Надежда гардемарина - Дэвид Файнток

Она лениво вращалась вокруг своей продольной оси, в шахте двигателей синтеза зияла дыра. Покореженные и разорванные листы металла торчали по обеим сторонам диска. Ни у пассажиров, ни у экипажа не было ни единого шанса.

Я молчал, к горлу подкатил комок. На этом злополучном корабле находились сотни колонистов. Как и у нас, были командир, матросы, инженеры. И такие же, как мы, гардемарины. На глаза навернулись слезы.

– Займитесь работой! – Лейтенант Казенс навис надо мной. – Наблюдайте за своим экраном, вы… вы… молокосос!

– Отставить, лейтенант! – холодно прозвучал голос командира.

Время от времени я отрывался от своего пульта, чтобы бросить взгляд на экран моделирования, где все увеличивался и распухал покинутый корабль. Вскоре на белом фоне дисков уже можно было различить крошечные иллюминаторы, казавшиеся в темноте межзвездного пространства почти черными. Спустя некоторое время эта картина увлекла даже лейтенанта Казенса. Он возился с увеличением, пока случайно не поймал надпись на борту судна, выжал максимальное увеличение, и буквы КОН «Селестина» заполнили экран. У меня захватило дух. Теперь молчали все.

Пилот Хейнц подвел корабль на расстояние полукилометра от «Селестины» и снова передал управление командиру. Тот взял микрофон и обратился к пассажирам, которые, видимо, сгрудились у иллюминаторов, чтобы посмотреть на открывшееся им чудо.

– Внимание! Мы остановили синтез и сейчас находимся в состоянии покоя по отношению к кораблю Флота Объединенных Наций «Селестина», разрушенному по воле Бога сто двенадцать лет назад в этом же месяце. Некоторым из нас никогда больше не придется побывать в этом месте. У кораблей, совершающих рейсы по данному маршруту, вошло в традицию отдавать дань уважения памяти погибших на «Селестине». Все желающие могут подняться на ее борт. Корабельный баркас доставит вас туда группами по шесть человек. Экскурсия длится примерно два часа. Командир интендантской службы сообщит вам порядок посадки. Все. – Командир Хаг положил микрофон, отошел к своему командному пульту и, заложив руки за спину, стал мрачно смотреть на экран моделирования.

– Вы подниметесь на борт «Селестины», сэр? – спросил лейтенант Казенс.

– Нет, – спокойно ответил командир. – Останусь на корабле. – Он прочистил горло. – Я был там во время своего последнего рейса четыре года назад. И все помню. – Тем не менее он не отрывал взгляда от разрушенного судна.

Был составлен список рейсов. На корабельном баркасе обычно помещалось десять человек. Экскурсии проводил лейтенант в сопровождении гардемарина и двух матросов. Первый рейс вел лейтенант Мальстрем. С ним отправился Вакс. Через два с половиной часа вернулась первая группа пассажиров. Тихих, подавленных, печальных. Вторую группу сопровождали Сэнди Уилски и лейтенант Казенс. Мне предстояло лететь третьим рейсом с лейтенантом Дагалоу и вернуться на вахту к четвертому.

Я надел скафандр и присоединился к матросам, которые помогали пассажирам сражаться с непривычными костюмами. Для удобства работы на баркасе не было воздуха. Миссис Донхаузер летела с нашей группой, но я не успел поговорить с ней.

Ангар баркаса находился в центральном валу «Гибернии», впереди по отношению к диску. Мы вошли в воздушный шлюз, соединяющий две секции корабля, и, после того как воздушный шлюз закончил рециркуляцию, стали неловко проходить в ангар. Входя на палубу центрального вала, я чувствовал, как теряю вес. Впереди от меня, в сотне метров или около того, находился грузовой трюм, забитый медицинским оборудованием, точными приборами, штамповочными принадлежностями, а также сложной электроникой и другими поставками, предназначенными для колонии Надежда.

Мы рассадили пассажиров. Прозрачные иллюминаторы баркаса обеспечивали прекрасную видимость, и пассажиры не могли оторваться от них. Лейтенант Дагалоу связалась с капитанским мостиком, и почти сразу заскользили, открываясь, внешние ворота воздушного шлюза ангара.

Я с надеждой взглянул на пульт управления баркаса. Лейтенант Дагалоу с улыбкой покачала головой:

– У нас нет времени, Ник.

Я кивнул, покраснев от того, что мне снова напомнили о моей неопытности.

Короткими импульсами маневровых двигателей Дагалоу вывела баркас из ангара. Запульсировали мощные стартовые двигатели, из их сопел вырывались продукты реакции между жидким кислородом и водородом, обеспечивавшие нам тягу.

