Гримасы навязанной молодости. Вторая книга трилогии «Неприкаянная душа» - Лариса Малмыгина

Наконец-то небо успокоилось и перестало плакать, а мы опустились возле замка, встретившего исчезнувших хозяев пугающей настороженностью.

– Уж очень большой мой новый дом, – поеживаясь от страха и холода, вздохнула я.

Улыбнувшись, домовой хлопнул в ладоши, и в мгновение ока все окна таинственного дворца осветились яркими огнями.

– Вперед! – скомандовал он, и теплая струя воздуха послушно подхватила мое промерзшее тело, чтобы бережно отнести его в горячую ванну, наполненную доверху ароматной водой. Согревшись и смыв с себя остатки отрицательной энергетики Пале-Рояля, я полетела в столовую, где усталую путницу ожидал превосходный ужин.

– Скоро отучусь ходить, – пожаловалась я разомлевшему от коньяка Жемчужному.

– Не отучишься, – проглатывая шоколадную конфетку, усмехнулся он, – не дадут.

– Что будем делать с бедной маркизой? – осведомилась я, с наслаждением отпивая глоток горячего чая.

– Пожалей лучше Лавальер, – предложил Карлос и откусил большущий кусок любимой «Нарады».

– Атенаисе крупно не повезло, – поморщилась я, с удивлением наблюдая, как аппетитный килограммовый тортик проваливается в безразмерный рот нематериального существа. – Тщеславная Монтенон увела у нее возлюбленного, коварная Бренвилье, пока была жива, всеми силами старалась принести не в меру доверчивой бедняжке как можно больше вреда. И обе прикидывались верными подругами.

– На чужом горе счастья не построишь, – вставая из-за стола, заявил дух. – Таков закон небес.

– Мы полетим завтра к страдалице? – следуя его примеру, с надеждой прошептала я.

– Я бы не советовал, – сурово сдвинув брови, хмыкнул элементал. – Она вовлечет нас в какую-нибудь прескверную историю.

Всю ночь я провертелась в постели, словно пущенная умелой рукой юла: размышляла о привередливых мужчинах, незаслуженно меняющих нас, таких красивых и преданных, на первых встречных, жалела прекрасную маркизу и мечтала ей помочь. Но как? Черствый Жемчужный меня поддерживать явно не собирался.

Утром, чуть свет, я выбежала из дома, и, не соображая, что делаю, имея в кошельке всего несколько луидоров, поднялась в воздух, намереваясь лететь в далекую столицу на помощь новой подруге. Взмахнув руками, я понеслась со скоростью стрелы, выпущенной из лука, по славным небесным просторам благословенной Франции.

Париж встретил путешественницу туманом. Я материализовалась возле небольшого фонтанчика и спросила первого же прохожего, где обитает мадам де Монтеспан. Статный мужчина в пышных бакенбардах осуждающе покосился на приставучую бабенку и посоветовал ей нанять карету. Недалеко сиротливо стояла открытая коляска. Сонный кучер маялся от желания погрузиться в блаженную дрему, но я своим внезапным появлением нарушила его смиренный покой.

Ехали мы недолго. Красивый особняк показался в конце улицы и приковал к своей особе мое пристальное внимание.

– Здесь проживает Ее Сиятельство госпожа маркиза, – останавливаясь возле железных резных ворот, мягко произнес водитель.

Я протянула ему луидор.

– У меня нет сдачи, – гипнотизируя богатство, неожиданно свалившееся ему на плечи, побледнел кучер.

– И не надо, – наслаждаясь его неимоверной радостью, мило прощебетала я.

– Спасибо, – надеясь поцеловать дающую руку, рванулся ко мне мужчина.

– Не стоит благодарности, это всего лишь чаевые, – улыбнулась я и легко спрыгнула со ступенек конемобиля.

– Чаевые? – икнул будущий жмурик.

Как же легко, имея деньги, сделать счастливым ближнего своего! Почему же олигархи и крутые предприниматели не помогают нуждающимся, ведь это так приятно?

Возле замка меня встретил вышколенный дворецкий и, почтительно выслушав, без слов проводил к хозяйке, которая этой ночью тоже не сомкнула воспаленных глаз. Обрадовавшись появлению «маркизы де Ламарт», бедная женщина горько разрыдалась на ее плече.

– Надеюсь, ты поживешь у меня, дорогая? – спросила она, умоляюще заглядывая в лицо самозванке.

– Хорошо, – не смея отказать несчастной, ласково проворковала я.

– Вечером мы отправимся в то место, где мне обещали помочь, – мстительно поджимая пухлые губки, всхлипнула Атенаиса.

– Идет, – согласилась я и обняла вздрагивающие худенькие плечики бывшей фаворитки.

