Суррогатный наследник (СИ) - Артье Елена

— Этому мальчику не место за семейным столом.

— Нет, он мой брат! — заупрямился Феликс топая ногой. — Я не пойду без него!

— Ты слишком мал, дорогой, чтобы принимать подобные решения. Мне скандал на празднике ни к чему. Ты даже не представляешь насколько злые людские языки. Им только дай повод для сплетен.

Лоренца легонько вытолкнула сына за дверь, обернулась к пасынку, награждая его злым предупреждающим взглядом, и процедила сквозь зубы:

— А ты марш в свою комнату и чтобы до завтра я тебя не видела, ублюдок!

В первый раз она позволила себе подобную грубость, но, к сожалению, не в последний. В тот вечер Ник тихо плакал в своей богато обставленной, но такой холодной, полной одиночества комнате, слушая, как веселятся гости, и понимая, что никогда не будет на равных правах в этой семье. Он ненавидел мачеху за чёрствое сердце, в котором ему не нашлось места, и отца за малодушие и нежелание идти на конфликт с супругой из-за собственного сына…

Маленький мальчик давно вырос, а обида, как оказалось, осталась и жила долгие годы в его душе. И сейчас, когда он снова встретился с ненавидящей его женщиной лицом к лицу, то почувствовал как заворочались внутри неприятные воспоминания и желание сделать отсюда ноги стало навязчивым.

В то время как он изображал статую женщина обернулась и не твёрдой походкой направилась к нему. Растерянный чуть подслеповатый взгляд блуждал по его лицу, а трясущаяся рука поднялась вперёд в желании прикоснуться к нему.

— Боже мой, сынок, тебя так долго не было! Феликс, дорогой мой!

И обняла его, расплакавшись от переполнявших её чувств. Беззащитная и в тоже время счастливая в своём забытье.

Никлас окаменел и из ослабевших рук выпал букет цветов, наполняя воздух одуряюще приторным запахом сладкой горечи.

Глава 9

Ник хохотал и никак не мог остановиться, так что слёзы выступили из глаз и болели от напряжения скулы. В последнее время он всё чаще зависал в подобном состоянии и это вызывало определённые опасения за его психику. Он всегда подозревал, что судьба к нему предвзята, но чтобы настолько?! Её игра заставляла испытывать всё новые грани отчаяния, которым не было ни конца ни края.

Такого опустошения он не чувствовал никогда раньше, даже когда был изгнан из отцовского дома после "попытки изнасилования" Ханны. Как в тумане прошёл его визит к Лоренце, где ему пришлось терпеливо сидеть рядом с ней на диване и слушать её сумасшедшие истории. Ему казалось, что он потратил все свои нервы, пытаясь держать лицо перед врачом, иначе почему же сейчас истерика набирала обороты?

— Всё-всё Ник, успокойся, — раздался рядом голос Дака и бутылка виски из трясущейся руки друга перекочевала к нему. — Ты уже достаточно выпил и тебе пора баиньки.

Никлас перевёл расфокусированный взгляд на своего приятеля и пьяно улыбнулся:

— Неееет, ты не понимаешь! Ты даже не представляяяяешь, как мне хочется ей отомстить! Так просто сказать ей, что я — не он… ик… и фффсё!..

Тут же задумчиво нахмурил светлые брови и пробормотал:

— Вот только кто я после этого буду, аааа? Нет, ты видел, в кого она превратилась? Из ведьмы в жалкую больную старууууху… А ведь ей всего… Сколько? Шестьдесяяяяят!

— Нет не видел, но ты мне уже три часа рассказываешь про неё. Я даже не знал, что между вами всё настолько запущено. Но хорошо, что ты мне позвонил и решил выговориться, тебе полегчало?

— Не увеееерен… Но что ж так плохо-то?!

Дак обречённо покачал головой, помог другу выбраться из кресла и прислонил его шатающуюся тушу к стене. С трудом поддерживая его направился в спальню.

— Боюсь, что завтра тебе будет ещё хуже, — вздохнул он, уложив Ника на кровать. Тот сразу засопел, оглашая воздух громким храпом. — Глядя на тебя, мне остаётся только порадоваться за себя.

Ну и амбре! Дак поморщился и перевернул его на другой бок. Придётся остаться до утра, а то мало ли, что взбредёт в эту сумасшедшую голову?

