Сын Сталина: Жизнь и гибель Я. Джугашвили - Яков Сухотин

На Западе многие люди хотели подробнее знать, что происходит в семье самого Сталина.

Падкие на сенсацию и «жареные» факты, органы буржуазной печати пытались через своих корреспондентов в Москве выяснить, что творится в «главной семье Советского государства».

Но по воле Сталина эта семья находилась в зоне молчания. Вождь считал, что его личная жизнь не должна становиться предметом публичного внимания.

И советские люди ничего не знали о личной жизни Сталина и членов его семьи. Читатель «Известий» В. Васильев заметил: «Эта традиция возникла еще тогда, когда деятельность наших вождей показывалась как непрерывная «денная и нощная» работа на благо советского народа. Помните: вся Москва спит, и только одно окно в Кремле светится — это товарищ Сталин неустанно размышляет о том, как бы сделать советских людей еще более счастливыми…»

В цивилизованном обществе интерес к личной жизни руководителей — не праздное любопытство, с этим связано утверждение в стране определенных нравов. Политическое руководство не должно быть анонимным, ибо «покров неизвестности» способствует созданию антинародной идеологии вождизма, культа личности.

Когда Яков Джугашвили учился в Московском институте инженеров транспорта, он каждое лето после практики приезжал в небольшой тихий городок Урюпинск на левом берегу реки Хопер. Там жил дядя Надежды Сергеевны — Михаил Яковлевич Аллилуев с женой Матреной Федоровной. Они занимали одну половину дома, а в другой поселилась семья Голышевых — Павел Антонович и Екатерина Алексеевна. У Голышевых было четыре дочери. Среди них темноволосая Оля. Ей нравился Яков Джугашвили — красивый кавказец, хорошо воспитанный, обходительный молодой человек. Ольга серьезно увлеклась им. После одного из приездов Якова в Урюпинск Ольга Голышева отправилась

Яков Джугашвили (сидит справа) — студент Московского института инженеров транспорта. 1932 год.

с ним в Москву, поступила в столичный авиационный техникум.

В январе 1936 года в Урюпинске у них родился сын. В загсовской записи от 10 января 1936 года значилось имя новорожденного — Евгений. Отец — Джугашвили Яков Иосифович, грузин, 27 лет, студент. Мать — Голышева Ольга Павловна, русская, 25 лет, техник.

В октябре 1935 года Сталин разрешил ТАСС подготовить для печати материал о своей поездке в Тифлис. 18 октября в «Правде», «Известиях» и других газетах появилось краткое сообщение: «17 октября товарищ Сталин прибыл в Тифлис навестить свою мать. Проведя с матерью весь день, товарищ Сталин отбыл ночью в Москву».

Через десять дней после отъезда Сталина из этого города в печати появился репортаж «Беседа с матерью товарища Сталина». Видимо, Сталин перед публикацией этот текст не читал. Мать сообщала корреспонденту о своих беседах с сыном:

«Спросила я и о внучатах. Я их люблю больше всего на свете — моих Светлану, Яшу и Васю. A Coco в шутку мне говорит, что он приехал как раз по приказу Светланы, которая просит бабушку прислать ей орехового варенья. Coco также любит это варенье. Еще с детства у него такая слабость. <…> Скоро Coco и товарищи вернулись с прогулки по городу. (Сталин в тот день совершил поездку по Тифлису. — Я. С.) Опять беседовали. Угостила его хорошо. Не забыла дать на дорогу и банку орехового варенья для Светланы».

В печати были опубликованы также статьи о матери вождя, о детских и юношеских годах Coco.

Репортаж возмутил «отца народов». Зачем сообщили об ореховом варенье? Разве имеет значение то, что он любит это варенье? За публикацию материала в «Правде» ее редактор Мехлис получил от Сталина выговор. Почему он не был наказан более строго? Вождь смилостивился по той причине, что с 1922 по 1926 год Мехлис работал в ЦК помощником Сталина и был еще нужен ему.

Яков Джугашвили сказал:

— Надо было строже наказать редактора, чтоб впредь не лебезил перед отцом.

В середине 1930-х годов Сталин высказал мысль, что целесообразно большому писателю написать о нем солидную публицистическую книгу. Это, мол, необходимо для дальнейшего повышения авторитета ленинской партии. Работать над книгой о Сталине решил видный французский писатель-коммунист Анри Барбюс. По специально подобранным для него документам Барбюс за месяц написал книгу о Сталине. Вышла она в середине 1936 года. Книга полностью фальсифицировала историю партии, явно преувеличивала роль вождя в истории революционного движения. С первой и до последней страницы книга была кощунственной, но она получила резонанс во всем мире. Описание скромной бытовой обстановки, в которой жили Сталин и его семья, в книге Барбюса было правдивым:

«В Кремле, напоминающем выставку церквей и дворцов, стоит маленький трехэтажный домик… Домик этот был раньше служебным помещением при дворце; в нем жил какой-нибудь царский слуга.

Поднимаемся по лестнице. На окнах — белые полотняные занавески. Это три окна квартиры Сталина… Три комнаты и столовая. Обставлены просто — как в приличной, но скромной гостинице. Столовая имеет овальную форму; сюда подается обед — из кремлевской кухни или домашний, приготовленный кухаркой. В капиталистической стране ни такой квартирой, ни таким меню не удовлетворился бы средний служащий. Тут играет маленький мальчик. Старший сын Яша спит в столовой — ему стелют на диване; младший — в крохотной комнатке, вроде ниши».

Этим фактом исчерпывается все, что советские люди до войны знали о Якове Джугашвили.

Светлана Аллилуева пишет о нем: <Юн был похож на отца миндалевидным, кавказским разрезом глаз и больше ничем. Больше он был похож на свою мать Екатерину Сванидзе… Это сходство бросается в глаза и на портретах. Очевидно, и характер ему достался от нее — он не был ни честолюбив, ни резок, ни одержим, ни властолюбив. Не было в нем противоречивых качеств, взаимоисключающих стремлений. Не было в нем каких-либо блестящих способностей; он был скромен, прост и очаровательно спокоен.

Я видела лишь раз или два, что он может взорваться — внутренний жар был в нем. Это происходило иногда из-за Василия, из-за привычки последнего сквернословить в моем присутствии и вообще при женщинах, при ком угодно. Яша этого не выдерживал, набрасывался на Василия, как лев, и начиналась рукопашная… Вообще говоря, жизнь в Кремле в одной квартире с нами и учеба на русском языке, трудно дававшемся ему вначале, — все это было совсем не для него. Оставшись в Грузии, он, наверное, жил бы спокойнее и лучше. Яша всегда чувствовал себя возле отца каким-то пасынком…»

Яков не забывал своих друзей, любил общаться с ними, высоко ценил доброе, благожелательное отношение к нему. Часто бывал в семье Алеши Сванидзе. Несмотря на огромную загруженность государственной работой, Сванидзе вел большую научную деятельность. Как академик он занимался Древним Востоком. Прекрасно знал историю Персии, Византии, Китая, Древней Руси, культуры и языки древних народов Закавказья и Малой Азии. Его жена Марико Сванидзе работала помощником секретаря Президиума ВЦИК А. С. Енукидзе. Глубокое знание ассирийских и урартских источников дало Алеше Сванидзе возможность написать очерк древнейшей истории Закавказья.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});