Тайны зеркал. Гадания и предсказания - Геннадий Кибардин

Как врач Наталья знала, что шансы на спасение ее брата Владимира уменьшаются с каждой минутой. Поэтому Наталья пыталась «завести» сердце Владимира, непрерывно массируя его грудь. Заканчивалась восьмая минута беспрерывного массажа. Наконец-то ладони Натальи ощутили слабый ответный толчок. Сердце у Владимира Григорьевича включилось, и он задышал сам.

– Живой! – обняла его сестра. – Мы думали, что ты умер. Что уже все, конец.

– Конца нет, – прошептал Владимир Григорьевич. – Там тоже жизнь. Но другая. Лучше, чем эта.

Через некоторое время, окончательно придя в себя, Ефремов В.Г. во всех подробностях записал пережитое им во время клинической смерти. Эти свидетельства для нас поистине бесценны.

Можно считать, что по своей сути это первое научное исследование загробной жизни современным ученым, который сам пережил состояние клинической смерти.

Спустя некоторое время Владимир Григорьевич опубликовал свои наблюдения в журнале «Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского государственного технического университета», а затем рассказал о них на научном конгрессе. Его доклад о загробной жизни стал настоящей сенсацией.

– Придумать такое невозможно! – заявил глава Международного клуба ученых профессор Анатолий Смирнов после ознакомления с данным докладом.

Напоминаю читателю, что репутация Ефремова В.Г. в научных кругах безупречна. Он крупный специалист в области искусственного интеллекта. Участвовал в запуске Гагарина, внес вклад в разработку новейших ракетных систем. Его научный коллектив за успешную работу четырежды получал Государственную премию.

– До своей клинической смерти я считал себя абсолютным атеистом, – рассказал на научном конгрессе Владимир Григорьевич. – Раньше я доверял только фактам. Все рассуждения о загробной жизни считал религиозным дурманом. Честно говоря, о смерти тогда не думал. Дел на службе было столько, что и за десять жизней все их не разгрести. Серьезно лечиться мне было некогда, хотя шалило сердце, мучил хронический бронхит, прочие болезни также осаждали.

12 марта 2005 года в доме моей сестры Натальи Григорьевны у меня случился приступ кашля. Почувствовал, что задыхаюсь. Легкие не слушались меня, пытался сделать вдох – и не мог. Тело стало ватным, сердце остановилось. Из легких с хрипом и пеной вышел последний воздух. В мозгу промелькнула мысль, что это последняя секунда моей жизни.

Но сознание почему-то не отключилось. Вдруг появилось ощущение необычайной легкости. У меня уже ничего не болело – ни горло, ни сердце, ни желудок. Так комфортно я чувствовал себя только в далеком детстве. Не видел и не ощущал своего тела. Тем не менее со мной были все мои чувства и воспоминания.

Помню, что летел куда-то внутри гигантской трубы. Ощущения полета оказались знакомыми – подобное случалось прежде во сне. Мысленно попытался замедлить полет, поменять его направление. Получилось! Ужаса и страха у меня не было. Только ощущение легкости и блаженства. Попытался проанализировать происходящее.

Выводы пришли мгновенно. Мир, в который я только что попал, действительно существует. Я мыслю, следовательно, тоже существую. И мое мышление обладает свойством причинности, раз оно может менять направление и скорость моего полета.

– Все было свежо, ярко и интересно, – продолжил свой рассказ Владимир Григорьевич.

– Мое сознание работало совершенно иначе, чем прежде. Оно охватывало все сразу одновременно, для него не существовало ни времени, ни расстояний. Я любовался окружающим миром, который был словно свернут в гигантскую трубу. Солнца я не видел, хотя всюду был ровный свет, который не отбрасывал теней. На стенках окружающей меня гигантской трубы были видны какие-то неоднородные структуры, напоминающие рельеф. Нельзя было определить, где верх, а где низ.

Я попытался запоминать местность, над которой пролетал. Это было похоже на какие-то горы.

Ландшафт запоминался безо всякого труда, на тот момент времени объем моей памяти был поистине бездонным. Попробовал вернуться в то место, над которым уже пролетел, мысленно представив его. Все вышло! Это было похоже на телепортацию.

– Пришла шальная мысль, – продолжил свое повествование Ефремов. – До какой степени можно влиять на окружающий мир? И нельзя ли вернуться в свою прошлую жизнь?

