Словарь эпитетов И.С.Тургенева - Анатолий Бесперстых

ДЕТСКИЙ, -ая. Радость. Почти детская. – А что дядя? здоров? – спросил Аркадий, которому, несмотря на искреннюю, почти детскую радость, его наполнявшую, хотелось поскорее перевести разговор с настроения взволнованного на обыденное. – III. Смех. Николай Петрович велел подать несколько бутылок портера, только что привезённого из Москвы, и сам раскутился до того, что щёки у него сделались малиновые и он всё смеялся каким-то не то детским, не то нервическим смехом. – XXII. Портер – английский напиток, род очень крепкого пива тёмного цвета, горького вкуса. Шейка. Представилась ему [Николаю Петровичу] опять покойница жена, но не такою, какою он её знал в течение многих лет, не домовитою, доброю хозяйкою, а молодою девушкой с тонким станом, невинно-пытливым взглядом и туго закрученною косой над детскою шейкой. – XI.

ДЕТСКИ-ПУХЛЯВЫЙ, -ые. Губки. [Фенечка] молодая женщина лет двадцати трех, вся беленькая и мягкая, с тёмными волосами и глазами, с красными, детски-пухлявыми губками и нежными ручками. – V. Пухлявый (прост.) – то же, что пухлый.

ДЕШЁВЫЙ, -ые. Гувернёры. Николай Петрович родился на юге России, подобно старшему своему брату Павлу, ‹…› и воспитывался до четырнадцатилетнего возраста дома, окружённый дешёвыми гувернёрами, развязными, но подобострастными адъютантами и прочими полковыми и штабными личностями. – I. Гувернёр – в дворянском быту России: домашний воспитатель, занимавшийся обучением детей (обычно иностранец). Табак. Оба приятеля отправились в комнату Базарова, в которой уже успел установиться какой-то медицинско-хирургический запах, смешанный с запахом дешёвого табаку. – VII.

ДИКИЙ, -ое. Выражение. [Княгиня Р.] уже не смеялась и не шутила с тем, кого избирала, и слушала его и глядела на него с недоумением. Иногда, большею частью внезапно, это недоумение переходило в холодный ужас; лицо её принимало выражение мертвенное и дикое. – VII. Калмык. – Сила! И в диком калмыке, и в монголе есть сила – да на что нам она? Нам дорога цивилизация, да-с, да-с, милостивый государь, нам дороги её плоды. – X. Цвет. Павел Петрович вернулся в свой изящный кабинет, оклеенный по стенам красивыми обоями дикого цвета, с развешанным оружием на пёстром персидском ковре, с ореховою мебелью, обитой тёмно-зелёным трипом. – VIII. Трип – шерстяная ворсистая ткань, шерстяной бархат.

ДЛИННЕЕ. Ноги. – Угодно вам заряжать? – спросил Павел Петрович, вынимая из ящика пистолеты. – Нет; заряжайте вы, а я шаги отмеривать стану. Ноги у меня длиннее, – прибавил Базаров с усмешкой. – Раз, два, три… – XXIV.

ДЛИННЫЙ, -ая, -ое, -ые. Волосы. □ Его [Базарова] тёмно-белокурые волосы, длинные и густые, не скрывали крупных выпуклостей просторного черепа. – II. Дорога. – Воспоминаний много, а вспомнить нечего, и впереди передо мной – длинная, длинная дорога, а цели нет… Мне и не хочется идти. – XVII. Ногти. Павел Петрович вынул из кармана панталон свою красивую руку с длинными розовыми ногтями, ‹…› и подал её племяннику. – IV. Оно. □ Длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заострённым носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно [лицо Базарова] оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум. – II. Пальцы. [Базаров] медленно проводил своими длинными пальцами по бакенбардам, а глаза его бегали по углам. – XVI. Речи. Николай Петрович попал в мировые посредники и трудится изо всех сил; он беспрестанно разъезжает по своему участку; произносит длинные речи. – XXVIII. Село. За церковью тянулось в два ряда длинное село с кое-где мелькающими трубами над соломенными крышами. – XVI. Трубка. [Старик Базаров] стоял, растопырив ноги, курил длинную трубку и щурился от солнца. – XX.

ДНЕВНОЙ. Свет. Павел Петрович помочил себе лоб одеколоном и закрыл глаза. Освещенная ярким дневным светом, его красивая, исхудалая голова лежала на белой подушке, как голова мертвеца… – XXIV.

ДОБРЕЙШИЙ. Старикашка. – Презабавный старикашка и добрейший, – прибавил Базаров, как только Василий Иванович вышел. – XX.

