Двенадцать, или Воспитание женщины в условиях, непригодных для жизни - Ирен Роздобудько

Я уходила только тогда, когда чувствовала, что силы мои восстановились, что я снова готова мыть-стирать-убирать, таскать сумки и руководить большим отделом на своем предприятии…

…Стук раздался как гром среди ясного неба. Точнее, небо, как я уже говорила, было совсем не ясным, а серым, как накануне весны.

Стук, звон и зов донеслись с той стороны рощи. «Стук, звон и зов» — собственно, не совсем точные названия для того звука, который заставил меня оторвать голову от его плеча. Этот звук был жутким и… манящим одновременно. Я поднялась. Ноги и руки вмиг онемели, стали ватными. Но я все же шагнула к порогу. Мне не очень хотелось идти, но было в этом зове нечто такое, что заставило пойти на него, как крысу на звук волшебной дудочки. Я не могла сопротивляться. Парень и девушка с тревогой посмотрели на меня, переглянулись. Он чуть слышно прошептал: «Не просыпайся…» — «Не просыпайся, а то — застрянешь!» — повторила девушка.

Я их не поняла. Медленно переставляя ноги, как космонавт в безвоздушном пространстве, направилась в рощу. Вязкая земля тяжело дышала подо мной. Эхо нарастало — в нем звучали знакомые голоса.

Пересекая рощу, я поняла, что не хочу уходить отсюда вот так — не по своей воле, как это было всегда. С противоположной стороны рощи поднялся неистовый ветер, входя в эту воздушную полосу, я, будто перед прыжком в воду, закрыла глаза…

…А когда снова открыла их, передо мной предстало удивительное зрелище: белая пустыня. Я сидела посреди нее одна-одинешенька. Пейзаж с рощей и фургоном, оставшиеся позади меня, и очертания города, маячившие впереди, — все исчезло. Стихло и эхо.

Тишина нависла над песками непроницаемым куполом.

…Так я застряла на грани сна и пробуждения.

О том, что произошло, догадалась не сразу. Сначала нужно было все обдумать, проанализировать. А с логическим мышлением у меня все было в порядке. Кроме того, у меня появилось время на размышления — я больше никуда не спешила. Я стала такой, как ОНИ — те, кого внезапно разбудили. Можно было только догадываться, сколько нас таких было! Может быть, тысячи или даже миллионы — и у каждого было свое собственное раздольное место. Теперь я знала наверняка, что в этой зоне не нужно мыть посуду, готовить еду или охотиться.

Я сидела среди белого мягкого простора, будто внутри теплого кокона, и совсем не хотела выбираться наружу. А зачем? Я сама превратилась в ПЛЕЧО, от которого веяло покоем и уверенностью. Порой я вспоминала парня в тельняшке и девушку с длинными волосами — как они там, без меня? Но в то же время я понимала, что именно теперь стала намного ближе к ним, чем раньше, ведь присоединилась к их миру. Лучше усвоила истину: покой — это то, что может быть лучше любви, важнее обыденности, а может быть, и жизни… А это состояние — довольно странное! — возможно лишь на грани пробуждения, которое длится несколько секунд. В детстве — это секунды покоя, исполненные радостным предчувствием чего-то нового, вкусными запахами из кухни, где бабушка печет блины. Когда ты понимаешь, что тебя ждут, и растягиваешь удовольствие: УЖЕ не спишь, но ЕЩЕ не проснулся…

И если я приходила к кому-то, вероятно, и ко мне кто-то может прийти? Но кто и каким образом? И почему я приходила именно к ним? Кто ОНИ?

Позже я поняла: возможно, я знала их раньше. Знала и забыла. Мужчина в тельняшке мог быть мальчиком, с которым мы вместе ходили в детский сад. Он почему-то запомнил меня. Наверное, и сам не мог бы объяснить — почему? Девушка… Она тоже могла быть кем угодно — продавцом в магазине, медсестрой, контролером в троллейбусе, одной из моих соседок. В определенный момент они подумали именно обо мне. Это был случайный выбор. Парадокс памяти. Будто кто-то подбросил вверх горсть камешков и два-три похожих упали рядом…

Поняв это, я решила ждать. Ведь должен хоть кто-нибудь заглянуть и ко мне…

…Я сидела в уютном маленьком домике, который сделала из песка. В тот момент, когда на горизонте появилась чья-то фигура, я чистила рыбу. Откуда взялась эта рыба — неизвестно! Вчера был клубок ниток, сегодня — рыба… Маленькая серебристая плотва поблескивала в эмалированном ведре. Путник подошел ближе. Я узнала его. Это был мой муж. Только выглядел он как в первые месяцы нашего знакомства…

Он молча сел рядом, взял нож: и вытащил из ведра самую мелкую рыбешку. Я улыбнулась. Теперь я понимала, что это занятие, такое обыденное, станет для него символом отдыха и покоя. Вчера мы могли бы вместе сматывать нитки в клубок…

Мы сидели посреди белой пустыни под прозрачно-голубым небом, время от времени поглядывали друг на друга, смеялись, если какая-то непослушная рыбешка выпрыгивала на раскаленный песок, одновременно склонялись над ней, сталкивались лбами, снова смеялись. Я уже забыла, что нам может быть так хорошо. Я хотела, чтобы это продолжалось вечно.