День пролетел довольно быстро. Мы гуляли по саду, ели на изысканной посуде великолепные блюда и разоблачали неблагодарных мужчин. Я, опустив ненужные фантастические подробности, рассказывала ей о Сергее и Максе. Она вспоминала дворцовую жизнь, рождение маленького сына, которого отобрал всесильный отец и отдал на воспитание коварной Франсуазе де Монтенон.

Вечер подошел незаметно. Накинув на меня синий плащ, маркиза потащила свою гостью к ослепительно красивой карете, на которой две брошенные женщины прибыли к мрачному каменному дому с закрытыми ставнями.

«Похож на жилище Экзили», – ежась от страха и отвращения, подумала я.

Высокий старик, страдающий косоглазием, встретил нас гробовым молчанием и также безмолвно повел в темную глубину большой комнаты.

– Если ты желаешь мне счастья, не говори ничего, – сверкая шальными очами, попросила новоявленная подруга.

Мне стало не по себе. Съежившись под угнетающим взглядом массивного старикана, я обреченно плюхнулась на небольшую скамейку, примостившуюся на выходе в коридор.

Недолго думая, прелестная Атенаиса низвергла с себя обворожительные одежды и, подбежав к приземистому ложу, выставленному на середину зала, растянулась на его отвратительной поверхности. Внезапно крик маленького ребенка прорезал зловещую тишину затаившегося здания. Безумный дед, облачившийся в черную рясу, привычно схватил орущее дитя и неожиданно вонзил в него острый клинок искривленного кинжала. Темная кровь невинного существа моментально оросила пленительное тело покоящейся на лавке аристократки.

– Астарот, Асмодей и дружественные князья! – заорал убийца женоподобным голосом. – Я призываю вас принять в жертву этого ребенка, которого подношу вам с просьбой, чтобы король и дофин продолжали дружить со мной, чтобы меня почитали принцы и принцессы двора.

– Сюзанна, – позвали меня из темноты, – Сюзанна!

Я открыла глаза и тотчас пожалела об этом. Ужасная, покрытая лиловыми прожилками, физиономия палача склонилась над моей поверженной физической оболочкой и впилась в нее безжизненным взглядом опустошенных глазниц.

– Я ручаюсь за госпожу де Ламарт, Гибург, – как ни в чем не бывало, щебетала уже одетая соучастница преступления, – она никому ничего не скажет!

– Свидетелей убивают, – хватаясь за рукоятку кинжала, не согласился с сообщницей злобный мокрушник.

– Не надо! – бросаясь к безумному сатанисту, отчаянно взвизгнула нежданная защитница.

Я взмахнула руками, чтобы преобразиться в легкое облачко и выпорхнуть из чудовищного человеческого жилища, превращенного в кровавую бойню.

– Нет! – цепляясь за шею разъяренного деда, продолжала вопить легендарная фаворитка.

– Убью! – тщетно вырываясь из ее крепких объятий, рычал тот, кого нежные губки состоятельной клиентки назвали Гибургом.

Лишь на мгновение неукротимая маркиза свалила упирающегося противника на пол, а сама тут же, словно голодная пиявка, намертво впилась в меня. И тогда неистовый вихрь подхватил нас и швырнул вверх. Мы благополучно прошли сквозь потолок и полетели навстречу судьбе, которая кому мать родная, а кому – злая мачеха.

Крутило так, что, казалось, внутренности выскочат из наших хрупких тел и разлетятся по океанам и континентам. Повергнутая в ужас, любовница средневекового монарха затравленным зверем озиралась по сторонам и негромко подвывала.

– Кто ты? – раздражающе хныкала она и еще теснее прижималась ко мне.

– Алиса Смирнова, – сдалась я и постаралась не опрокинуться вниз головой.

Описав приличный круг, струя ошалевшего воздуха внезапно швырнула нас назад, словно решила доставить на место преступления.

– Не хочу в лапы к Гибургу, – пискнула я и плюхнулась на маркизу.

– Ты – ведьма? – послушно укладываясь на спину, проорала перепуганная спутница.

Темная полоска земли показалась на горизонте.

– Расшибемся! – по-змеиному извиваясь, заверещала высокопоставленная особа.

Но не успела я напыщенно изречь, что двум смертям не бывать, а одной не миновать, как что-то твердое больно вонзилось в спину, и бешеный полет прекратился.

Мы возлежали возле высокого каменного забора, а на другой стороне улицы древний, незнакомой марки, автобус гостеприимно раскрывал двери, приглашая пассажиров в неуютный салон.

– Что это? – икнула путешественница, указывая испачканным в луже пальчиком на невиданное ею ранее транспортное средство.