Спецмиссия антихриста - Ирина Медведева

В застойные годы десятки миллионов телезрительниц рыдали, когда в «Семнадцати мгновениях весны» у русской разведчицы отобрали новорожденного и развернули пеленки, пригрозив, что, если она не заговорит, ребенок погибнет. А теперь кто-то из дочерей тех телезрительниц делает то же самое по своей воле. И при этом не присутствуют гестаповцы, а помогают им в детоубийстве тоже отнюдь не врачи Третьего рейха.

Знаете, что говорят «убийцы в белых халатах» (вот как непредсказуемо оживают сейчас сталинские клише!) и их идеологи? «Число абортов на поздних сроках не превышает 3 % от общего их числа», – говорит директор Республиканского центра репродукции человека А. Акопян, очень недовольный тем, что находятся люди, требующие запрета поздних абортов.

Логика, уж простите за невольную игру слов, убийственная. Все равно как сказать: «Разве это преступление? Всего троих порешил. Велика беда!» Слова Достоевского про слезинку ребенка, похоже, списаны в архив. Теперь принято оперировать статистикой в масштабах государства. Правда, г-н Акопян предусмотрительно не перевел маленькие проценты в абсолютные числа. Придется сделать это за него.

По официальным данным (весьма заниженным), у нас делается около 3 млн. абортов в год. 3 % – это 90 тысяч детей. А всего рождается около миллиона. Итак, «всего» десятую часть нарождающегося детского населения ежегодно уничтожают поздними абортами. А медицинские начальники, входящие в разные демографические комиссии, костьми ложатся, защищая это преступление. Правда, в последние два года они стали поговаривать о том, что список социальных показаний надо бы сузить, но дальше вялых разговоров дело не идет.

Что же касается абортов на ранних сроках (до 12 недель), то официальная и неофициальная медицинская пропаганда в XX веке изрядно потрудилась, затуманивая этот достаточно ясный вопрос. Людям упорно внушали, что эмбрион не человек, что до трех (а то и до четырех!) месяцев плод не живой, что это просто комочек, кусочек ткани, разросшаяся клетка. Сыграли свою роль и материалистические теории: теория зарождения Вселенной, теория эволюции Дарвина.

И все равно не понятно, как удалось настолько расщепить массовое сознание. До трех месяцев не жил, а потом вдруг ожил? До трех месяцев был «не мышонок, не лягушка», а потом – раз! – и превратился в человека? Конечно, повлияли и особенности восприятия: чего не видишь, не осязаешь – того как бы и не существует. Даже сама технология аборта не дает возможности ни женщине, ни врачу увидеть целое – только кровавые сгустки.

Но все-таки самое главное – это желание людей обмануться, убедить себя в том, что они не совершают ничего страшного. Просто устраняют досадное обстоятельство, пришедшееся не ко времени и не к месту. И потому выгодно верить мифам, считая себя современными, цивилизованными людьми, в отличие от религиозных мракобесов. Тоже поразительный перевертыш: дикие, антинаучные представления о зарождении и развитии жизни символизируют прогресс, а неопровержимые научные факты объявляются чуть ли не тьмой средневековья.

Однако именно религиозные представления об аборте как о грехе детоубийства полностью подтверждены новейшими выводами науки. Между 18-м и 25-м днем со дня зачатия (3–4 недели беременности) у ребенка начинает биться сердце. К 20-му дню формируются основы нервной системы. После пяти с половиной недель ребенок двигает головкой, а в шесть недель – и всем телом, подобно уже рожденному ребенку. Но женщина почувствует эти движения гораздо позже, на 16—20-й неделе. В 43 дня уже можно снять энцефалограмму мозга. В 9—10 недель беременности малыш уже двигает глазными яблоками, глотает, шевелит язычком, икает, бодрствует и спит. На 11-й неделе – сосет большой палец, реагирует на звуки, внешний шум может его разбудить. К 11–12 неделям появляются ногти, к 16 неделям – ресницы. С 12-й недели беременности у ребенка функционируют все системы организма.

Американскому врачу Полу Роквеллу однажды пришлось делать операцию пациентке с внематочной беременностью. Вот что он об этом написал: «Зародышу было два месяца. Я взял в руки плаценту и увидел полностью сформированное человеческое существо мужского пола 1,5 дюйма длиной. Кожа его была почти прозрачна, а на кончиках пальцев легко различались тонкие артерии и вены. Младенец выказывал активность. Он плавал в жидкости пузыря, как настоящий пловец, со скоростью один круг в секунду… Когда плацента разорвалась, малыш лишился жизни. Мне казалось, что я видел перед собой мертвого зрелого человека».