И поэтому сказала только одно слово: «Проснись!..»

— Он проснулся и остался с вами? — спросила я, с удивлением сознавая, что мне не противно слышать собственный голос.

Женщина кивнула. Она больше не хотела говорить.

— Мы еще увидимся, — сказала я.

Она иронично улыбнулась. Они все так улыбались. Все те, кого врач назвал «интересными экземплярами». Мне нравились их улыбки.

Я вообще не люблю слишком серьезных и напористых людей. Порой я не понимаю, почему они суетятся, ради чего живут?

С тех пор как я влипла в эту историю, я начала замечать множество странных вещей — не намеренно. Они сами лезли мне в голову.

Например, сегодня, когда я ехала домой…

…В троллейбус зашел мужчина в плаще. И я его сразу узнала. Мужчина сел у запотевшего окна и широким движением протер его от края до края. Это был Мужчина, Протирающий Запотевшие Окна. Есть люди, которые продуют себе крохотное пятнышко в окне и смотрят в него, как в замочную скважину. А этот — умница! — одним взмахом руки открыл нам всем полную панораму города, проплывающего за окном. Появление этого мужчины заставило меня обратить внимание и на других попутчиков. Как же я была удивлена, когда обнаружила столько знакомых лиц! Рядом с Мужчиной, Протирающим Запотевшие Окна, сидел Мужчина, Недовольный Жизнью и Очень Довольный Собой. Он был абсолютно лысым. Как только его сосед протер стекло, яркое солнце ослепительно засияло на зеркальной лысине Очень Довольного Собой, пуская по всему салону радужных зайчиков. Человек, Недовольный Жизнью, сразу же надел кепку. Он был очень недоволен такой ранней весной: недавно он купил себе новое пальто (которым, конечно, был недоволен из-за его высокой цены), и ему очень хотелось еще немножко поносить его. С другой стороны, он был недоволен слишком скользкой и снежной зимой из-за отсутствия приличных сапог. На самом же деле больше всего он был недоволен собственной женой… При этом животик его выпирал довольно красноречиво, в нем переваривался великолепный мясной пирог и два бокала вкусного виноградного вина. И собой он был вполне доволен.

Рядом, почти опираясь на этого пассажира, стояли две девушки. Одна из них была Та, Что Слишком Громко Разговаривает. Она разговаривала громко. И все вокруг узнали, что через две недели она выходит замуж — под венец пойдет в белом платье, расшитом стразами «под Сваровски».

У входа сидела Пожилая Женщина, Которая Бранится в Людных Местах. Она только раздувала щеки, но я сразу все поняла и поспешила выйти, хотя до моего дома было еще две остановки. Пожилая Женщина успела лишь бросить мне вслед: «Ишь, как вырядилась! Вот в наше время…» Но я не успела узнать, что было в ее время. Я не хотела об этом знать.

Дома я стала вспоминать тех людей, которые часто встречались на моем пути. Они всплывали в моей памяти, и я с удивлением понимала, что теперь знаю их не по именам, а как-то… изнутри. Будто передо мной открылась их более тонкая сущность. Я припомнила своих бывших сотрудников. Неподалеку от меня сидела Женщина, Готовая Принести Себя в Жертву. Правда, она этого еще никогда не делала, но каждое ее движение свидетельствовало о готовности номер один. Даже походка у нее была такая, будто она шаг за шагом поднимается на гильотину времен Французской революции. А когда она протягивала руку, чтобы достать папку с верхней полки, — напоминала полуобнаженную Свободу с картины Делакруа. И в нее очень хотелось впустить пулю. Хотя коллеги отпускали в ее адрес лишь шуточки и насмешки. Пули — это атрибуты иного антуража. Но она была готова и к тому, и к другому.

Через два стола от нее сидела Женщина, Которой Постоянно Звонит Муж. Ему было крайне необходимо узнать, пообедала ли она. А если он слышал утвердительный ответ — сразу же перезванивал, чтобы уточнить, выпила ли она чашку кофе с круассаном. Глаза этой женщины всегда лихорадочно блестели: она боялась, что любимый муж позвонит именно в тот момент, когда она выйдет из кабинета помыть чашку. И тогда жизнь его потеряет смысл. Возможно, навсегда…