Следующий в очереди (ЛП) - Доуз Эми

Я переворачиваю ее и касаюсь пальцем логотипа усадьбы с веб-сайтом и адресом.

— Ладно.

— Я очень надеюсь увидеть тебя там завтра, — добавляет Иезекииль, запихивая в рот кусочек яичницы, а затем бормочет: — Гарантирую, это изменит твою жизнь.

При последних словах мои глаза загораются. Ледолазание по зернохранилищам звучит как полная противоположность Примитивной Мэгги. Ледолазание по зернохранилищам наверняка забросило бы меня на уровень Мэгги Авантюристки.

И знаете, что еще? Мэгги Авантюристка, вероятно, могла бы ловить рыбу на льду и сама! Мне не нужен странный симпатичный рыжий бородач с манящими к поцелуям губами, чтобы быть моим гидом. И поскольку я могу сделать все сама, это также означает, что я могу избежать поездки к брату еще на несколько часов... двойной бонус. Может, это как раз тот риск, который мне нужен, чтобы все изменить.

Сэм

Холодным солнечным субботним полднем я направляюсь в магазин «Приманка и снасти у Марва». Обычно я рыбачу с утра. Мне нравится приезжать пораньше, пока не понаехали чужаки. Но сегодня я задержался по одной очень очевидной, очень красивой причине.

Мэгги.

Черт, я даже не знаю ее фамилии. Мы были так заняты рыбой и друг другом, что почти не разговаривали. А когда прощались у магазина Марва, я понял, что она нервничает из-за поцелуя. Такая юная и невинная — проклятье, это чертовски сексуально. И я ничего не сделал, чтобы успокоить ее. Не сказал ни слова, просто отпустил, позволив ей самой добираться до своей машины. Спрашивать номер цыпочки — против моих правил. Я предпочитаю позволить природе взять все в свои руки. Если я снова ее увижу, так тому и быть. Если нет, то не потеряю из-за этого сон.

Но я очень надеюсь вновь ее увидеть.

Заруливая на снегоходе на стоянку Марва, радуюсь, что на мне шлем, он скрывает мою чертовски счастливую улыбку.

Мэгги в объемном красно-белом комбинезоне сидит на тротуаре рядом с магазином Марва, и на лице у нее очаровательное угрюмое выражение. Черные волосы свисают из-под красной вязаной шапочки, и она так настойчиво тычет в экран телефона, что даже не замечает, как я останавливаюсь перед ней.

Когда она, наконец, поднимает глаза и видит, что я слезаю со снегохода, то закатывает глаза, будто я вишенка на вершине ее явно дерьмового дня. Подхожу к ней и снимаю шлем, замечая на земле у ее ног кучу чего-то, похожего на рыбацкую палатку.

— Ничего не говори, ладно? — рявкает она, отворачиваясь от меня и решительно качая головой, а из ее красных губ вырываются клубы пара.

Я останавливаюсь перед ней и закрываю рот.

— Я уже догадываюсь, что ты собираешься сказать, — снова огрызается она, выставляя перед собой ноги в сапогах, чтобы отодвинуть от себя оскорбительную кучу.

И снова я ничего не говорю. Мама всегда говорила, что я как лабрадор — отлично выполняю команды.

— Хочешь сказать, я все еще новичок, и не думаешь, что после всего одного раза, я смогу сделать все самостоятельно. — Она смотрит на меня, и ее яркие голубые глаза сверкают на солнце.

Скрещиваю руки на груди.

— И ты собираешься сказать, что я зря потратила деньги на эту рыбацкую палатку, потому что она — куча дерьма, и если бы я попросила у тебя совета, ты мог бы предложить что-то более подходящее для новичка.

Я выдыхаю, поднимаю руку, медленно поглаживая бороду, пока слушаю.

Она смотрит вверх и машет на меня рукой.

— Но, честно говоря, после того, как я набросилась на тебя в прошлые выходные, не думала, что мы сможем снова встретиться.

С моих губ срывается легкий вздох, потому что тот поцелуй не имел большого значения. Не поймите меня неправильно, это был отличный поцелуй. Правда отличный. Но он не отпугнет меня от нее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Увидев выражение моего лица, она закатывает глаза.

— Ну, может, уже скажешь что-нибудь?