А другой врач, тоже из Америки, Бернард Натанзон, сделал великое множество абортов, но, наконец, в нем что-то дрогнуло, и он задумался, так ли уж безобидны его действия. И решил провести исследование с помощью ультразвука, эмбрионоскопии, радиобиологии и др. После скрупулезных исследований Натанзон заявил: «Тот факт, что эмбрион есть отдельное человеческое существо со всеми своими особыми личными характеристиками, сегодня не вызывает сомнений».

Чтобы подтвердить свои выводы, Натанзон прибегнул к ультразвуковой киносъемке аборта трехмесячного (12-недельного) эмбриона. Фильм, названный им «Безмолвный крик», наглядно продемонстрировал, что ребенок в утробе матери предчувствует свою гибель. И когда к нему приближается абортивный инструмент, его сердцебиение учащается со 140 до 200 ударов в минуту. Он начинает двигаться быстрей и тревожней. И широко открывает ротик, словно беззвучно кричит.

Этот фильм, показанный несколько лет назад по телевидению США, потряс американцев, и многие люди, в том числе врачи, стали убежденными противниками абортов. Приведем лишь несколько цифр. В 1975 г. 80 % американских гинекологов производили аборты, а в 1994 г. таких осталось 20 %. Более 70 % федеральных американских судей сейчас выступают против абортов. Программа «планирования семьи» в США ужалась за последние годы на две трети.

Не потому ли исполнительный директор РАПСа И. И. Гребешева при одном только упоминании о фильме «Безмолвный крик» начинает (отнюдь не безмолвно!) кричать, что такие фильмы следует запретить, поскольку юные девушки могут впасть в депрессию, а некоторые даже покончить с собой. То ли дело, добавим от себя, раздавать им жизнеутверждающие буклеты, изданные РАПСом. Например, такие, где об аборте сказано: «Аборт не является лучшим (выделено нами. – Авт.) методом регулирования рождаемости».

Кстати, хочется добавить несколько слов и о любимом пропагандистском трюке «планировщиков». Они постоянно твердят, что дети должны быть желанными. И на это нечего возразить. Ну, конечно, должны! А как же иначе? Но из этого вовсе не следует, что нежеланных детей надо убивать. А именно такая дьявольская логика навязывается «планировщиками» обществу. Это все равно как заявить: «Каждый человек должен быть счастливым». И на этом основании уничтожать несчастных. Или провозгласить, что каждый пенсионер должен иметь достойную старость. А тех, кому государство таковую не обеспечивает, с полным чувством собственной правоты отправлять на тот свет.

Особенно «умиляют» в этой связи наши правозащитники. Если где-то проходят какие-нибудь феминистские конференции или «круглые столы», они с пеной у рта защищают «право женщины на аборт», «право на свободный выбор», «право распоряжаться собственным телом».

А как же быть с правом на жизнь? Разве «Всемирную декларацию прав человека», принятую на сессии ООН в 1948 г., уже отменили? И не надо лгать. Не своим телом распоряжается женщина, когда делает аборт, а чужим телом и душой. Другой жизнью, хоть и жизнью своего ребенка.

У защитников права на детоубийство есть и такой аргумент. Дескать, плод до 22 недель все равно нежизнеспособен, так что нечего из аборта делать трагедию. И опять бесстыжее вранье. Младенец вполне жизнеспособен, мы только что убедительно доказали это читателю, если не лишать его среды обитания – материнской утробы. Оставьте его там, и он будет спокойно набираться сил, дожидаясь рождения на свет.

А когда поборников «права на свободный выбор» совсем припирают к стенке, они пускают в ход свой последний аргумент. «Запреты, – говорят они, – приведут только к увеличению числа абортов. Притом они будут криминальными, а это рост материнской смертности, которая и без того у нас велика». Правда, абсолютных чисел опять-таки, как и в случае с поздними абортами, предпочитают не называть. И недаром, ведь материнская смертность от абортов составляет порядка 250 человек в год. На всю страну! Сравните это с тремя миллионами абортированных младенцев, и вам станет ясна вся степень ханжества апологетов детоубийства.

Теперь об увеличении числа абортов, если ввести запреты. Неужели вы действительно думаете, что их станет больше трех миллионов за счет подпольных, криминальных абортов? По этой бредовой логике следовало бы отменить все запретительные законы, то есть не судить ни за убийство, ни за грабеж, ни за растление малолетних, ни за теракты, ни за продажу наркотиков.