Тест на отцовство - Тая Наварская

Глава 7

– Ах, дочка! – мама хватается за сердце и потрясено хлопает глазами. – Это же такая большая радость!

Реакция родительницы вполне предсказуема. Последние лет пять она только и делает, что талдычит мне о семье, детях и материнском счастье, которое я непременно должна испытать.

Раньше эти темы вызывали у меня стойкое неприятие, сопровождающееся раздражением, однако теперь придется привыкать: кажется, подобные разговоры будут сопровождать меня на протяжение всех девяти месяцев беременности.

– Дай я тебя обниму, Сонечка! – она заключает меня в крепкие объятья. – Наконец-то это чудо свершилось! А то я уж было начала думать, что так и умрешь старой девой!

Чтобы вы понимали, моя мать – это удивительное сочетание душевной простоты и врожденной бестактности. Каких только заявлений с пометкой «от чистого сердца» я от нее не наслушалась!

Помнится, когда я была в выпускном классе, она, не слишком щадя мои чувства, заявила, что я накрасилась как проститутка. И это учитывая то, что я прокорпела над макияжем два с лишним часа, пытаясь воссоздать стрелки как у Одри Хепберн!

А в прошлом году матушка взяла и ляпнула, что я у меня, видите ли, ярко выражены морщины. На тот момент я не спала больше суток, в одиночку таща на себе тяжелейший и очень важный для моей карьеры проект. Но родительнице, разумеется, до этого дела не было. Ее волновали лишь несовершенства моей кожи. Ну еще бы! Кто меня такую морщинистую замуж возьмет?

– Спасибо, мам, – похлопываю ее по спине и произношу крамольную вещь. – Я, конечно, беременна, но вероятность умереть старой девой по-прежнему существует.

– В смысле? – мать резко отстраняется и впивается в меня недобрым взглядом. – Мирон отказывается на тебе жениться?

– Нет. Мирон вообще не в курсе, что должен немедленно на мне жениться, – ерничаю я. – И о беременности он тоже пока ничего не знает.

– Почему? – родительница округляет глаза.

«Потому что я не уверена, что это его ребенок!» – чуть было не выпаливаю я, но вовремя прикусываю язык, благоразумно решив, что в такие подробности мою впечатлительную матушку посвящать не стоит.

– Мы с ним еще не виделись, – тут же нахожусь я. – Не хочу обсуждать это по телефону.

– А, может, тебе сделать ему сюрприз? – в глазах родительницы загорается опасный огонек. – Например, преподнести ему детские пинеточки с намеком? Или еще лучше – заказать торт с надписью «Ты скоро станешь папой!» А, как думаешь? Мне кажется, Мирон проникнется.

М-да. Знала я, что мамины полуночные сидения в социальных сетях до добра не доведут. Вот где она, по-вашему, нахваталась таких вот сумасшедших идей? В пабликах, посвященных семье и быту, разумеется! Там чего только не советуют: и как за цветами ухаживать, и как пятна выводить, и об оригинальном подходе к жизни, как видно, тоже не забывают. Просто кладезь женской мудрости, чтоб ее!

– Я подумаю над этим, – расплывчато отвечаю я, не желая вступать в полемику.

– Только не затягивай! – мама предостерегающе грозит мне пальцем. – Впереди еще столько важных дел, которые нужно сделать своевременно.

– О чем ты? – закидываю в рот кешью и делаю небольшой глоток чая.

– О свадьбе, конечно! – она смотрит на меня как на несмышленую дурочку. – Ты же знаешь, белый цвет и так полнит, поэтому вам надо успеть провести церемонию до того, как живот станет заметен под платьем.

Чай выходит у меня обратно через нос и, закашлявшись, я подношу к лицу салфетку. Ну мамуля! Огорошила так огорошила!

– Я не буду надевать белое платье! Ты в своем уме? – выдаю возмущенно.

– Что так? – удивленно хлопает глазами.

– Мне тридцать два! И я беременна! Если я залезу в белое платье, символизирующее невинность и чистоту, это будет выглядеть как насмешка! Неужели ты этого не понимаешь?

– Да я потому и предлагаю сыграть свадьбу пораньше, чтобы твоя беременность не бросалась в глаза, – не унимается она. – Дочку Алевтины Петровны помнишь? Машку Колесникову? Они с Игорьком заявление в ЗАГС подали, сразу как о ребеночке узнали. И все успели. И свадьбу сыграть, и к рождению подготовиться. Фотографии с церемонии смотришь – ни за что не подумаешь, что Машка на них на четвертом месяце! А все почему? Потому что подсуетились вовремя!

– Мам, но люди-то не дураки! Все равно рано или поздно поймут, что к чему! – доказываю я. – Да и вообще… Не нужен мне этот фарс. И свадьба тоже не нужна. Не в ней, знаешь ли, счастье.

– Как это не в ней? Ты чего такое говоришь, Соня?

Кажется, я только что ступила на опасную тропинку. В присутствии родительницы, яро ратующей за семейные ценности, значение свадебной церемонии лучше не умалять. А то не дай бог еще как в детстве отшлепает.

– Да я к тому, мам, что с Мироном сперва поговорить нужно, – технично даю заднюю. – Обсудить с ним все, взвесить. А потом уже принять совместное решение.

– А вот это правильно, – смягчается мама. – Совместное решение – это хорошо. Как-никак вы оба родители.

– Вот именно, – поддакиваю я. – У меня пока в голове сумбур полнейший, до сих пор в случившееся поверить не могу. А вот с Мироном поговорю, и наверняка все понятней станет.

– Само-собой, – кивает мама, поглаживая кухонное полотенце, висящее у нее на плече. – Мирон у тебя спокойный, рассудительный. Прямо идеальный отец.

Ох. Мирон, может, и идеальный, но далеко не факт, что отец. В связи с этим я очень сомневаюсь, что после разговора с ним мне станет легче. Скорее, наоборот. Ведь пока о своем интересном положении знаю только я. Ну и Багиров (будь он неладен, дьявол любопытный!) тоже догадывается. А если я расскажу обо всем Мирону, то пути назад точно не будет.

Хотя… Его и сейчас, по большому счету, нет. Я ведь уже приняла решение оставить ребенка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