Я распрямляю плечи и спрашиваю:

— Хочешь на подледную рыбалку?

Спустя час она уже девятнадцать раз извинилась за тот поцелуй и двадцать четыре раза поклялась, что больше такого не повторится. Я восемь раз убеждал ее, что ничего страшного в этом нет. И как только этот разговор закончился, мы садимся на снегоход и возвращаемся на то же место, где ловили рыбу в прошлые выходные.

Тепло от обогревателя почти окончательно выветрилось из палатки, я решаю выудить кое-какие подробности у цыпочки, которая клянется своей жизнью, что больше никогда меня не поцелует.

— Так в чем же истинная причина того, что ты так решительно настроена стать заядлым рыболовом на льду? — Я дергаю удочку вверх и немного ослабляю натяжение лески, позволяя наживке опуститься глубже, как раз когда небольшой косяк щук отваживается приблизиться к тому месту, где мы закинули удочки.

Мэгги тяжело вздыхает и повторяет мои действия.

— Неприятно говорить, что это из-за парня…

— Но это из-за парня, — заканчиваю я.

Она кивает.

— Это глупо, и я уверена, тебе не захочется выслушивать все гнусные подробности.

Я сжимаю челюсти, пытаясь решить, стоит ли мне сбрасывать ее со счетов, потому что она только что рассталась с парнем. Обычно девушки, ищущие утешения, для меня как кошачья мята. Они возбуждены и эмоционально недоступны... просто мой стиль. Но одно дело, когда их недавно отвергли. Совсем другое — если они до сих пор зациклены на парне.

Если Мэгги идет на такое ради парня, она явно не готова к расставанию.

— Мне не нужно знать всех подробностей, но мне любопытно, что за парень побудил девушку заняться подледной рыбалкой?

— Он квотербек. — Она произносит эти два слова так, словно они должны произвести на меня впечатление. Когда я не реагирую, она быстро добавляет: — Этой весной его берут в Национальную футбольную лигу.

— Ладно, — уклончиво отвечаю я, пытаясь скрыть, о чем на самом деле думаю.

Теперь слушайте, я не считаю себя придурком, который постоянно осуждает все и вся, но в Боулдере было два типа парней: спортсмены и авантюристы. А поскольку я всегда предпочитал кататься на сноуборде с холма или взбираться на гору бросанию мяча и игре в догонялки, то определенно принадлежал к другой тусовке, нежели спортсмены. Однажды, напившись, я даже попробовал поплавать в проруби. Мои бедные яйца так меня и не простили.

Дело в том, что я — адреналиновый наркоман, который любит природу больше, чем «Эй, парень, давай половим мяч или купим билеты на игру». Поэтому я никогда по-настоящему не понимал, почему девушки возводят спортсменов на пьедестал. Я не осуждаю их за это, девушки могут увлекаться кем угодно. Но часть меня чувствует укол разочарования, когда я узнаю, что Мэгги — одна из таких девушек. Встретив ее, я знал, что мы абсолютно разные, но после того, как она держала ту рыбу, я надеялся, что она другая.

Наверное, я ошибся.

— Полагаю, ты считаешь меня банальным клише, да? — говорит Мэгги, и в конце ее голос дрожит от неуверенности. — Ты, наверное, никогда не делал ничего, чтобы произвести впечатление на противоположный пол.

Качаю головой и молчу, наблюдая на видеомониторе, как уплывает косяк щук, будто они тоже не могут вынести эту слезливую историю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но у нас со Стерлингом были планы, ясно? — твердо заявляет она, поворачиваясь на стуле лицом ко мне. — Я познакомилась с ним этим летом на вечеринке, и это была любовь с первого взгляда, именно так познакомились мои родители, а они женаты целую вечность. Это похоже на то, о чем мы с мамой всю нашу жизнь читали в любовных романах! Мы со Стерлингом влюбились очень сильно и очень быстро. На третьем свидании мы говорили о браке, детях и совместном будущем.

— Вы планировали совместное будущее после нескольких свиданий? — недоверчиво спрашиваю я, не скрывая потрясения в голосе.

— Да, не суди меня! — огрызается она в ответ, и огонь в ее глазах заставляет меня прикусить язык. — Разве ты никогда не был так безумно влюблен, что смотрел на человека и видел с ним все свое будущее?