Девушка из бара - Карпентер Тереза

Открыв глаза, она увидела, что находится в стерильной светло-зеленой комнате с периодически гудящими мониторами. Какой-то высокий мужчина с короткими волосами прижимал к своей широкой груди крохотный розовый сверток.

Брок. Здесь. Он замечательно выглядит в джинсах и бежевой хлопчатобумажной футболке, рукава которой обтягивают его сильные мускулистые руки, держащие ее малышку.

Ее малышка. Нечто действительно драгоценное.

Как она мечтала о том, чтобы Брок и в самом деле оказался здесь, чтобы с минуты на минуту вошел и положил малышку ей на руки. Это был бы самый сладкий миг.

Как жаль, что это только сон.

Его здесь нет. И ее ребенку никогда не появиться на свет. Этот сон постоянно снился ей, а проснувшись, она оказывалась всегда одна.

Но этот туман был чем-то новым, и шевелиться ей было больно.

Она заморгала и увидела, как воображаемый Брок наклонил голову, чтобы поцеловать в щечку пригрезившегося ей ребенка.

— Я тоже хочу, — сказала она ему.

Брок повернулся.

— Ты проснулась. — Он подошел и склонился над ней, качая ребенка.

— Так чего же ты хочешь, ребенка или поцелуй?

— И того и другого. — Она улыбнулась. Это же сон, значит, она может получить все в своем воображаемом мире. Протянув руку, Джесси схватилась за ремень его джинсов и притянула его к себе поближе. — Сначала поцелуй.

— Желание мамочки, — осторожно держа ребенка, он наклонился к ней, — закон.

Знакомый запах лосьона добавил Броку тот реальный штрих, которого недоставало ее фантазиям. Но только прикосновение его губ, нежное и требовательное, вернуло ее к реальности.

— О господи, — произнесла она, — ты настоящий.

Он действительно был здесь.

Слезы навернулись ей на глаза. Каким-то образом, пока она спала, случилось чудо. Ее ребенок родился. И Брок появился откуда-то из невероятного далека.

— Мой малыш, — эмоции захлестывали ее, и она едва могла шевелить губами.

— Это Элли, — Брок положил розовый сверток ей на руки. — Такая же красавица, как и ее мама.

Слезы полились ручьем, когда Джесси все вспомнила. Запланированное кесарево сечение. То, как она старалась не выдать своего разочарования, узнав, что Брока здесь не будет, когда родится Элли. Как она боялась операции. Как, с одной стороны, не могла дождаться, когда родится ее дочка, а с другой — страшилась неизвестности, того, что придется справляться с ребенком одной.

Она вспомнила, что слышала, как Эмили крикнула вдогонку, когда ее увозили на больничной каталке, что Брок приезжает. В полубессознательном состоянии Джесси не все поняла, но и бояться перестала.

Сейчас, держа крошечное существо, которое принадлежало ей, и приоткрыв одеяльце, чтобы пересчитать пальчики на ручках и ножках, она почувствовала, как ее охватывает трепет.

— Она красавица.

— Самая красивая малышка во всей клинике, — согласился Брок. — Вся в маму. — Он отвел рыжую прядь Джесси за ухо. — Как ты?

— Моя детка здесь. — Она бросила на него смущенный взгляд. — И ты здесь. Мне еще никогда не было так хорошо.

— Не совсем то, что я имел в виду.

Он улыбнулся и присел на край кровати.

— Все остальное не имеет значения, — уверенно сказала Джесси. — Каким образом ты оказался здесь? Ты же должен быть в Персидском заливе.

Он пожал плечами.

— Когда ты написала, что доктор хочет сделать кесарево сечение, я начал действовать. Получил разрешение и прилетел.

Она взяла его за руку.

— Я так рада.

— Я тоже. — Он поднес ее пальцы к губам и нежно поцеловал. — Я не могу задерживаться. Должен буду уехать в понедельник вечером.

— Так быстро? — не сдержавшись, разочарованно произнесла Джесси и съежилась. Он проделал весь этот долгий путь ради нее. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Она смахнула ее. — Извини. Не обращай на меня внимания.

— Ну-ну, это еще не скоро. И ведь ты только что родила. Тебе позволительно быть эмоциональной.

