Полный курс уголовного права. Том II. Преступления против личности - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сохраняется пробельность УК, связанная с правилом квалификации всех неосторожных преступлений. В ч. 2 ст. 24 УК впервые в российском уголовном законе было записано, что неосторожные преступления наказываются лишь в специально оговоренных случаях. Это правило квалификации преступлений широко известно зарубежному уголовному законодательству и было удачно сформулировано в Уголовном уложении 1903 г. Однако с введением данного правила в Общую часть УК оно оказалось по недосмотру разработчиков недостаточно выдержанным в Особенной части Кодекса. В результате последовали квалификационные ошибки, когда слово «неосторожное» в диспозиции норм о неосторожных составах преступлений отсутствовало. В результате явно неосторожные преступления должны были квалифицироваться как умышленные. Например, в ст. 348 «Утрата военного имущества» в первой редакции не предусматривалось указание на неосторожность. Получалось, что очевидно неосторожное преступление должно было квалифицироваться как умышленное. Поэтому Федеральным законом от 25 июня 1998 г. в эту статью были внесены изменения: «Нарушение правил сбережения вверенных для служебного пользования оружия, боеприпасов или предметов военной техники, если это повлекло по неосторожности их утрату».
По нашему предложению редакция ч. 2 ст. 24 была изменена: «Деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса». В уголовно-правовой литературе можно встретить критику новой редакции данной статьи как неясной. Между тем текст новации достаточно ясен: если в диспозиции норм названа вина в форме неосторожности, то квалифицировать по ней умышленное преступление нельзя. Если форма вины в статье не указана, значит, возможна квалификация содеянного и как умышленного, и как неосторожного. Обоснованно другое, а именно: пяти норм, в которые были включены указания на неосторожность, недостаточно. Число таких норм должно быть значительно расширено, особенно в главе об экологических преступлениях. На практике, пока изменений в Особенной части УК не последовало, потребуется прибегнуть к сравнительному толкованию статей о смежных составах преступлений, различающихся главным образом по субъективной стороне.
К следующей группе пробелов УК, порождающих квалификационные ошибки, относится неуказание законодателем кримино- и составо-образующих элементов преступлений с их отличительными признаками. Это приводит к размыванию границ между преступлениями и проступками, между смежными составами преступлений, «умертвляет» уголовно-правовые нормы, которые из-за их пробельности не применяются к реально распространенной преступности.
Основными составообразующими элементами являются: общественно опасные последствия, вина, более всего умышленная, мотив и цель, а также способы совершения преступления – насильственные, групповые, с использованием служебных полномочий, обманные, несовершеннолетний возраст и ответственное положение субъекта преступления. По нормам, где они четко представлены, квалификационные ошибки допускаются уже по вине правоприменителя. К примеру, ст. 148 УК формулирует состав незаконного воспрепятствования деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов. Ни одного составообразующего признака в ней не сконструировано, что уравнивает это преступление с административными проступками. Пробельность порождает квалификационные ошибки, в частности смешение преступления с административными проступками, приводит к произвольной квалификации деяния как содержащего или не содержащего состав преступления.
Аналогичное положение сложилось с квалификацией нарушения неприкосновенности жилища. Часть 1 ст. 139 – «незаконное проникновение в жилище против воли проживающего в нем лица» – не будет применяться, так как не содержит никакого составообразующего элемента и его признака. Такие признаки в виде насилия или угрозы его применения указаны в ч. 2, использование своего служебного положения – в ч. 3 ст. 139. Они позволяют исключить квалификационные ошибки в составе нарушения неприкосновенности жилища.
Избыточность криминализации деяний представляет собой включение в УК таких составов преступлений, которые граничат с проступками и более эффективно могли бы преследоваться в гражданском, административном, дисциплинарном порядке. Это относится к ряду преступлений небольшой тяжести, а также к ряду преступлений средней тяжести в сфере предпринимательской деятельности. В таких случаях нарушается правило кодификации: если деяние по асоциальности стоит на грани преступлений и проступков, то для ответственности за него предпочтение должно отдаваться не уголовному, а иным отраслям права.
Таких избыточных норм в УК больше всего в главе 22 о преступлениях в сфере экономической деятельности. В этом кроется весомая причина ошибочной квалификации предпринимательских преступлений. Гражданско-правовая квалификация во многих случаях здесь представляется более предпочтительной.
Подобная картина наблюдается и при квалификации преступлений, граничащих с административными проступками. Отдельные из деяний, предусмотренных в УК, почти дословно совпадают с проступками по КоАП (см., например, гл. 19 УК «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина» и гл. 5 КоАП «Административные правонарушения, посягающие на права граждан»).
Для минимизации квалификационных ошибок, связанных с избыточностью криминализации деяний, возможно несколько путей. Один – декриминализация преступлений небольшой тяжести и передача их как проступков в гражданский, административный, трудовой, таможенный и другие кодексы с одновременным усилением санкций за них.
Другой – по ряду норм вернуться к конструкциям с административной и гражданско-правовой преюдицией.
Третий путь – наиболее радикальный, соответствующий дореволюционному и современному зарубежному законодательству (предлагался нами еще в 60-х годах XX в.)[48]. Это введение категории «уголовный проступок», который заменил бы преступления первой категории, т. е. небольшой тяжести. Теперь, когда восстановлена система мировых судов, такое предложение особенно актуально. Уместно отметить, что в первом официальном проекте УК РФ, представленном парламенту Президентом 20 февраля 1992 г., выделялась категория уголовно наказуемых деяний – «уголовный проступок». Рассматривая дела об уголовных проступках, мировой судья с большей оперативностью без процессуальных сложностей может решить вопрос о квалификации проступков как уголовных, административных, гражданских и пр. От разделения уголовно наказуемых деяний на две группы – преступления и уголовные проступки – выиграет и статистическая характеристика преступности. Четко будет фиксироваться уровень преступлений средней тяжести, тяжких и особо тяжких, с одной стороны, и уголовных проступков – с другой. Внутри преступлений будет дана градация по трем категориям.
Глобализм преступности обусловливает интернационализацию уголовного права, усиление роли международного уголовного права, унификацию национальных уголовных законодательств. В зарубежных УК общепринято подразделять уголовно наказуемые деяния на преступления, правонарушения и проступки. Выделение норм об уголовных проступках позитивно и в плане реализации принципа гуманизма. В УК РФ одна треть норм предусматривает преступления небольшой тяжести. Осужденные за уголовные проступки не будут иметь судимости, субъекты уголовных проступков – считаться преступниками, они смогут отбывать наказание без лишения свободы, иметь иные льготы. Повторное со вершение в течение года (или двух) нового уголовного проступка имело бы преюдиционное значение для квалификации их уже как преступления. Такой вариант привел бы одновременно и к сокращению квалификационных ошибок, и к гуманизации уголовной ответственности. Можно лишь сожалеть, что он не был реализован из-за сопротивления группы разработчиков проекта УК РФ 1994 г.
Неточность уголовного законодательства как причина квалификационных ошибок связана с нарушением в законотворчестве правил законодательной техники[49]. Это, прежде всего, языковые и системные правила. Традиционное направление права – «закон и язык» – воплотилось в герменевтику, т. е. в науку о познании закономерностей понимания языка[50]. По теме «язык закона» филологи пишут монографии и защищают докторские диссертации. О значении языка именно для уголовного права свидетельствует известная поговорка «казнить нельзя помиловать». От запятой зависит сама жизнь подсудимого. Диалектика буквы и духа закона также относима к герменевтике. Сегодня на стыке филологии и юриспруденции разрабатывается новое научное направление «Юрислингвистика».