Лейтенант Дагалоу и не подумала вычислять курс, как это вынужден был бы сделать я, а окинула взглядом потерпевший аварию корабль и направилась к нему на глазок. Это было не совсем по уставу, но я позавидовал ее мастерству и в глубине души порадовался, что мне не пришлось пилотировать судно в таком сложном полете, когда одновременно приходилось следить за многими вещами.

Когда мы подошли ближе к мертвому кораблю, в наушниках раздалось потрескивание и послышался голос Дагалоу:

– Корабль Военно-Космического Флота Объединенных Наций «Селестина» отчалил от орбитальной станции «Марс» 23 мая 2083 года с экипажем численностью семьдесят пять человек, среди которых были и женщины, а также двенадцать офицеров. На корабле находились сто девяносто пять пассажиров, все колонисты, направлявшиеся на Надежду. – Она сделала паузу. – Вместе с ними находился и Джетро Назрел, сын Генерального секретаря. – Она сбавила газ. Еще немного – и мы подойдем к «Селестине».

Пора было включать тормозные двигатели.

На малой скорости мы придрейфовали совсем близко к колоссу. С завидным мастерством, приобретенным в результате долгого опыта, лейтенант Дагалоу включила маневренные двигатели и остановила баркас рядом с воздушным шлюзом «Селестины», Наш алюмалоевый люк открылся, и матрос перескочил с баркаса на корабль, находившийся в нескольких метрах от нас. Матрос снял с плеча трос и крепко привязал баркас к пиллерсу шлюза «Селестины». На корабле не было энергии, и мы не могли причалить баркас к стыковочным захватам «Селестины», нам не нужна была герметичная стыковка, поскольку все были в соответствующих костюмах.

Лейтенант Дагалоу и матрос спустились на борт «Селестины» и помогали нашим облаченным в скафандры пассажирам войти внутрь корабля. Другой матрос и я остались на баркасе, помогая им сойти, после чего я присоединился к этой не очень веселой экскурсии.

Примерно через каждые двадцать метров были установлены лампы. Мы пробирались по коридору второго уровня. Как и во всех кораблях устаревшей конструкции, в его диске было всего два уровня. Мусор, видимо, разлетелся во все стороны во время взрывной декомпрессии и теперь оставался лишь там, куда занесла его сила инерции.

Я впервые увидел такой корабль. На большей части его диска царили чистота и порядок. Лейтенант Дагалоу открыла люк каюты. Аккуратно заправленная койка ждала своего давно погибшего хозяина. На тумбочке лежал аккуратно сложенный костюм.

– Корабль входил в синтез, когда произошла авария. Двигатель взорвался внезапно. Корпус и диск получили сильные повреждения. Декомпрессия произошла почти мгновенно. – Дагалоу помолчала. – В настоящее время быстро закрывающиеся люки разделяют диск на секции и при подобной аварии многие могут выжить.

– Что послужило причиной аварии? – спросила миссис Донхаузер.

Лейтенант Дагалоу покачала головой:

– По правде говоря, неизвестно, – По телу у меня побежали мурашки. – С момента постройки «Селестины» двигатели ядерного синтеза несколько раз переделывались. Такого не случалось ни на одном корабле.

Она открыла люк, ведущий в соседнюю каюту. Там были игрушечная лошадка и шкаф, набитый игрушками для маленькой девочки. Меня затошнило, и я отвернулся.

– Что случилось с людьми? – спросил кто-то из пассажиров.

– Им устроили почетные похороны в космосе, когда судно было обнаружено «Армстронгом». Легендарный корабль Флота Объединенных Наций «Нейл Армстронг» под командованием Хьюго фон Вальтера, поисковое судно, обнаружил давно пропавшую «Селестину», а позднее открыл две новые колонии для поселенцев. Его командир выдержал борьбу с губернатором колоний, служил потом адмиралом флота и, наконец, стал Генеральным секретарем.

Матросы протянули трос, чтобы оградить нас от опасных зон, где с потолка свисали обломки металла. Мы поднялись по лестнице на первый уровень. Я с шумом дышал в своем скафандре. Антизапотевающее устройство работало в полную силу.

Все собрались на верхних ступенях лестницы и группой двинулись по круговому коридору «Селестины». Впереди едва брезжил тусклый свет, отражаясь от серых стен коридора.

– Прямо перед нами капитанский мостик, – сказала лейтенант Дагалоу. У открытого люка перед нами возник призрачный пустынный мостик. У меня дух захватило. С внешней стороны переборки мостика свисали сотни исписанных листков, и мы стали их читать.