась, и я поняла, что принесли еду. Но сил не было даже встать. Я поняла, что за дверью кто-то совещается, и опять провалилась в сон. Мне снилось, что у меня нет рук. Они сгнили, и с костей клочьями сходила кожа, как у прокаженной.

Открыв глаза, я не поняла, где нахожусь. Кругом темнота и странные шорохи. Крысы? Они пришли, чтобы глодать мои кости? Я кричала до тех пор, пока не пришла охрана.

— Снимите их с меня! Снимите!!! Мои руки… руки…

Руки для целителя — все. Даже дороже глаз. Можно быть слепым и исцелять, но без рук я никто.

Охранники открыли дверь и зажгли свет. Один навалился на меня, удерживая на месте, а второй защелкнул на ногах такие же блокирующие браслеты, что и на руках, а потом еще и цепь на талии, прицепив другой конец к ножке кровати. Металл обжигал леденящим голодом, отнимая остатки Силы.

— Готово! Теперь не убежит. Пыталась колдовать. Буйная, — сказал чей-то голос. — Почему нам не сказали, что она безумна? Ей нужен душецелитель. Твердит о каких-то крысах…

— Никаких распоряжений насчет нее не поступало, так что действуем как обычно, — ответил второй.

Я медленно умирала. Энергии почти не осталось, а та, что еще была в теле, циркулировала очень вяло. Было уже все равно, где я и что со мной.

Крысы проели мои руки и ноги до костей, и осталось только тело чуть выше талии и голова, которая кружилась и болела. Мой чувствительный нос ощущал запах больного тела и нечистот. В желудке, который скрутило от спазмов, ничего не было.

— Пить…

Но никто не пришел. Вокруг была тишина и темнота. Из темноты на меня смотрела Она. Для Нее все эти закорючки на стенах не являлись препятствием. Она пришла за мной? Ну, наконец-то. Избавление от этих мучений было так близко. Почему Она выжидает?

«Я знаю, ты этого хочешь. Чего ты медлишь?» Но Она молчала и терпеливо ждала.

Наконец настал день, когда меня подняли и под руки вывели из камеры. Кто-то помог мне напиться. Меня несколько раз облили водой, а потом маг-погодник высушил меня вместе с одеждой.

Я с удивлением сообразила, что руки и ноги у меня на месте. Глаза ведь не могли меня обманывать?

Тем же путем, что и привезли, с мешком на голове меня вывели наружу, погрузили в повозку для преступников и повезли на суд. Все происходило в здании городской Стражи.

При виде меня у начальника стражи Хальра Оха расширились глаза, а Суэрте вскочил с места. Кажется, он был шокирован и что-то сказал, но я внезапно перестала понимать чужую речь.

Сознание путалось и уплывало прочь, туда же, где давно были мои руки и ноги. Цепочка на талии душила и тянула вниз. Стоило охране поставить меня в центре зала и отойти, как я мешком рухнула на пол.

Я увидела установленный на помосте трон и чьи-то ноги в дорогих ильвийских сапогах. Хм… у него, по крайней мере, ноги целые. Забавно. Я хотела засмеяться, но из горла вырвался лишь жалкий всхлип.

Обладатель ног поднялся со своего с места и приблизился ко мне. С неба раздался самый приятный голос, какой я только слышала. Низкий, глубокий. А внутри — металл и яд. Подсудимому предоставляется выбор? Я бы выбрала яд: слишком труслива, чтобы себя заколоть.