— Ты так добр ко мне. — Она облизнула сухие губы, и он тут же протянул ей чашку с водой, стоявшую рядом. — Ты, кажется, всегда знаешь, что мне нужно в данный момент. — Он дал ей бумажную салфетку, и она бросила на него растроганный взгляд из-под ресниц. — Это почти пугает.

Он поднял брови.

— Ты смеешься надо мной, да? Послушай, я должен тебе кое-что сказать…

Тут детский плач возвестил о том, что маленькая Элли требует к себе внимания.

— А, мамина малышка проснулась. Мамино чудо, — проворковала Джесси. Малышка повернула головку, сося свой крохотный кулачок.

Брок смотрел на мать с ребенком, не в силах отвести взгляд, когда Джесси расстегнула рубашку, чтобы приложить Элли к груди. Кормление новорожденного ребенка тронуло его до глубины души.

По какой-то необъяснимой причине он почувствовал свою связь с Элли с того мгновения, как оказался с Джесси в клинике, когда доктор подтвердил ее беременность.

Джесси подняла на него счастливые глаза, приглашая разделить с ней этот чудесный момент. Он нежно погладил щечку малышки, сосущей материнскую грудь.

Никогда в жизни Брок не был так растроган и возбужден.

Он воздержится оттого, чтобы планировать будущее Элли, но сможет по-прежнему гарантировать ей и ее матери надежный дом.

Малышка помешала ему сообщить Джесси новость. Одной из причин, побудивших его совершить это путешествие, было желание рассказать ей о своем повышении.

Это давало ему колоссальные возможности, добавило еще один знак отличия и… задерживало за границей еще на восемь месяцев.

Глава седьмая

Джесси пыталась войти в дверь дома с детской коляской и тремя пакетами с продуктами.

Едва она вошла, как зазвонил телефон. Она сняла трубку.

— Алло, — прижав трубку плечом к уху, она стала вынимать шестимесячную Элли из коляски.

— Это Джесси Салливан? — спросил официальный мужской голос. — Миссис Салливан?

— Да. — Джесси замерла. Звонок не предвещал ничего хорошего. Неужели что-то случилось с Броком? — Простите, кто говорит?

— Офицер Томлинсон из штаба военно-морских сил. С сожалением должен сообщить вам о том, что произошел несчастный случай на борту…

У Джесси подкосились ноги и голова пошла кругом. Она опустилась в кресло, стоящее в столовой.

— Извините, не могли бы вы все повторить?

— Командир Салливан пострадал во время несчастного случая, произошедшего на борту корабля. Ему оказали первую помощь, а потом отправили самолетом в Германию, где ему сделали операцию.

— Какого рода операцию? Какие у него травмы? — Джесси стало трудно дышать. — Как он?

— Он получил множественный перелом ноги во время шторма, когда лопнул канат. У него есть и внутренние повреждения. Командир Салливан оттолкнул двух моряков и принял на себя удар падающего оборудования. Он перенес операцию хорошо и завтра должен быть переправлен в Сан-Диего. Его положат в госпиталь «Болбоа». Вы сможете навестить его там после девяти утра.

Собравшись с силами, Джесси схватила ручку и бумагу, чтобы записать. У нее все застыло внутри. Брок всегда казался долговечным, сильным и крепким. Он был ее скалой.

Она знала, конечно, что, Брок, служа на авианосце в Персидском заливе, подвергает себя риску, но он всегда отрицал это, и она старалась ему верить, потому что так было легче усмирять беспокойство и страх.

Ей предстояло ждать еще двадцать шесть часов. Она не знала, чем заполнить это время, но одно знала наверняка. Она будет рядом с Броком в любом качестве, в котором ему понадобится.

Неподвижность мешала Броку спать. Хотя глаза его были закрыты, а боль приглушена медикаментами, невозможность шевельнуться мешала ему представить, что он на корабле. Или что события последних семидесяти двух часов — не более чем кошмарный сон.

Нет, этот ночной кошмар слишком реален. Бежевые стены, голые окна, непрекращающееся гудение приборов и отвратительный запах антисептика вызывали воспоминания о самых ужасных днях его жизни. Не приведи бог оказаться в стенах госпиталя, всегда думал он. Не повезло.