И в сумерках придёт рассвет - Надежда Черпинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эктавиан возник, будто из ниоткуда, и доложил на бегу:
– Двое у Ивового ручья – их возьмет на себя Зар, трое рубят лес у Лилейной заводи, ещё четверо идут в самую чащу, топчут всё, как стадо взбесившихся кабанов.
– Рубят лес?! – глаза Лиарина полыхнули гневом. – Пошли туда Орена и Фангира, а мы догоним тех четверых! Они убили твою рыжую любимицу Джайну и гнались за Марой … – добавил Лиарин.
На глаза Эктавиана будто набежала грозовая туча.
– Я видел дым над Сосновой горкой, – печально подтвердил он, – стоило догадаться… После Каран Гелана не остаётся ничего живого. Но возмездие не заставит себя ждать. Поспешим!
И эльфы, просвистев что-то Орену и Зару, бродящим неподалёку, поторопились на поиски чёрных воинов.
Битва не длилась и минуты. Эльфийские луки не знали промаха. Два друга выпустили по две стрелы, и это оборвало четыре жизни тёмных слуг Катараса.
Вечером того же дня в лесу на погребальном костре были сожжены тела вторгшихся в Эльфийскую Долину врагов. Их было девять: Лиарин оказался прав – ни один не вышел из леса.
В Элтлантисе ночи были светлы. Оттого ли, что луна здесь сияла как-то особенно, или причина крылась в серебряном тумане, но ночью можно было спокойно бродить по таинственным тропам. И Мара шла, изредка присаживаясь и отдыхая. Совсем уже измученная и усталая она улеглась на ковер из зелёного мха у подножья раскидистого дерева и уснула.
Проснувшись с первыми лучами солнца, девушка продолжила свой бесцельный путь. Он вывел её к реке (неглубокой и чистой), вдоль которой она и пошла, размышляя о том, что же ей делать дальше.
Она вновь стала сиротой, у неё теперь не было дома, незачем было спешить, некуда возвращаться. Прекрасный эльф спас вчера её жизнь, но что теперь ей было делать с этой жизнью?
«Каждая жизнь бесценна!» – так он сказал. Интересно, чего стоит её? У девушки не было ни гроша. Пока, блуждая по лесу, она ела ягоды и дикие яблоки, но что будет потом? Положение Мары было отчаянным. А боль от потери близких и вовсе лишала последней силы воли.
Ей не хотелось бороться за своё существование, пусть оно и имело особое значение в глазах Творца. Ей хотелось уснуть и не проснуться.
В столь мрачных думах вышла она на берег эльфийского озера. Небольшое, мелкое, с песчаным белым дном, оно было похоже на волшебное зеркало, и даже ветер не смел нарушить его покой случайной волной.
«Вот, что мне нужно!» – подумала Мара.
Не раздеваясь, только подобрав юбку, она быстро вошла в воду. Прохладная влага остудила усталые ноги и, казалось, влила в них новую силу. Мара, нагнувшись, вымыла лицо, шею и руки, провела влажной ладонью по груди.
Наверное, эльфийская вода обладала какими-то особыми свойствами, потому что Мара Джалина вдруг почувствовала себя отдохнувшей, на смену отчаянию пришло желание жить и бороться за своё место под солнцем. Она решила, что не станет лить слёз, оплакивая своё прошлое и сетуя на нынешнее бедственное положение, а лучше поищет решение своих проблем.
Присев на берегу, Мара вынула из кармана сладкое душистое яблоко и, перекусив им, задумалась, куда идти дальше.
Здесь её и заметили…
***
– Заповедное озеро! – воскликнул Лиарин.
– Ну, это уже переходит всякие границы! – возмутился Эктавиан. – Словно все чужаки Лейндейла решили нанести нам визит в эти два дня. Когда же кончатся эти непрошеные гости? Но Заповедное озеро – это уж слишком!
– Такое карается смертью! – поддержал его Лиарин.
Эльфы быстрее молнии сбежали вниз по течению реки и замерли изумлённо.
– Это она... – прошептал Эктавиан.
– Сам вижу! – отозвался Лиарин.
На песке у кромки воды сидела Мара, словно русалка, выплывшая на бережок, и грызла жёлтое, как мёд, яблоко.
– Ну, и что мы будем делать? – спросил Эктавиан. – Не знаю как ты, а я не могу её… карать смертью, пусть даже она по глупости и незнанию влезла в священное озеро Лианэли.
– Так что же нам отпустить её, куда глаза глядят? – озадаченно спросил Лиарин. – Боюсь, как бы она не натворила что-нибудь похуже купания в Заповедном озере…
– Это точно, – согласился белокурый эльф. – Людям нельзя находиться в Элтлантисе. Великий князь Элиран очень рассердится, когда узнает про всё это. Он повелит выставить её прочь из Эльфийской Долины.
– А там беглянку, скорее всего, поджидают воины Каран Гелана… – хмуро продолжил его мысль Лиарин.
Друзья переглянулись.
– Ты думаешь то же, что и я? – спросил Эктавиан. – В конце концов, мы ведь эльфийские князья, наше слово не пустой звук! – добавил он возмущённо.
– Бесспорно! – согласился Лиарин. – К тому же… у тебя свадьба. Ты – жених! Имеешь же ты право звать гостей на свою свадьбу? Если мы приведём её, как гостью, кто посмеет её прогнать?
И эльфы зашагали к берегу озера…
***
Мара увидела отражение Лиарина на безмятежной зеркальной водной глади и зажмурила на миг глаза, полагая, что ей это чудится. Но отражение не исчезло, а улыбнулось. Девушка обернулась и удивлённо вскрикнула.
– Здравствуй, Мара Джалина! – сказал эльф.
Рядом с ним стоял ещё один, разглядывающий девушку с нескрываемым интересом.
– Эктавиан, сын Лароса из рода Лаудуса. Моё почтение госпоже Маре! – сказал любопытствующий с поклоном.
Девушка совсем смутилась, услыхав обращение «госпожа».
– Моё почтение и пожелание всех благ и процветания господину Эктавиану и господину Лиарину! – ответила она, покраснев и тоже кланяясь.
– Отчего госпожа Мара до сих пор бродит по нашему лесу? – спросил Лиарин.
– Мне некуда идти, – просто и честно ответила Мара и добавила: – И не нужно называть меня «госпожой»!
Рядом с прекрасными эльфийскими князьями этот титул казался насмешкой над её злополучным положением. Но отчего-то ей стало не по себе, когда она сказала эту фразу: как будто она уже много раз говорила её, только вот где, и когда?
– Вы – наша гостья, и значит, госпожа, – возразил Эктавиан. – Тем не менее, Вы нарушили законы Эльфийской Долины, госпожа Мара Джалина! Это место священно для нашего народа, и Вам должно быть известно почему… Ведь и эта река, и эти хрустальные воды носят имя «Лианэль». Вы вошли в неприкосновенное озеро, госпожа Мара
