Хранители Черной земли - Вера Юдина

— Сокровищ? Сань, о чем ты, я вообще не рассмотрел здесь карту. У тебя слишком богатое ворожение.

Саша уже собиралась в подробностях описать брату все, что видела на заветной карте, когда голос Гренни за дверью остановил ее.

— Александра! — едва повысив голос позвала внучку Мартина.

Саша быстро свернула свиток и протянула его Мите.

— Спрячь его. После обеда встречаемся в беседке у озера. Я думаю, папа нашел что–то стоящее и очень важное, иначе этот подозрительный субъект, не появился бы в нашем доме.

Митя кивнул, и сунул свиток под футболку.

Когда они вышли, Мартина смерила строгим взглядом своих подопечных.

— Я могла ожидать, что угодно от тебя, Александра, но ты, Дмитрий… — она запнулась, пытаясь сдержать гнев. — Немедленно в свою комнату, юноша, вечером нам предстоит серьезный разговор.

Рассмотрев, как ей показалось явное чувство вины, в глазах провинившихся, Мартина со сморщенным от недовольства лицом, взяла Сашу за руку и потянула обратно в танцевальную комнату.

Митя хотел было что–то сказать вслед, но Мартина словно предчувствовала это, и предупредила его строгим приказом.

— В свою комнату юноша, вечером я дам тебе возможность оправдаться.

Сашу вернули к станку, и в наказание назначили лишний час занятий. Как и предположила девушка, Лиза, увидев, что беглянку ведут с позором обратно, растянулась в довольной ухмылке, значит это именно она, узнав, что строгая бабушка приехала навестить свою внучку, решила воспользоваться внезапно свалившейся удачей и не постеснялась потревожить почтенную даму в ее комнате, с жалобой на строптивую ученицу.

Мартина же, зная, что от внучки можно ожидать чего угодно, и боясь ее дурного влияния на своего золотого мальчика, с легкостью отыскала строптивицу, и теперь, довольная выполненной миссией, по возвращению беглянки, сидела в мягком кресле возле окна, с упоением наблюдая, как Саша трудиться и станка. Эстетически это было прекрасное зрелище. Саша была словно создана для балеты, ее стройные длинные ноги, не знающие каких либо ограничений в движениях, и тонкие, изящные руки, ровная спина и длинная шея. Все выглядело изящно и гармонично.

Несколько часов, Саша словно бабочка порхала по залу, обливаясь потом, чтобы хоть немного успокоить бабушку, втереться ей в доверие и усыпить бдительность старушки. Время обеда давно прошло, и Митя наверняка уже заждался ее в беседке.

Шаг. Еще шаг, приседание, прыжок. Обессилев от изнурительной тренировки, Саша споткнулась, и с грохотом рухнула на пол.

— Достаточно, — поднимаясь, сказала Мартина, и не обращая внимания на обессилевшую внучку, покинула танцевальную комнату.

Саша бросила убийственный взгляд в сторону своей учительницы, и если бы взглядом можно было испепелять, то вместо нахально усмехающейся Лиза, на столу возле рояля, уже лежала бы горстка пепла.

— Благодарю Александра, наше занятие окончено, — слегка склонив голову, с плохо скрываемой издевкой произнесла Лиза, — ты можешь быть свободна.

Саша поднялась, отряхнула юбку, скорее машинально, чем с целью что–то стряхнуть, и присела в грациозном реверансе.

— Благодарю вас за урок, Елизавета Петровна.

Саша намеренна произнесла полное имя своей учительницы, прекрасно зная, как ее раздражает полное обращение по имени и отчеству. Лиза считала себя слишком молодой для такого официального обращения. Со стороны Саши, это был ответ, на предательство Лизы.

Задрав кверху нос, и держась с величием как минимум наследной принцессы, Саша покинула зал, но оказавшись в просторном холле, бросилась к себе наверх, чтобы переодеться.

Позже она нашла Митю в беседке, где они и договаривались встретиться. Он задумчиво следил за облаками проплывающими по чистому небу. Митя уже успел переодеться, и причесаться, чтобы у Мартины, если он вдруг снова попадется ей на глаза, не было больше поводов отчитывать внука. Теперь на нем были: небесно–голубая футболка поло, темно синие джинсы, и белые, мокасины из мягкой кожи.

На самом деле, Митя не очень боялся угроз о вечернем разговоре, он знал, что бабушка всегда его прощала и слепо доверяла. Он как–нибудь выкрутиться, но Александра… с ней дела обстояли иначе, Мартина уже потирала руки, представляя как будет перевоспитывать девушку, получив полную свободу действия от заботливого родителя.

Солнце уже прошло свой круг по небосклону, и в послеобеденное время не так грело как с утра. С озера подул прохладный ветер.

Митя сидел на скамейке, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу.

Вдруг за спиной, он услышал посторонний шум, будто кто–то пошевелил растущие рядом с беседкой кусты. Митя напрягся. Звуки затихли. Он подался вперед, делая вид, что изучает что–то на полу беседки, и когда звук повторился, резко вскочил и обернулся.

— Алекс! — воскликнул он, увидев в кустах довольное лицо сестры.

— Что ты дергаешься? — выбираясь из кустов, усмехнулась Александра, — твоя бабка настоящий цербер. Я думала никогда не вырвусь из ее цепких лап. Из–за нее, пришлось даже пропустить обед.

Митя кивнул головой в сторону корзиночки, с заранее приготовленной едой, которую он любезно захватил со стола, зная какой Мартина может быть беспощадной, когда что–то противоречит нормам ее этики.

Саша улыбнулась благодарной улыбкой, и с жадностью напала на бутерброды. Она тоже переоделась. Теперь на ней было легкое платье и тряпочные балетки. Волосы, она распустила по плечам.

— На чем мы остановились? — дожевывая бутерброд, задумчиво спросила Саша. — Ах, да! Карта. Где она?

— В твоей обеденной корзинке.

Саша вытерла руки, и осторожно, двумя пальцами, извлекла из корзины свиток. Расположившись уютно на полу беседки, Митя и Саша развернули заветный свиток.

— Этого не может быть! — громко проглотив кусок недоеденного бутерброда, воскликнула Саша.

— Что? Что ты там видишь? — пытаясь рассмотреть то, что так заинтересовало Сашу, спросил Митя.

— Я долго думала, что же это за линия проходящая через всю карту и поняла, это — карта Древнего Египта, а эта, как ты выразился дохлая змея — священный Нил.

— Египта? Ну это логично, твой отец египтолог, что еще он мог привезти и спрятать.

— Да, конечно, — согласилась с таким неоспоримым и очевидным фактом, Саша, — но я же говорю, это не просто, это карта Древнего царства, времен правления Джосера, Хефрена, Сети. Этой карте, не менее, пяти тысяч лет. Вот почему папа так старательно прятал ее, в ней что–то скрыто, что–то, что может быть безумно увлекательно.

— Увлекательно, и опасно! — у Мити загорелись глаза, — А ведь опасность мое второе имя. А там что–нибудь говориться о несметных богатствах?