Тайны зеркал. Гадания и предсказания - Геннадий Кибардин

Двадцать второго числа мне позвонили в разное время четыре человека. Иванова назначили главным редактором одной из крупнейших газет».

В дни Карибского кризиса к Вольфу Мессингу обратился человек, знавший его. Вот что он рассказал: «Я пришел к Мессингу: «Вольф Григорьевич, слышали о блокаде Кубы? Если атомная война – это конец»

Мессинг велел, когда войдет в состояние транса, дать ему карандаш и бумагу. И вот его пульс почти не прощупывается, зрачки не реагируют на свет. Врач вкладывает в его крепко сжатую руку карандаш.

«Мир будет» – такие слова прочитали мы. «Мое подсознание связалось с «чем-то» или с «кем-то», – объяснял Мессинг происхождение информации. – Вот что вышло…»

Вольф Мессинг закончил свою жизнь заслуженным артистом РСФСР. Его выступления всегда отличались большой зрелищностью и артистизмом. Присутствовавшие на них люди находились в состоянии повышенного напряжения, сопереживали всему происходящему с испытуемыми, находившимися на сцене.

Когда знаменитый артист Мессинг выполнял сложнейшие задания зрителей, вокруг стояла полная тишина, весь зал буквально замирал.

Последнее его выступление состоялось в Москве в кинотеатре «Октябрь» в 1974 году. В этот вечер Вольф Мессинг был, как говорится, в ударе – все опыты выполнялись им безукоризненно. Вскоре этого удивительного человека не стало.

Из личного опыта

Чтобы более успешно понять механизм общения современного человека с информационным полем Земли, читателю желательно пообщаться и поговорить с теми людьми, кто сегодня ежедневно занимается таким общением и не считает его чем-то особенным. Для них это – повседневная жизнь, в которой обыкновенные будни часто перекликаются с необходимостью общения с «тонким» информационным полем Земли.

Сегодня читателю предлагается краткая информация, позволяющая прикоснуться к механизму ясновидения, которым обладает автор данной книги. Обратите внимание на то, что механизм ясновидения у людей постоянно совершенствуется, постепенно ослабевают одни навыки и появляются другие. Что и как происходит, читатель узнает прямо сейчас.

А. Вижу текст. В детстве у меня была хорошая зрительная память. Сегодня я объясняю это феноменом ясновидения. Когда после прочтения отрывка или рассказа в начальных классах учитель просил меня пересказать текст, я послушно закрывал книгу и смотрел на учителя, но видел совсем другое.

Непонятным образом в воздухе передо мной появлялась только что прочитанная книга, она была прозрачной и невесомой. Сами по себе быстро перелистывались прозрачные листы книги до того места, где находился только что прочитанный текст. На фоне прозрачных листов появлялся четкий черный шрифт прочитанного текста. Я спокойно, не напрягаясь, еще раз читал этот текст и получал очередную пятерку за урок.

Хорошо обстояли дела с памятью и при выполнении домашнего задания. Любой текст или рисунок я изучал, прорабатывая материал с помощью ручки и черновой тетради. Например, выписывал в черновую тетрадь и анализировал правила по математике или геометрии. После этого они прочно закладывались в зрительной памяти, а в школе при необходимости как бы само по себе нужное появлялось перед моими глазами.

В детстве я как-то рассказал своей маме о том, что часто вижу только что прочитанный текст книги в нужном мне месте после того, как закрываю эту книгу. Мудрая мама внимательно посмотрела на меня и сказала: «Не говори никому об этом, сынок, иначе тебя заберут в больницу для опытов». Эти слова запомнились мне на всю жизнь, и много лет я скрывал от окружающих свою тайну. Хотя по-детски долго и наивно считал, что каждый человек на Земле владеет такими способностями – видеть невидимое, только не говорит об этом окружающим из-за запрета своих родителей.

Спустя многие годы я проанализировал наиболее яркие эпизоды ясновидения в своей жизни и увидел в этом определенную закономерность. Например, при сильном стрессе в сознании часто запускались некие механизмы, значительно расширяющие человеческие возможности.

Примеров таких ситуаций по жизни у меня было более чем достаточно.

Б. Замедление хода времени. Будучи курсантом авиационного училища, как-то раз, после обеда, я сидел один в матросском кубрике, подшивая белый воротничок на свой китель. Вдруг послышался резкий удар по оконному стеклу.