Мысленно представил старый сломанный телевизор из своей квартиры. И увидел его сразу со всех сторон. Я откуда-то знал о нем все. Как и где он был сконструирован. Знал, где была добыта руда, из которой выплавили металлы, которые использованы в конструкции. Знал, какой сталевар это делал. Знал, что он женат, что у него проблемы с тещей. Видел все связанное с этим телевизором глобально, осознавая каждую мелочь. И точно знал, какая деталь неисправна. Потом, когда меня реанимировали, поменял тот неисправный транзистор Т-350, и телевизор вновь успешно заработал.

Было ощущение всесильности мысли. Наше КБ два года билось над решением сложнейшей задачи, связанной с крылатыми ракетами. И я вдруг, представив эту конструкцию, увидел проблему во всей многогранности. И алгоритм решения возник сам собой.

Позднее, оправившись от приступа, я записал этот алгоритм и внедрил его.

Осознание того, что он не один на том свете, пришло к Ефремову постепенно.

– Мое информационное взаимодействие с окружающей обстановкой постепенно утрачивало односторонний характер, – продолжил разговор Владимир Григорьевич. – На сформулированный вопрос в моем сознании тут же появлялся ответ. Поначалу такие ответы воспринимались мною как естественный результат размышлений. Но поступающая ко мне информация стала выходить за пределы тех знаний, которыми я обладал при жизни. Знания, полученные в этой гигантской трубе, многократно превышали мой прежний жизненный багаж.

Я осознал, что меня ведет Некто вездесущий, не имеющий границ. Он обладает неограниченными возможностями. Он всесилен и полон любви. Этот невидимый, но осязаемый всем моим существом субъект делал все, чтобы не напугать меня. Я понял, что это Он показывал мне явления и проблемы во всей причинно-следственной связи. Я не видел Его, но чувствовал остро-остро. И я уже знал, что это Бог.

Вдруг я заметил, что мне что-то мешает. Было ощущение, что меня тащили наружу, как морковку из грядки. Мне не хотелось возвращаться, и так все было хорошо. Однако все вокруг быстро замелькало, и я увидел свою сестру. Она была испуганной, а я сиял от восторга.

Более подробно Ефремов описал загробный мир в своих научных работах при помощи математических и физических терминов. Однако журналисты попросили Ефимова ответить на их уточняющие вопросы без сложных понятий и формул. Этот диалог выглядел следующим образом:

– Владимир Григорьевич, с чем можно сравнить мир, в который вы попали после смерти?

– Любое сравнение будет неверным. Процессы там протекают не линейно, как у нас, они не растянуты во времени. Они идут одновременно и во все стороны. Объекты «на том свете» представлены в виде информационных блоков, содержание которых определяет их местонахождение и свойства. Все и вся находится там друг с другом в причинно-следственной связи. Объекты и свойства заключены в единую глобальную информационную структуру, в которой все идет по заданным ведущим субъектом, то есть Богом, законам. Ему подвластно появление, изменение или удаление любых объектов, свойств, процессов, в том числе хода времени.

– Насколько свободен там в своих поступках человек, его сознание, душа?

– Человек как источник информации тоже может влиять на объекты в доступной ему сфере. По моей воле менялся рельеф «трубы», возникали земные объекты.

– Это похоже на фильмы «Солярис» и «Матрица»?

– Похоже на гигантскую компьютерную игру.

Но оба мира, наш и загробный, реальны. Они постоянно взаимодействуют друг с другом, хоть и обособлены один от другого, и образуют в совокупности с управляющим субъектом, Богом, глобальную интеллектуальную систему.

Наш мир более прост для осмысления, он имеет жесткий каркас констант, обеспечивающих незыблемость законов природы, связующим события началом выступает время.

В загробном же мире констант либо нет вообще, либо их значительно меньше, чем в нашем. И эти константы могут меняться. Основу построения загробного мира составляют информационные образования, содержащие всю совокупность известных и еще неизвестных свойств материальных объектов при полном отсутствии самих объектов.

На Земле это бывает в условиях моделирования на ЭВМ. Я понял, что человек видит там то, что хочет видеть. Поэтому описания загробного мира людьми, пережившими смерть, отличаются друг от друга. Праведник видит рай, а грешник – ад.

Для меня смерть физического тела на уровне сохранения сознания была ничем не передаваемой радостью, не сопоставимой ни с чем на Земле. Даже любовь к женщине по сравнению с пережитым там – ничто.