Любовные письма великих людей. Мужчины - Урсула Дойль

Жизнь Бетховена была отравлена тяжелым недугом – прогрессирующей глухотой, что, конечно, было невообразимо ужасным несчастьем для гениального композитора; это привело его на грань самоубийства. По воспоминаниям современников, Бетховен был очень сложным, мучающимся, подавленным и раздражительным человеком, трудно смиряющимся с обстоятельствами. Он никогда не был женат, хотя не раз серьезно влюблялся, обычно в своих благородных и недосягаемых учениц.

Три неотправленных страстных любовных послания были найдены среди бумаг Бетховена после его смерти. Все они адресованы «Бессмертной Возлюбленной». На письмах не было даты, и личность «Бессмертной Возлюбленной» установить не удалось; скорее всего, ею была Антония Брентано (1780–1869), венецианка, жена франкфуртского коммерсанта.

Людвиг ван Бетховен – «Бессмертной Возлюбленной»

(6 июля, утро)

Ангел мой, жизнь моя, мое второе «я», пишу сегодня только несколько слов, и то карандашом (твоим) – должен с завтрашнего дня искать себе квартиру. Какая пустая трата времени все эти вещи! 3ачем эта глубокая печаль перед неизбежным? Разве любовь может существовать без жертв, без самоотвержения? Разве ты можешь сделать так, чтобы я всецело принадлежал тебе, ты – мне? Боже мой! Посмотри на прекрасную Природу и покорись неизбежному. Любовь требует всего и имеет на то право; я чувствую в этом отношении то же, что и ты; только ты слишком легко забываешь о том, что я должен жить для двоих – для тебя и для себя; если бы мы совсем соединились, мы бы не страдали, ни ты, ни я…

…Мы, вероятно, вскоре увидимся; и сегодня я не стану пересказывать тебе соображения относительно моей жизни. Если бы сердца наши бились вместе, мне бы, вероятно, они не пришли в голову. Душа переполнена всем, что хочется сказать тебе. Ах, бывают минуты, когда мне кажется, что язык наш бессилен. Развеселись, будь по-прежнему моим неизменным, единственным сокровищем, как и я твоим. Об остальном, что должно с нами быть и будет, позаботятся боги.

Преданный тебе

Людвиг

Ты страдаешь, ты, мое любимейшее творение! Теперь только я понял, что письма следует отправлять рано утром. Понедельник, четверг – единственные дни, когда почта идет отсюда в К. Ты страдаешь – ах! Где я, там и ты со мной и я с тобой. Зная, что ты моя, я добьюсь того, что смогу жить с тобой. Что это будет за жизнь! Да! Без тебя же буду жить, преследуемый расположением людей, которого, по моему мнению, не заслуживаю, да и не желаю заслуживать; умаление одного человека перед другим причиняет мне боль. По сравнению с Вселенной что значу я? Что значит тот, кого называют самым великим? Но здесь-то и кроется божественное начало человека. Я плачу, когда подумаю, что ты не раньше субботы получишь весточку от меня. Как бы ты ни любила меня, я все-таки люблю тебя сильнее. Будь всегда откровенна со мной. Спокойной ночи! Так как я лечусь ваннами, я должен идти спать вовремя. Боже мой! Так близко и так далеко! Не целое ли небо открывает нам наша любовь – и не так же ли она непоколебима, как небеса?

Даже в постели мысли мои летят к тебе, Бессмертная Любовь моя! Меня охватывает то радость, то грусть в ожидании того, что готовит нам судьба. Я могу жить либо с тобой, либо не жить вовсе. Да, я решил до тех пор блуждать вдали от тебя, пока не буду в состоянии прилететь и броситься в твои объятия, чувствовать тебя вполне своей и наслаждаться этим блаженством. Так должно быть. Ты согласишься на это, ведь ты не сомневаешься в моей верности тебе; никогда другая не овладеет моим сердцем, никогда, никогда. О, Боже, зачем расставаться с тем, что так любишь! Жизнь, которую я веду теперь в В., тяжела. Твоя любовь делает меня одновременно счастливейшим и несчастнейшим человеком. В мои годы требуется уже некоторое однообразие, устойчивость жизни, а разве они возможны при наших отношениях? Ангел мой, сейчас узнал только, что почта уходит ежедневно, я должен закончить, чтобы ты скорей получила письмо. Будь спокойна; будь спокойна, люби меня всегда.

Какое страстное желание видеть тебя! Ты – моя Жизнь – мое Всё – прощай. Люби меня по-прежнему – не сомневайся никогда в верности любимого тобою

Л.

Навеки твой,

Навеки моя,

Навеки мы – наши.

Уильям Хэзлит

(1778–1830)

…Потом, все еще отвергаемый тобою, я приползу к тебе и умру в твоих объятьях…

Уильям Хэзлит – английский эссеист и критик, писавший обо всем на свете, от литературы до профессионального бокса. Над ним смеялись те же реакционные критики, которые досаждали поэту Джону Китсу; они презрительно называли его «производителем» эссе и неудавшимся художником. Его репутация, несомненно, страдала от таких нападок, но окончательный крест на ней поставило его неудачное любовное увлечение.

В 1808 году Хэзлит женился на Саре Штодарт, дочери морского лейтенанта. Два года спустя они разошлись, и Хэзлит переехал в съемные комнаты на Чансери-лейн. Именно туда утром 16 августа принесла ему завтрак дочь квартирной хозяйки двадцатилетняя Сара Уокер. Любовь поразила его в одно мгновенье, и на следующие три года он потерял голову. Хэзлит решил получить развод и жениться на Саре; но повторный брак был возможен только в Шотландии, поэтому он переезжает туда. Ожидая в Эдинбурге окончания дела, он периодически мчится в Лондон, снедаемый ревностью, мучимый мыслью о том, что Сара Уокер изменяет ему с другим жильцом по имени Джон Томкинс. Сара, к удивлению Хэзлита (и больше ни к чьему), избегала его; он же метался из крайности в крайность: то пытался вернуть ее, то уличить в непристойном поведении, то вновь снимал комнату на Чансери-лейн для того, чтобы завоевать ее.

О своей любви Хэзлит написал книгу Liber Amoris («Книга Любви, или Новый Пигмалион»). Хотя она была опубликована под псевдонимом, его авторство вскоре перестало быть секретом. Это, безусловно, был щедрый подарок врагам Хэзлита в прессе, вконец потерявшим стыд и достоинство. В довершение всех его несчастий в 1824 году Сара родила сына от того самого Томкинса – она вышла за него замуж и прожила с ним до самой его смерти в 1858 году. Сама же Сара умерла двадцатью годами позже.

Уильям Хэзлит – Саре Уокер

Ты будешь бранить меня за это письмо и спрашивать, держу ли я свое обещание не бросать работы. Половина моей работы – думать о Саре. Кроме того, уверяю тебя, я не пренебрегаю и остальными обязанностями. Я аккуратно пишу по десять страниц в день, что приносит мне тридцать гиней в неделю. И, будь уверена, скоро разбогатею, если буду продолжать в том же духе. Я мог бы продолжать в том же духе, если бы ты была со мной, подбадривала меня своими прелестными улыбками и делила со мной мою судьбу. Корабль ходит дважды в неделю, ветер свеж. Думая о тысячах ласк, которые были между нами, я не нахожу ничего удивительного в том, насколько сильно я привязан к тебе. Но я сожалею о своем желании власти и прошу меня простить. Я слышу завывание ветра за окном и повторяю снова и снова две строчки из трагедии лорда Байрона: