Танцуй на краю, детка! (СИ) - Южная Влада

      Пальцы Дена дошли до сгиба моего локтя и чуть задержались в чувствительной ложбинке. Я еще немного повернула голову и из-под ресниц увидела профиль его лица. Достаточно, чтобы затаить дыхание еще больше.

      Мне нельзя чувствовать к нему то, что я чувствую.

      – Ожидал встретить здесь – это у Наташки? – слабым голосом переспросила я, ощущая, как его ладонь поглаживает мое плечо.

      – У столика, где наливают, – с горьким сарказмом отозвался он.

      Меня тут же прошибло ледяным потом.

      « Я люблю тебя, Вика»

      «Я никогда не разочаруюсь в тебе, Вика»

      «Я готов рискнуть»

      «Я хочу быть с тобой»

      Лжец! Хренов лжец! И он умудряется снова оскорблять меня своими псевдоостроумными подколками?!

      – Тебе что, потные ладошки вытереть не об кого? – прорычала я, сбрасывая его руку.

      Затем повернулась и встретилась с гадским Деном Овчаренко лицом к лицу, гордо вздернув подбородок. Его темные глазищи прищурились.

      – Как всегда, красива. И как всегда, брызжет ядом, – произнес он, разглядывая меня.

      Оу. Он назвал меня красивой? Или это опять его скрытый сарказм?!

      – А ты как всегда ведешь себя по-ушлепочному, – парировала я свирепым шепотом. Не хватало еще привлекать ненужного внимания со стороны. – И вообще, почему ты тут? Тебе разве не положено сегодня нянчить младенцев?

      Ден криво усмехнулся.

      – Теперь я стал хитрее. Забираю младенца к себе и оставляю там с няней. Инга стала больше мне доверять.

      Я постаралась сохранить невозмутимое лицо. В конце концов, его семейные проблемы больше меня не касаются. Вытянув шею, демонстративно посмотрела за его спину.

      – А где твоя очередная шлюшка? Хочу с ней познакомиться. На этот раз хоть имя у нее узнал перед тем, как трахать?

      – Хватит, – идиотская ухмылка сползла с лица Дена, и он стал серьезным. – Сама же знаешь: после отношений, какие были у нас, нелегко начать что-то заново.

      Стоп.

      Он… приперся один?

      И сейчас намекает, что после меня ни с кем не встречался?!

      – О, Денис! Давно не видел тебя, братишка! – Антон появился, словно из-под земли, вмешавшись в разговор.

      Он приобнял меня за плечи и поцеловал в висок. Я могла поклясться, что нарочно. Со времен пикника у озера Антон знал про мои непростые отношения с Деном и теперь не мог не встать в позу победителя.

      Ден проигнорировал его протянутую для пожатия руку и повернулся ко мне. Я приподняла бровь, всем видом безмолвно отвечая ему: «Нелегко начать? Да неужели?!»

      Мне следовало ликовать в душе. Но почему-то ощущалась лишь пустота.

      – Как твои де… – начал Антон и тут же осекся на полуслове, отшатнувшись и схватившись за лицо.

      Я не сразу сообразила, что произошло, и опомнилась, только когда все ахнули, а рожа у Дена перекосилась, пока он потирал правый кулак ладонью левой руки.

      – Ты – долбанутый?! – прорычал Антон, зажимая пальцами нос. На его рубашку обильно капала кровь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

      – Придурок, – покачала я головой, снова повернувшись к Дену.

      Ответить он не успел, потому что между нами в ту же секунду вклинился Ромка. Лицо у друга было ошарашенное. Комната загудела как улей. Все принялись обсуждать потасовку, не зная ее причин.

      Только мы двое знали ее истинные причины. Я и Ден Овчаренко. Он ударил Антона, потому что не мог ударить меня.

      Господи, какое право он имеет до сих пор вести себя, как мой хозяин? Он послал меня к черту! Сам! Прилюдно! И теперь прилюдно бьет парня, который занял его место!

      – Быстро разошлись по углам, – приказал Ромка, и я поймала себя на мысли, что никогда прежде не видела друга таким решительным.

      И это мой смиренный Ромарио, который в жизни мухи не обидел!

      Как ни странно, Ден беспрекословно его послушался. Он отошел, не удостоив меня больше и взглядом.

      – Пойдем в ванную, – Ленка схватила Антона за локоть. – Если замочить рубашку в холодной воде сразу, то пятен не останется.

      Уводя парня, она обернулась и скорчила мне страшную рожу. Наверняка, это означало, что меня снова обвинят во всех грехах. Я закатила глаза. Черт, как они все достали!

      – Пойдем, подруга, пойдем, – Ромка сграбастал меня в охапку и потащил прочь из комнаты под удивленным взглядом хозяйки дома и прочих придурков. – Тебе надо остыть.

      – Мне надо остыть? – переспросила я вполголоса. – Ты ничего не попутал, товарищ? Это я, что ли, на людей бросаюсь?

      – Тебе, тебе, – Ромарио вытолкал меня в коридор, а потом запихнул в какую-то комнату. – На лицо бы свое со стороны посмотрела.

      Оглядевшись, я поняла, что мы находимся в некоем подобии домашнего кинотеатра. Большой телевизор со стереосистемой находился вдоль стены, а напротив него стоял широкий мягкий диван с множеством подушек. Окна закрывали плотные жалюзи.

      Я присела на край дивана и взяла на колени подушку, обхватив ее руками. Судя по всему, та была набита ароматными травами, потому что я почувствовала приятный запах и услышала легкое шуршание. Фокусник пока не появился следом, и это слегка порадовало. Ромка опустился на диван рядом со мной.

      – Вика, я знаю, что тебе тяжело и что ты переживаешь, – начал он сочувствующим голосом, пытаясь заглянуть мне в глаза.

      – По чьей, спрашивается, вине? – фыркнула я и метнула в друга злобный взгляд.

      – По моей? Хорошо, я это признаю, – Ромка кивнул с решительным выражением лица. – Я – последний выродок. Довольна? Хочешь мести? Мсти мне, но не ему.

      Он показал в сторону двери, и я поняла, что речь идет о Дене.

      – Да вы оба хороши, – с презрением заметила я. – Один психует почем зря, второй не умеет язык за зубами держать. Что было бы, если бы я рассказала твоей маме, что ты спишь с мужиками? А? Как бы ты себя чувствовал?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

      – Хорошо. Расскажи, – сверкнул глазами Ромка. – Я же признал, что виноват. Мне еще триста раз повторить? Пойди и расскажи. Пусть это будет моим наказанием.

      Я нахмурилась и посмотрела на него исподлобья. Ромка явно тоже разозлился, его губы были поджаты.