ДОБРОДУШНЫЙ, -ое. Выражение. [Арина Власьевна] подпёрши кулачком своё круглое лицо, которому одутловатые, вишнёвого цвета губки и родинки на щеках и над бровями придавали выражение очень добродушное, она не сводила глаз с сына и всё вздыхала. – XX. Существо. [Кукшина] говорила и двигалась очень развязно и в то же время неловко: она, очевидно, сама себя считала за добродушное и простое существо. – XIII.

ДОБРЫЙ, -ая, -ое, -ые. Арина Власьевна. ○ Была добра. Арина Власьевна была очень добра и, по-своему, вовсе не глупа. – XX. Вы. ○ Добры. – Но что же мы стоим? Пойдёмте. Какой странный разговор у нас, не правда ли? И могла ли я ожидать, что буду говорить так с вами? Вы знаете, что я вас боюсь… и в то же время я вам доверяю, потому что, в сущности, вы очень добры. – XXVI. Δ – Я уж и не придумаю, как мне вас благодарить; такой вы добрый, право. – XXIII. Выражение лица. Почти доброе. Фенечке нравился Базаров; но и она ему нравилась. Даже лицо его изменялось, когда он с ней разговаривал: оно принимало выражение ясное, почти доброе, и к обычной его небрежности примешивалась какая-то шутливая внимательность. – XXIII. Дело. В соч.: доброе дело. – Спасибо, – усиленно заговорил он [Базаров], – я этого не ожидал. Это доброе дело. Вот мы ещё раз и увиделись, как вы обещали. – XXVII. Знак. ● Ни Анне Сергеевне, ни двум её посетителям не хотелось сказать последнего прощального слова: «поболтаем ещё немножко» – было у каждого из них на уме, а это, как известно, знак добрый. – XV. Малый. – Что вы мне посоветуете? – спросила Анна Сергеевна, ‹…› – я полагаю, следует благословить молодых людей. Партия во всех отношениях хорошая; состояние у Кирсанова изрядное, он один сын у отца, да и отец добрый малый, прекословить не будет. – XXVI. Мужички. – И добрые мужички надуют твоего отца всенепременно. Знаешь поговорку: «Русский мужик бога слопает». – IX. Намерение. – Душевно рад, – начал он [Николай Петрович], – и благодарен за доброе намерение посетить нас. – II. Николай Петрович. Δ Был добрый. Николай Петрович был сам такой добрый и скромный… – VIII. Отец. Анна Сергеевна ‹…› очень любила своего грешного, но доброго отца. – XVI. Папаша – А ты долго меня ждал? – спросил Аркадий. – Да часов около пяти. – Добрый папаша! – III. Приятель. – Папаша, – сказал он [Аркадий], – позволь познакомить тебя с моим добрым приятелем, Базаровым, о котором я тебе так часто писал. – II. Ребята. – Акация да сирень – ребята добрые, ухода не требуют. – IX. Руки. Сладко засыпать в родимом доме, на знакомой постеле*, под одеялом, над которым трудились любимые руки, быть может руки нянюшки, те ласковые, добрые и неутомимые руки. – IV. Слово. Анне Сергеевне хотелось сказать ему [Базарову] какое-нибудь доброе слово, но она не знала, как заговорить с ним… – XIX. Существо. «Меня она [Одинцова] не ценит! Пусть?.. А вот доброе существо меня не отвергает», – думал он [Аркадий], и сердце его снова вкушало сладость великодушных ощущений. – XVII. Торжество. – Мы познакомились, отец! – воскликнул он [Аркадий] с выражением какого-то ласкового и доброго торжества на лице. – Федосья Николаевна точно сегодня не совсем здорова и придёт попозже. – V. Хозяйка. Представилась ему [Николаю Петровичу] опять покойница жена, но не такою, какою он её знал в течение многих лет, не домовитою, доброю хозяйкою, а молодою девушкой с тонким станом, невинно-пытливым взглядом и туго закрученною косой над детскою шейкой. – XI. Человек. Анна Сергеевна недавно вышла замуж, не по любви, но по убеждению, за ‹…› человека ещё молодого, доброго и холодного как лёд. – XXVIII. ○ Добр. – При правильном устройстве общества совершенно будет равно, глуп ли человек или умён, зол или добр. – XVI.

ДОВЕРЧИВЕЕ. Он. Стал доверчивее. – Теперь он [Аркадий Николаевич] доверчивее стал, говорит со мною. Прежде он избегал меня. – XXV.