Мгновенно переведя взгляд на ближайшее окно, я увидел, как, словно в замедленной съемке, от удара камня, брошенного кем-то с улицы, медленно прогибается и трескается нижняя часть оконного стекла.

Прогиб в нижней части стекла достиг критической величины, и его мелкие осколки образовали подобие конуса, который начал медленно двигаться в глубь кубрика. Через мгновение послышался треск разбитого стекла, и нижняя застекленная часть окна разлетелась вокруг на мелкие кусочки.

Позднее никто из сослуживцев не поверил рассказу о том, что я видел стекло, прогибающееся от удара камнем. Впрочем, я на этом и не настаивал.

Много лет спустя я узнал, что в особых случаях подобное явление – местное замедление хода времени – наблюдают в стрессовой ситуации многие спортсмены высокой квалификации. Например, некоторые американские баскетболисты утверждают, что в момент ответственного броска мяча в корзину ход времени для них сильно замедляется. Окружающие их спортсмены двигаются, словно в замедленной видеосъемке, что позволяет без помех уверенно забросить решающий мяч в корзину и вырвать долгожданную победу. А окружающие люди наблюдают со стороны это явление как мгновенный и точный бросок мяча.

Нечто подобное (замедленное течение времени) наблюдают звезды хоккея в момент, когда они забрасывают противнику решающую шайбу на соревнованиях мирового уровня. Отдельные мастера восточных единоборств высочайшего уровня, по их утверждениям, могут в наиболее ответственных ситуациях замедлять ход времени до такой степени, чтобы успеть качественно «просмотреть» детали происходящего события и, мгновенно, упредив возможные негативные воздействия со стороны противника, нанести ему решающий удар.

В. Вижу будущее. В начале 80-х годов я написал рапорт с просьбой направить для прохождения дальнейшей службы в Афганистан. Мне казалось, что там на практике смогу реализовать свои научно-исследовательские разработки и замыслы, в том числе по лазерным прицелам на боевых самолетах.

Однако руководство НИИ, где я работал, считало меня перспективным научным сотрудником, и мой рапорт «придержали», а в Афганистан поехал другой военнослужащий, мой друг и сослуживец Павел.

Неприхотливый военно-транспортный самолет Ан-24, в котором вместо меня к новому месту службы летел Павел с группой других военнослужащих, был подбит моджахедами в небе над Афганистаном. В горной местности подбитый самолет, как мог, совершил вынужденную посадку, во время которой частично разрушился. Оставшихся в живых военнослужащих, в том числе и Павла, захватили моджахеды, пленных обмотали колючей проволокой, облили керосином и заживо сожгли.

Это событие глубоко потрясло меня своей жестокостью. Казалось, сама судьба не пустила меня в Афганистан на явную погибель.

Вскоре после этих трагических событий я вдруг обнаружил, что могу непонятным для себя образом «видеть» и предсказать будущее практически любого человека.

Г. Вижу пропавший вертолет. Несколько лет я проходил военную службу в одной из африканских стран, помогая местным военным осваивать и эксплуатировать нашу военную технику. Как-то раз на одной из военных баз в Африке вертолет Ми-8 ушел на плановый облет. Поначалу все было «штатно», устойчивая радиосвязь с экипажем и четкие отметки на радаре положения вертолета. На небе ни облачка, на многие километры вокруг стояла ясная и сухая погода со слабым ветром. Однако вскоре вертолет ушел в сторону гор и связь с ним прекратилась. Через несколько минут и на радаре пропала его отметка. Прошло еще некоторое время, вертолет буквально пропал – полное отсутствие отметки на радаре и радиосвязи с экипажем вертолета. Местное руководство полетами не проявляло особой паники, а у наших специалистов напряжение явно нарастало. Послышались реплики, что если вертолет разбился, то в лучшем случае нас выставят отсюда за 24 часа.

Я прикрыл глаза, расслабился и ощутил внутреннее спокойствие, а затем каким-то непостижимым для себя образом внезапно «увидел» пропавший вертолет, который летел на бреющем полете вдоль глубокого горного ущелья. Мой внутренний голос при этом стал говорить, что все будет хорошо.

«Все нормально, вертолет цел и скоро вернется на базу», – спокойным голосом сказал я окружавшим меня специалистам. Эти слова специалисты восприняли как нечто успокаивающее и не обратили на них внимания. Вскоре действительно пропавший вертолет появился на радаре, а затем и вовсе приземлился рядом. Восторженные пилоты хвалили вертолет за отличные летные качества, а наши специалисты облегченно вздохнули и немного расслабились.