Вернулся в гостиную, собрал разбросанные бутылки, остатки нехитрой закуски и растянулся на широком диване. Не очень удобно, но оставлять друга в таком состоянии не хотелось. Он итак сегодня был в лёгком шоке, когда Ник позвонил и попросил его приехать. Нет, в самом приглашении не было ничего странного, но отрешённый и подавленный вид друга дал понять, что тому по-настоящему морально плохо.

Он столько сегодня узнал о жизни Ника, как никогда раньше за годы их дружбы. Видимо пришла пора ему выговориться и Дак был рад, что хоть в этом может помочь: слушать и сопереживать. Теперь он понимал причины взаимной ненависти пасынка и мачехи гораздо лучше и сочувствовал Нику, которому предстояло сделать нелёгкий выбор: стать Феликсом для больной престарелой женщины или отомстить своей мачехе, признавшись ей, что любимого сына больше нет.

Не хотел бы Дак оказаться на его месте, но готов был поддержать друга какой бы выбор он не сделал.

Ник проснулся с жесточайшей головной болью и со стоном перевернулся на спину. Потолок дёрнулся и вновь встал на своё место. Дежавю. Сплошной день сурка, какой по счёту? Кажется всего лишь второй.

На кухне что-то загремело и мужчина поморщился от громкого звука. Кое-как поднявшись он направился в ванную и принял практически горячий душ, чтобы прийти в себя и согреть каждую дрожащую от похмелья клеточку внутри замерзшего тела.

Закутавшись в халат Ник пошёл на аромат еды, разносившейся по его квартире. Замутило так, что едва удалось задержать в себе остатки вчерашнего пойла. Да и то кроме желчи в желудке наверняка ничего не осталось. Глубоко продышавшись мужчина вошёл на кухню и увидел своего друга, накрывающего на стол.

Никлас усмехнулся и плюхнулся на стул:

— Слушай, я конечно всё понимаю, но ты готовящий мне завтрак у плиты на моей кухне… Если бы я не был знаком с твоей девушкой, то подумал бы, что ты ко мне небезразличен.

Дак прищурился и запустил в друга полотенцем, висящим на плече:

— А если бы я не знал тебя получше, то подумал бы, что тебе это понравилось. Ешь, остряк, пока я добренький.

— Фууу, не хочу. А кофейка не найдётся? Пожалуйста! — И сложил руки в умоляющем жесте. — Мне так хреново…

Дак укоризненно прицокнул языком, но всё-таки поднялся, чтобы включить кофемашину.

— Не пойми меня неправильно, но выпивка не выход из ситуации, ты же понимаешь? Я не ханжа, но таким способом проблем не решить.

Ник прислонился тяжёлой головой к стене и, прикрыв глаза, пробормотал:

— Я и сам устал напиваться и похмелье всё тяжелее от раза к разу, да только ничего не могу поделать: так хоть немного легче.

— Ты просто обманываешь себя. Похоже смерть Феликса повлияла на тебя сильнее, чем я думал. Прими уже ситуацию такой, какая она есть и решай проблемы по мере их поступления. Приди уже в себя: будь в конце концов мужиком, а не размазнёй. Не обижайся только, но кто тебе скажет правду кроме меня?

И правда — никто. А Никлас действительно чувствовал себя слабым, растёкшимся словно амёба, не желающим взваливать на себя проблемы и принимать решения. А всё она… Он не хотел быть карателем, но отомстить мачехе хотелось хотя бы в своих мечтах. Да стыдно от одной только мысли об этом, да паршиво. Но в реальности он просто не мог этого сделать, потерять вконец человечность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И если раньше он с удовольствием представлял как потухнут от горя её холодные голубые глаза, то после посещения пансионата в памяти то и дело всплывали по-детски восторженные тёплые омуты, глядящего на него с любовью. Не на него, на Феликса, но всё же… Именно этот образ он пытался забыть в хмельном угаре, да только он намертво въелся в его подсознание, постепенно заменяя чувства ненависти на жалость и сожаление.

— Я не хочу всего этого, но ты прав: хватит быть страусом, прячущим голову в песок.

— Вот это по-нашему! — Дак одобрительно хлопнул его по плечу. — Наконец узнаю своего друга. Ты же всегда был оптимистом!