Свет надежды (СИ) - Леонова Светлана

- Не стоит, ему остались считанные дни, если Рагнар не сжалится раньше и не отдаст приказ. Вам лучше уйти.

- Можно я приду к нему еще? - Айна повернула голову в сторону мужчины, но так и не отстранилась от животного.

Ее собеседник лишь пожал плечами. Что он мог ответить ей? Это был ее выбор, этой странной девчонки, которая звалась теперь женой их повелителя. Мужчина испытал странную смесь чувств по отношению к чужеземке: вроде бы должен чувствовать неприязнь, ненависть, а на деле ощущал совершенную сумятицу, вызванную ее неожиданным состраданием к животному.

Айна еще некоторое время провела рядом с больным животным, но вскоре ей пришлось вернуться в замок. Оставшуюся часть дня ее тревожили печальные раздумья. Ей казалось, что она точно так же обречена на гибель в этом плену, сковавшем ее оковами долга, и теперь оставалось только тревожно ждать своего дня.

А на другой день ранним утром изумленные конюхи смотрели, как молодая жена повелителя вбегает в конюшню и скрывается в дальнем краю, где лежал умирающий верный конь господина. Хрупкая девушка таскала в руках охапки соломы для утепления щелей, из которых дул ледяной ветер, кадушку воды, чтобы обтереть животное. Люди удивленно смотрели на тщетные попытки молодой красавицы позаботиться о Брайсе, но никто не осмеливался подойти к ней и что-то сказать. А упрямая девушка продолжала обхаживать своего подопечного, что-то тихо рассказывая ему и ласково гладя шею и морду.

- Смотрите, смотрите, - радостный возглас наполнил конюшню. Айна три дня заботилась о животном, с самого утра и до вечера. Эти три дня Рагнара не было в замке, и девушка могла подолгу засиживаться здесь. За эти дни работавшие в конюшне уже успели привыкнуть к маленькой хрупкой девушке, трудящейся почти наравне с ними. - Смотрите, он пьет из моей ладони.

А к концу дня ее радостный голос оповестил, что Брайс осилил кусок хлеба. Мужчины лишь только удивленно развели руками, а тот, что молодой госпоже о коне в первый день ее появления в конюшне, еще долго вглядывался в хрупкую фигуру девушки, суетившейся около больного животного. Что в ней было такого, что останавливало от осуждающего взгляда и слова? За три недолгих дня, проведенных среди них, она сумела их поразить.

А Айна радовалась, как ребенок, когда Брайс постепенно, день за днем набирал силы. Когда он смог потянуться к ее руке за порцией ласки и лизнуть ее пальцы. Когда мог пить из ее ладоней и есть небольшие кусочки хлеба или печенья.

* * *

Четыре дня Рагнар отсутствовал в замке. Все это время в молчании людей читалось тревожное ожидание. Айна понимала, что только ей одной были не ведомы причины отсутствия ее мужа. Даже Сенира с Вилленом не торопились объяснить что-либо. Их лица как никогда были мрачны и обеспокоены, но оба, словно сговорившись, хранили молчание.

На пятый день послышался топот копыт и громкие голоса. Все бросились во двор встречать отряд правителя. Конюшня стремительно опустела, лишь только Айна осталась в дальнем ее конце. Обняв за шею окрепшего коня, она припала к нему и прислушалась. Что там происходило во дворе? Неразборчивый гул голосов. Нетерпеливый топот коней. И вдруг все стихло. Послышался громкий голос Рагнара. Снедаемая непонятными тревожными терзаниями, Айна встала и направилась к выходу. Рагнар обращался к своему народу, его голос был громким, отчеканивал каждое слово так, что во всех уголках двора любой мог услышать своего правителя. Он обводил взглядом каждого, пока не наткнулся на ее фигуру. В мгновение его глаза холодно сверкнули и зло устремились на нее.

- Наши южные границы подверглись нападению со стороны Моргаша. Лазутчики докладывают, что отряды противника не были отведены от границ. Более того, они были усилены. - Рагнар сощурил яростный взгляд, не сводя его со своей жены. - Начисто сожжены две деревни. Война продолжается, как мы и предполагали.

Глава 5.

Усталость растекалась по всему телу, сковывая движения и притупляя внимание. Но здесь можно расслабиться. В стенах своих покоев можно было предаться размышлениям, не боясь чужих глаз и не беспокоясь о том, отразились ли сомнения и неуверенность на его лице. Он правитель и должен являть пред своим народом силу и решительность. Должен собственным примером вселять в свой народ уверенность и силу духа. И что с того, что затянувшаяся на многие десятилетия война словно бездна затягивает в черноту все последние силы и эмоции? Он должен личным примером вести людей если не к скорой победе, то хотя бы к стойкости и желанию не опускать руки, бороться за себя и своих близких.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Плеснув из кувшина воды на лицо, Рагнар склонился над большим чаном и всмотрелся в свое отражение в рябящей поверхности водного зеркала. Решительные черты отца все четче проявлялись на его лице. "Сын своего отца " - теперь эту фразу можно было чаще услышать от старых воинов, бившихся бок о бок со своим погибшим правителем и другом. Он не сразу завоевал авторитет и уважение народа и армии. Для этого потребовалось время и колоссальная самоотдача. Видя, насколько предан был отец своей родине, насколько близко воспринимал трудности своего народа, Рагнар просто не мог поступать сколь-нибудь иначе. Это было глубоко внутри него, мощным стержнем его силы и воли. Чувство ответственности и долга. Он, как глава народа, в ответе за каждую вверенную ему жизнь, за благополучие и спокойное существование любого человека его земель. Да, можно быть сколь угодно похожим внешне, но быть достойным своего отца по поступкам и характеру - вот что казалось важнее для Рагнара.

Взгляд переметнулся в сторону. Маленький кинжал, выкованный еще древними мастерами, потерявший былой лоск, но не остроту и твердость металла. Самая памятная и ценная вещь, оставшаяся от отца. Сколько раз он выручал своих хозяев в битвах, спасал не только их жизни, но и жизни многих других людей. Рагнар обмакнул влажное лицо приготовленным заранее слугами рушником, взял в руки дорогую памяти вещицу и сел на свою постель, задумчиво устремив взгляд в тревожащую тьму ночи. Пальцы дотронулись до холодного металла, прошлись по острому лезвию, опасно щекоча чувства, а затем кинжал был сжат ладонью. Рагнар в который раз задавался вопросом, как поступил бы отец в сложившейся ситуации. Рейнольд, почивший правитель, за свои не столь долгие лета жизни и правления сумел заложить первые камни для дороги перемирия между двумя враждующими народами. Благодаря его мудрости и дальновидности большая часть соседствующих народов если не стала союзниками в войне, то осталась в нейтралитете, благоразумно не вступая в ряды одной из противоборствующих сторон. Рагнар сделал все возможное, чтобы не растерять достигнутого. Молодому, совершенно не опытному юному правителю стоило огромных усилий заставить поверить в себя, прислушаться к своим словам и услышать свое мнение. Поддержка верных соратников отца немногим облегчила его задачу, но не в его характере было перекладывать свои обязанности на плечи других.

- Размышляешь? - сухой голос заставил вернуться в реальность. Рагнару не требовалось оглядываться, чтобы понять, кто потревожил его уединение.

- Если я скажу тебе, что отдыхаю, Ивар, ты же все равно не поверишь, - ответил Рагнар и поднялся навстречу вошедшему. Мужчины крепко пожали друг другу руки.

Стоявший рядом старик с густой седой бородой, остриженной до уровня груди, тревожно смотрел на правителя. В этом взгляде читалось беспокойство.

- Рагнар, ты, как и твой отец, никогда не тратишь времени праздно, - покачал головой Ивар и сразу же перешел к волнующей теме. - Значит все же война?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Да, Ивар. Война продолжается. - В голосе Рагнара слышались неприкрытая боль и усталость. - Сверр не выполнил ни одного данного им слова. Ни одно. Он ловко связал нам руки этой свадьбой.

- А я тебе говорил, верни эту девицу обратно, заяви всем, что были нарушены договоренности...

- Не возможно. Никак не возможно. Это разрушило бы и без того хрупкое перемирие.